Нагнав по пути к Шанхаю последний из захваченных пароходов, минный крейсер принял его в кильватер и с первыми лучами солнца 10 октября бросил якорь на внешнем рейде китайского порта под боком у пришедшей днем ранее тройки трофеев. За два дня пути немало потрудившийся экипаж рейдера не только отошел от проведенного боя и на скорую руку залатал полученные повреждения, но и используя подручные средства, отправил за борт оба ставших простым балластом ствола. Но прежде офицеры осмотрели, ощупали и обнюхали каждый квадратный дюйм потрудившихся орудий, после чего засели составлять отчеты, не забывая вставлять в них свои мысли на счет продления ресурса стволов.
Господин Ван был удивлен, господин Ван был поражен, господин Ван не знал, где взять причитающиеся русским деньги и куда девать более тысячи пленных японцев. Он уже даже успел пожалеть о своем сотрудничестве с русскими. Знай он, что за пару недель можно наловить подобный улов, то еще в начале войны приобрел бы судно и сам вышел в море, дабы нарушать снабжение вражеской армии. И, естественно, то, что при этом в его собственность могли отойти немалые материальные активы, являлось для истинного патриота Империи Цин, которым сам Ван, несомненно, являлся, второстепенным делом. Именно по этому поводу и занимался самобичеванием господин Ван, обследуя новые трофеи. И уж конечно он не стал бы делать столь глупую вещь как доставка тысячи военнопленных в китайский порт. Благо, океан большой, всех принял бы с распростертыми объятиями. Но эти русские не были его людьми, и хотя приносили немалую пользу, также доставляли неслабую головную боль. Ведь столь крупный успех как захват тысячи японских солдат, а он уж постарается доказать, что это именно солдаты – гордые воины страны восходящего солнца, а не черноногие носильщики, годные разве что на работу ишаков, не мог остаться незаметным от дворца. И потому деньгами от реализации трех приведенных транспортов придется делиться с еще большим количеством страждущих, так что и самому могло ничего не достаться.
К тому же русские партнеры настойчиво рекомендовали безотлагательно выплатить им причитающуюся долю и уводить трофеи из Шанхая в ближайшее время, поскольку подобной пощечины Японский Императорский Флот не мог оставить безнаказанной. А ведь ему почти удалось убедить русских в отсутствии серьезных сумм, сдав им в прошлый раз всю собранную из тайников и банков мелочь. Но сейчас, когда за спиной мирно беседующего с ним Иениша стояло с десяток рослых и крепких матросов с монструозными револьверами в кобурах, а собеседник как раз сетовал на нехватку средств для оплаты услуг этих самых матросов, сказать, что денег нет, почему-то не поворачивался язык. Хотя очень хотелось! Тем более что новый улов был оценен в сто двадцать шесть тысяч фунтов стерлингов, третью часть которых требовалось выплатить немедленно.
В конечном итоге сорок две пачки новеньких банкнот достоинством в 10 фунтов были с удовольствием приняты, проверены и посчитаны господином Ивановым под добродушную улыбку господина Вана сопровождавшуюся едва слышным зубным скрежетом. Все же отдавать деньги господин Ван не любил. Никому и никогда! Однако, свою жизнь он ценил куда выше презренного металла и потому делиться приходилось постоянно и со всеми, что вечно вгоняло его в депрессию. Слишком многие зажравшиеся чинуши желали откусить от его куска пирога, делая в ответ лишь одно – закрывая глаза на его существование. По сравнению с этими разжиревшими и обленившимися соотечественниками, русские получали его деньги хотя бы за работу. Пусть сравнительно непыльную, как показала практика, но работу!
– Все верно, господин Ван. – закончив священнодействовать над деньгами, Иван передал их Протопопову, – Николай Николаевич, будьте добры, заприте это добро в сейфе.
– Конечно, Иван Иванович. – коротко кивнул тот и подхватив саквояж, удалился из кают-компании.
– Как уже было сказано, господин Ван, более в Шанхай мы не сунемся. Во всяком случае, до конца войны. Куда прикажете приводить следующие трофеи?
– В порт Вэньлин. Знаете такой?
– Да. – коротко кивнул Иениш, – Но в нем мы точно не сможем пополнить запасы угля.
– Отчего же, господин Иениш? – тут же удивился китаец, – Пусть порт и не столь велик как Шанхай, но и в нем найдутся угольные склады.
– Тот уголь, что там найдется, нам не подойдет. Его разве что прибрежным трампам скармливать. Для нас основным залогом выживания является скорость, а потому и уголь должен быть только высшего качества – кардиф или ньюкасл. Подойдет и наш, русский, с Сахалина. Но его добывают только разве что для нужд Тихоокеанской эскадры.