– Что ты мне хотела рассказать?
Вейлин присела рядом, избегая смотреть мне в глаза:
– Прости, я была неправа с утра.
Я чуть не подпрыгнул:
– Что?
Волчица подняла глаза и прижала ушки к голове:
– Я была неправа утром, когда сильно тебя обидела. Мне не стоило быть резкой с тобой и делать тебе больно.
Видя, что я молчу, волчица продолжила:
– А что за самочка была с тобой на балу?
– Ее зовут Тиссел. Я ее днем спас от изнасилования, и она тогда сказала мне, что встретится со мной на балу.
Губы Вейлин тронула улыбка:
– Когда ты только успел?
– Ты со мной не говорила со времени коронации Анри, начнем с этого.
Магесса порывисто покачала головой:
– Да, я как-то забыла об этом. Она очень милая, должна сказать, вы хорошо смотрелись вместе.
Я поставил посох у изголовья, начав снимать часть одеяний Судьи:
– Да, она мне тоже очень понравилась.
Стоя спиной к Вейлин и снимая дублет с плащом, я чувствовал, как волчица смотрит мне в спину, однако я решил ничего не говорить, ожидая ее слов. И они скоро последовали:
– Я должна тебе признаться кое в чем, Мирпуд.
Подумав, я остался в одних штанах с «носками», но с голым торсом:
– Я тебя слушаю.
– Я тебе соврала, когда сказала, что люблю своего избранника в Кораландах. Его попросту не существует.
Я снова сел, положив лапы на колени:
– А зачем тогда было говорить это мне?
– Понимаешь, я думала, что это охладит тебя, заставит перестать за мной ухаживать, но я не ожидала, что это так ранит тебя. В общем, я не думала, что ты так отреагируешь.
Я лег на постель и сложил лапы за головой, оставив Вейлин сидеть на краю кровати:
– Что же, я понял. Прощаю тебе эту ложь.
Волчица повернула голову в сторону двери и что-то тихо пробормотала. Что-то напоминающее «признайся же, дура». Я поднял ушки:
– Вейлин?
Магесса сжала кулаки, и часто задышала, как будто сдерживала себя от чего-то. Я тронул ее за плечо и повторил:
– Вейлин?
Волчица произнесла очень глухо:
– Я люблю тебя, Мирпуд.
Меня аж передернуло от таких слов, как будто меня прошил разряд тока. Пульс резко участился, как будто я только что пробежал кросс, а дыхание стало сбивчивым. Я повернул мордочку Вейлин к себе:
– Ты сказала то, что я услышал?
На меня смотрели такие до боли родные голубые глаза волчицы. Вейлин произнесла:
– Да, ты услышал именно то, что я сказала.
Я застыл. Она сказала… что любит меня? Вейлин? Любит меня? Меня? Не дожидаясь моей реакции, волчица буквально бросилась мне на грудь, плача мне в плечо и шепча:
– Прости меня, Мирпуд. Какой я была идиоткой. Всегда любила тебя, но никак не хотела это признавать…
Я, наконец, оттаял и прижался к голове Вейлин, гладя ее по ушкам:
– Я тоже люблю тебя, Вейлин, с самого первого дня, когда увидел тебя на помосте у Тарима Ассо.
Волчица подняла на меня заплаканные, но абсолютно счастливые глаза:
– Ты не представляешь, насколько мне было больно видеть тебя сегодня с Тиссел. Я поняла, что если и дальше буду упрямиться, то потеряю тебя совсем. Хорошо, что я осознала это сейчас, а не потом, когда было бы уже поздно.
В голове у меня пронеслась мысль: «Тиссел, какая хитрая! Так вот кому ты подмигивала за моей спиной! Неужели ты решила мне так помочь завоевать Вейлин? Если так, тогда я у тебя в неоплатном долгу». Впрочем, в этот момент, мне было уже не до Тиссел. Одно имя занимало голову: Вейлин.
Мы шептали друг другу все то, что обычно шепчут влюбленные, которые только-только узнали, что их чувства взаимны. Я лег на кровать, так и оставшись в штанах, а Вейлин легла мне головой на грудь, не снимая своего бархатного платья. Так мы и заснули. И впервые за долгое время я был абсолютно счастлив.
====== Невосполнимая потеря ======
Я проснулся утром от того, что мне было холодно, и затекло все тело. Голова Вейлин все так же, как и перед сном, лежала у меня на груди. Из-за этого ночью у меня не было возможности повернуться.
