Закончился очередной танец, и Тиссел шепнула мне на ушко:
– А сейчас наступает время бестила. Пойдем!
Не успев ничего сделать, я оказался вместе с Тиссел в центре круга. К моему разочарованию, мы были одни. Пантера тихо шепнула:
– Обычно бестил первой танцует пара, еще ни разу за вечер не побывавшая в круге.
Я посмотрел по сторонам:
– Ну почему сразу я?
Тиссел мягко посмотрела на меня:
– Расслабься, Мирпуд. Во время танца смотри мне в глаза, и тебе будет намного легче. Вспомни то, чему я тебя учила.
Нас поприветствовали бурными аплодисментами, и я сдался:
– Хорошо, давай попробуем.
Глазами я нашел в толпе Вейлин. Сейчас она стояла одна, без Рассела, и ее взгляд выражал удивление пополам с заинтересованностью.
Мы заняли исходное положение: я положил лапу ей на плечо, а пантера, будучи ниже меня, положила правую лапу мне на бок, в то время, как я прижимал кулак согнутой в локте левой лапы к поясу.
Заиграла красивая мелодия на духовых инструментах, похожая на военную музыку, и Тиссел немного подтолкнула меня, сделав первое движение, и мы начали танцевать.
Я полностью сосредоточился на глазах Тиссел, как она и меня просила. Глядя в ее карие, глубокие очи с искорками, я растворился в них, абсолютно забыв о том, что кроме нас двоих еще кто-то есть. Хотя нет, вру. Я помнил еще и о Вейлин.
Во всем теле чувствовалась необыкновенная легкость, которой у меня не было очень давно. Звучащая музыка казалась и далекой, и близкой. Мы не просто слышали ее – мы начинали жить в ней, исполняя фигуры бестила. Даже звуки наших шагов почти не достигали ушей, как и шорох платья Тиссел.
Музыка стихла и прекратилась совсем. Я слышал аплодисменты, но как-то глухо, отдаленно. Я все продолжал смотреть в карие глаза пантеры. Стоило ей повернуть голову, как я очнулся, вернувшись к реальности. Тиссел обняла меня, и мне ничего не оставалось, как ответить ей тем же. Пантера улыбнулась шире, обнажив клыки:
– Мирпуд, танец был шикарен, большое тебе спасибо.
Я несильно сжал ей ладонь:
– И тебе, Тиссел.
Мы вышли из круга, и его практически сразу заняли другие пары. Бал продолжался.
Я вытащил из-за портьеры посох, снял с него защитные чары и пошел к выходу из зала. Меня догнала Тиссел:
– Ты уходишь?
– Уже позднее время, и я думаю, что видел на балу достаточно. Хотелось бы постоять на балконе и посмотреть на ночной город.
Пантера поправила рукав платья:
– Если ты не против, я тоже хотела бы с тобой пройтись.
Я поднял голову, выискивая Вейлин глазами. Я увидел волчицу, смотрящую на нас с Тиссел с долей тревоги и… огорчения? Чуть прищурив глаза, я тихо ответил:
– Ну что же, можно.
Я подставил локоть и повел пантеру по коридору в сторону ближайшего балкона.
Открылся потрясающий вид на Высокий город. Так как королевский дворец был самой высокой точкой Мариссы, с нее был великолепный обзор на весь город. Низкий Город разглядеть было трудновато, потому что его освещали только отдельные факелы и лунный свет, зато яркий и праздничный Высокий Город было видно великолепно.
Золотистый свет луны лился с неба, добавляя великолепия ночному городу. Дул ветерок, и ночной воздух был прозрачным и свежим. Я сел на парапет, прислонившись к колонне. Тиссел встала рядом, оперевшись на перила и смотря на город.
Продолжая с наслаждением вдыхать ночной воздух, я поднял посох и поближе рассмотрел его. Его поверхность покрывали различные вырезанные символы, и я понимал лишь некоторые из них. Оставалось еще немного чистого места на древке, и у меня возникло непреодолимое желание его чем-нибудь заполнить.
Я вытащил из-за пояса кинжал давно погибшего Мечела. Его лезвие показалось мне вполне подходящим для создания символов. Тиссел с интересом посмотрела на посох:
– Твой посох очень красивый и необычный. А откуда он у тебя?
Я взял кинжал за лезвие у кончика и начал снимать лишнее дерево:
– Этот посох хранился у матери моего учителя, и он разрешил мне забрать его.
