Я поднял бровь:
– Смертная казнь? Но это же слишком публично. Как-то нехорошо начинать правление с казни.
Голос подала Ласса, молчавшая до того момента:
– Казнь будет тайной, чтобы не омрачать умы жителей города. Чем меньше мы будем привлекать внимание к этому, тем лучше.
Я потер гриву:
– Анри, я тут хотел у тебя спросить один момент. Сегодня в городе я спас от изнасилования одну самочку. Ее хотели обесчестить трое зверей в латах стражи. У меня смутное подозрение, что они не принадлежат городской страже, а просто украли латы и творят беспредел. Можно как-то их вычислить?
Гиена посмотрела на мужа:
– Дорогой, помнишь, начальник городской стражи говорил, что у них пропало три комплекта лат? Может, воры и есть эти «стражники»?
Анри крякнул:
– Да Проклятый его знает, они это или не они. Если их всего трое, то их не вычислишь в таком городе. Как они выглядели хотя бы? И где все произошло?
– Я помню внешность только одного. Рослый барсук, размерами лишь немного меньше меня. Правда, там могли остаться пятна крови этого барсука. Я успел его ранить перед тем, как он убежал. А произошло все в одном из переулков, отходящих от улицы Когера Пятого.
Морда хорька просветлела:
– Кровь? Отлично, тогда его не составит труда найти. Сейчас пошлю туда мага-ренамона, чтобы он все разузнал.
Ласса объяснила:
– Маги-ренамоны работают с кровью и даже по капле могут определить, где находится ее владелец.
Я кивнул:
– Тогда поторопитесь, пока она там не засохла.
Хорек улыбнулся:
– Не беспокойся, ренамон может работать и с засохшей кровью. Возвращайся в зал и не беспокойся, все будет под контролем.
Я остановил его:
– Подожди, последнее. Можно продать твою лошадь и лошадь Лассы?
Хорек удивленно прищурился:
– А зачем?
– Понимаешь, владелец таверны не может обеспечить им постоянный уход, и кони страдают от этого. Своего я забрал, и, возможно, уговорю Вейлин забрать свою кобылу. А с вашими что делать?
Хорек махнул лапой:
– А пусть продают, Проклятый с ним. Они нам уже ни к чему.
Анри посмотрел с нежной улыбкой на жену, и они ушли в сторону казарм городской стражи. Пожав плечами, я вернулся в зал.
Пары уже кружили в танце под зажигательную музыку скрипок, фортепиано и гитар. В противоположном конце зала я увидел, как Вейлин машет мне лапой, а рядом с ней стоял… Рассел в строгом сером костюме. Вот уж кого, а льва увидеть я абсолютно не ожидал. Я обошел танцующих по кругу и приблизился к Вейлин и Расселу. Лев поприветствовал меня знакомым мелодичным голосом:
– Мирпуд, рад снова тебя видеть.
Я переплел с ним пальцы:
– Рассел, я думал, что ты остался в Ландаре, в казармах.
Воин покачал головой:
– Нет, раз Его Величество ушел из города за Лассой, я обязан был идти следом. Наверное, он вам так и не рассказал, но с тех пор, как мы вдвоем покинули Мариссу пять лет назад, я был его телохранителем и попутно наставником в боевых искусствах.
Мне оставалось только переводить взгляд с Вейлин на Рассела и обратно:
– Так Анри с самого начала знал, что ты никакой не Молчаливый, а известный рыцарь Рассел ван дер Коссанти?
– Именно так. За пределами Меровии мы решили, что наше происхождение и наши настоящие имена не имеют особого значения. В поисках невесты для Его Величества мы собирались исследовать весь Граальстан. До того, как я покинул Ландар десять лет назад, у меня было высокое воинское звание, которое я получил за усердную службу, но для того, чтобы незаметно защищать наследного принца, я согласился быть простым солдатом в патрульном отряде. Моя легенда оказалась настолько удачной, что после отсутствия в Ландаре меня не узнавали даже те, с кем я много общался до ухода из столицы.
Вейлин произнесла:
– Лар Рассел рассказал мне, что он помог тебе выкупить меня из рабства.
Я огорченно вздохнул, мысленно проклиная льва за тот редкий случай, когда у него против обыкновения появилась болтливость. Дело в том, что я не рассказал подробно, откуда у меня взялись десять тысяч барра. Вейлин знала только то, что они были получены исключительно честным путем. Конечно, я мельком упоминал еще в Ландаре, в день выкупа, что в спасении замешан Рассел, когда объяснял Гимеону, откуда взялась нужная сумма, но тогда Вейлин пропустила сказанное мимо ушей. Теперь же она будет думать, что моей заслуги в ее выкупе из рабства практически нет – без денег Рассела я бы не смог сделать этого. К моему удивлению, продолжение фразы волчицы было другим:
– Тогда я могу благодарить сразу двух зверей за свободную жизнь. Тебя, Мирпуд, в большей степени, потому что ты выполнил самую сложную часть, и лара Рассела в меньшей степени за поддержку.
Я подыграл ситуации:
– Я никогда не забывал, кто мне помог. Рассел, я думаю, ты же не будешь протестовать, если я буду благодарить тебя, но мысленно?
На морде льва появилась улыбка, которая была свойственна Молчаливому:
– Я буду вполне этим доволен. Кстати, ты не будешь против, если я приглашу Вейлин на танец?
Я ответил, стараясь вложить в голос немного иронии:
– Она не моя самочка, так что можешь ее хоть в Кораланды увозить.
Рассел уловил настроение, вложенное в мои слова:
– Я верну ее в целости и сохранности.
Я коротко кивнул, наблюдая, как лев галантно взял волчицу под лапу, и вскоре они закружились в танце.
Меня отвлек знакомый голос:
– Лар Мирпуд, вы здесь!
Я обернулся на возглас и увидел Тиссел в шикарном темно-красном платье до пола. Рядом с ней стоял очень крепкий ящер ростом с меня в иссиня-черном пиджаке и такого же цвета штанах, носящий на морде небольшое пенсне. Тиссел показала на меня лапой:
– Лар Пибоди, Мирпуд как раз тот, кто спас меня сегодня днем от насильников.
Ящер поклонился и произнес глуховатым хриплым голосом:
– Благодарю вас, лар Мирпуд, что спасли мою дочь от нападения.
Видя мое замешательство, Пибоди развел лапы в стороны:
– Тиссел – моя приемная дочь. Ее родители были моими хорошими друзьями, но, к несчастью, погибли пятнадцать лет назад во время обрушения дома. Тогда я взял над ней опекунство, и с тех пор называю ее своей дочкой, хотя она никак не привыкнет называть меня отцом.
Пантера мило рассмеялась:
– Лар Пибоди, я могу не называть вас своим отцом, но считать вас им!
Адвокат поднял голову, вглядываясь в толпу:
– Меня зовет мастер Рейнолдс. Прошу меня извинить.
Ящер осторожно обошел нас и исчез в толпе гостей. Тиссел начала разглядывать танцующие пары:
– Я так понимаю, вон та волчица в синем платье и есть Вейлин?
Мне оставалось только признать, что она права. Пантера ответила:
– А у вас очень хороший вкус, лар Мирпуд. Она действительно великолепна.
Подумав, Тиссел повернулась ко мне:
– Лар Мирпуд…
Я прервал пантеру:
– Давай на «ты» и просто по имени, хорошо?
Тиссел кивнула:
– Мирпуд, ты танцуешь сегодня?
Я развел лапы в стороны и честно ответил:
– Я не смыслю ничего в танцах, да и танцевать не умею.
Самочка рассмеялась:
– Так это не беда, Мирпуд, я тебя научу!
Буквально вытащив меня за лапу из толпы в заднюю часть зала, Тиссел остановилась:
– Тут нам никто не будет мешать. Давай я тебя научу основным фигурам танца «бестил» – он всегда дается на балах. Правую лапу положи мне на плечо, а левую лапу согни в локте и прижми кулак к поясу. Да, вот так. А теперь повторяй движения за мной…
Я никогда не умел и не любил танцевать. Но с Тиссел я забыл об этом. Каким-то невероятным образом пантера смогла научить меня танцу за какие-то двадцать минут, и все движения я повторял практически без ошибок.
Закончив обучение меня бестилу, Тиссел мило улыбнулась:
– Видишь? Я же говорила, что это несложно. Вот ты уже можешь исполнять основной танец любого бала, а этого часто бывает более чем достаточно.
Поправив выбившуюся прядку, пантера взяла меня под локоть, и мы вернулись обратно.