Осторожно опустив голову волчицы на подушку, я сел в постели, растирая захолодевшую за ночь шерсть на груди и лапах. Голову, несмотря на нынешнее состояние, занимали только хорошие мысли.
Я посмотрел на Вейлин. Волчица мило посапывала, сжавшись в клубочек. Подумав, я погладил ее по плечу:
– Лин!
Магесса открыла глазки и заспанно посмотрела на меня:
– Что случилось, Мирпуд?
Я осмотрел ее с лап до головы:
– Может, ты все-таки снимешь платье и поспишь нормально, под одеялом? А то я как-то стесняюсь раздевать тебя спящую.
Вейлин усмехнулась и хитро мне подмигнула:
– Действительно, не стоит. А то, хоть я и сказала, что тебя люблю, но спросонья могу и лапой заехать случайно, не разобравшись.
Повернувшись ко мне спиной, волчица произнесла:
– Помоги мне там одну пуговицу сзади расстегнуть.
Я подсел к ней сзади и разглядел небольшую пуговицу на воротнике. Расстегнув ее, я помог Вейлин стянуть платье, под которым остался только изящный корсет и плотно облегающие ее стройную фигуру панталоны без всяких рюшечек или оборочек. Волчица провела лапой по спине:
– И корсет еще помоги снять, он на крючках.
Снять корсет оказалось намного труднее, потому что крючки были маленькими, и даже с помощью коготков не сразу удавалось подцепить их. Оставшись в одних панталонах, волчица с наслаждением разогнула спину, продолжая стоять спиной ко мне:
– Какое блаженство ходить без корсета. Удивлена, как я вообще смогла проспать ночь в нем.
Присев перед мешком с одеждой, Вейлин достала оттуда халат и надела его на себя, завязав пояс. В таком виде она повернулась ко мне и легла обратно, нырнув под одеяло так, что теперь из-под него торчали только ушки и нос волчицы. Я усмехнулся:
– Кто-то недосмотрел несколько снов?
Из-под одеяла донеслось незлобное бормотание. Я осторожно приподнял уголок одеяла. На меня смотрели глазки Вейлин:
– Все, волчица в норе, спит.
Я опустил уголок обратно и почесал торчащие ушки. Донеслось урчание, но ушки магесса все-таки спрятала под одеяло. Перестав донимать волчицу, я натянул футболку и встал возле окна, любуясь внутренним двором. Праздничное оформление с него убрали, но я больше любовался тем, как течет вода в фонтане и дрожат от ветра листья на деревьях. На небе вдалеке виднелась большая темная туча, но пока трудно было понять, плыла ли она в нашу сторону.
Периодически я тер холодеющие ладони об футболку, чтобы их хоть как-то согреть, хотя на холод я не обращал особого внимания. Сзади раздался приглушенный голос Вейлин:
– Мирпуд, хватит мерзнуть, иди ко мне под одеяло.
Я повернулся. Волчица высунула мордочку и смотрела на меня призывающим взглядом. Я пожал плечами и с ходу нырнул под одеяло, к теплой волчице. Магесса запищала, когда я ее коснулся:
– Уй, какой холодный! Отодвинься!
Я буквально силой прижал ее к себе:
– Кто-то сам напросился, Лин.
Волчица начала ощутимо подрагивать:
– Мне же холодно!
Я усмехнулся:
– И неужели тебе своего любимого волка не хочется согреть?
Голубые глаза Вейлин прищурились:
– Хочется. Но ты все равно очень холодный.
Мне оставалось только закутаться в одеяло, не касаясь магессы, ожидая того момента, когда мое тело станет теплее. Незаметно Вейлин переползла поближе и зарылась носом в густую шерсть у меня на груди, обхватив меня всеми лапами. Так мы спали еще немного, пока нас не разбудила Росинда:
– Лар Мирпуд, ларесса Вейлин! Вас очень просит к себе Его Величество!
Я приподнялся на локтях:
– Очень-очень?
Кошечка против обыкновения выглядела очень встревоженной:
– Он говорит, что если вы не поторопитесь, то вас схватят.
Всю сонливость резко прогнало, что у меня, что у Вейлин. Мы быстро начали одеваться. Вейлин наплевала на все, и надела свое свободное коричневое платье без корсета. Что-то подсказывало нам, что мы провели последнюю ночь в этой комнате и больше никогда в нее не вернемся, поэтому собирали мы абсолютно все вещи.