Пантера с интересом наблюдала за тем, как я работаю кинжалом:
– И ты умеешь вырезать по дереву?
Я помотал головой:
– Не умею. Но у меня подозрение, что меня сейчас как будто что-то направляет.
Тиссел провела пальцем по вырезанным символам:
– Я, конечно, не боевая магесса, но я узнаю некоторые знаки на нем.
Я остановил занесенное для очередного движения лезвие:
– И какие же?
Тиссел показала на узор, похожий на вырезанный лист с прожилками:
– Это символ целительства. Такой знак иногда носят на одеждах и знахари в селениях, и опытные маги-врачеватели.
Отложив в сторону кинжал, я провел пальцем по изображению листа. В навершии шара закружилась зеленоватая пелена, которая вскоре превратилась в зеленоватую дымку, покрывшую шар снаружи.
Что для меня, что для пантеры, это стало неожиданностью. Я коснулся шара и ощутил кончиками пальцев и коготками приятные тепло и покалывание. Часть пелены осталась у меня на подушечках пальцев левой лапы. Разглядев на плече у Тиссел небольшую царапину, оставшуюся, похоже, после дневного нападения, я погладил ей плечо, как бы втирая пелену ей в царапину. Тиссел заурчала от неожиданности:
– А это очень приятно, Мирпуд.
Под моими пальцами царапина затянулась, оставив на коже под шерстью лишь небольшую белую бороздку. Подумав, я провел лапой над навершием, как будто смахивая что-то, и дымка исчезла, оставив стеклянный шар в прежнем состоянии, с меняющейся степенью прозрачности.
Закончив вырезать символ в виде какого-то подобия руны, я провел по ней коготком, и с моего пальца потекла магия, наполняя собой новый знак. Он становился более аккуратным, гладким, четким, исчезали заусенцы, и вскоре он стал похожим по структуре на остальные символы на посохе. Так я создал свой первый знак.
После процедуры меня ждала слабость. Я пошатнулся, но Тиссел не дала мне упасть. Пантера смотрела на меня обеспокоенным взглядом:
– Мирпуд, что с тобой?
Я встал ровно, оправившись от слабости:
– Похоже, создание символов требует много сил, и сейчас я почувствовал это на себе. Мне уже лучше, спасибо.
Тиссел посмотрела в сторону коридора:
– Я думаю, нам лучше будет вернуться в зал. Возможно, лар Пибоди уже ищет меня.
Я взял посох в левую лапу, а правую протянул пантере:
– Что же, разумно, пойдем.
Тиссел взяла меня за лапу, и мы ушли с балкона. После меня остались только стружки дерева на полу.
В зале нам практически сразу попался взволнованный ящер:
– Тиссел, дочка, ну где же тебя носит? Я уже обыскался тебя в зале!
Пантера потупила глаза:
– Мы с Мирпудом смотрели на ночной город, простите.
Пибоди усмехнулся:
– Ах, с Мирпудом. Ну что же, тогда ладно. Еще раз большое спасибо, лар Мирпуд, что сегодня пришли на бал и доставили Тиссел столько радости. Я давно не видел ее такой счастливой.
И правда, у пантеры глаза так и светились от счастья. Она обняла меня:
– Мы пойдем уже домой. Спасибо за вечер, Мирпуд.
Тиссел посмотрела мимо меня и хитро подмигнула кому-то. После этого она, как ни в чем не бывало, снова улыбнулась мне:
– Мы еще встретимся, Мирпуд.
Пибоди взял ее под лапу, и они ушли из зала вдвоем, а я провожал их взглядом, пока ящер с пантерой не исчезли за поворотом.
Потихоньку с бала начинали уходить звери, и зал постепенно освобождался от зверей. Я сел на стул возле стены, положив посох на колени и рассматривая знаки на нем. После некоторой паузы надо мной раздался голос Вейлин:
– Мирпуд?
Я поднял глаза:
– Да?
Волчица была не похожа на себя утреннюю. Казалось, она была чем-то взволнована:
– Нам надо поговорить, Мирпуд.
Я встал:
– Давай, я тебя доведу до комнаты, а ты мне все расскажешь?
Немного замявшись, магесса кивнула. Я взял ее за лапу и повел на верхний этаж, в гостевые покои, обходя уходящих гостей.
Уже наверху я закрыл дверь и сел на кровать, похлопав ладонью по покрывалу рядом с собой: