Солдат внутренней охраны, Цепной, проводил Коула до кабинета и поставил напротив входа:
– Когда он тебя вызовет – войдешь.
После этого Цепной опустил забрало шлема и встал непроходимой стеной возле входа, скрестив лапы на доспехах. Конечно, Коул, как и всякий Цепной, обладал внушительными габаритами (хлюпиков среди личной гвардии Иерарха не было по определению), но страж кабинета был куда больших размеров, и на его фоне Коул смотрелся столь же худовато, как смотрелся раньше возле своего наставника Раймана. Впрочем, Коул был еще молод по меркам гвардии – ему не исполнилось еще и двадцати пяти, и ему было куда расти как в плане мастерства, так и размеров.
После томительного ожидания, которое длилось несколько десятков минут, из кабинета раздался голос, приглушенный закрытой дверью:
– Входите.
Страж молча сделал шаг влево, открывая проход к двери. Раздался щелчок открываемого замка, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы ее можно было потянуть на себя, взявшись пальцами за торец (ручки на ней не было). Помедлив с секунду, Коул схватился за дверь и открыл ее, войдя внутрь. После этого створка закрылась – и Цепной вернулся на исходную позицию, скрестив лапы на груди и наблюдая за коридорами, ведущими в сторону кабинета Верховного Иерарха.
Бойдул внимательно оглядел вошедшего Цепного. Доспехи, бывшие когда-то блестяще-черными, теперь выглядели матовыми из-за дорожной пыли, царапин и сколов. Короткая грива вошедшего была спутана, да и весь он производил впечатления зверя, проделавшего огромный путь. В лапах Цепной сжимал статуэтку, в которой Бойдул с первого взгляда опознал Монолит. Помявшись, Цепной опустился на одно колено и опустил взгляд:
– Отец Бойдул, ваш приказ выполнен – Монолит доставлен в Ландар.
Лис встал из-за стола и подошел к коленопреклонённому тигру. Тот оставался в том же положении, не поднимая головы. Выдержав паузу, магистр коротко произнес:
– Встань. Твое имя?
Тигр поднялся:
– Коул, магистр Бойдул.
Иерарх поморщился:
– Поменьше титулов, а то они в твоей речи будут заниматься больше места, чем ответы. Почему ты один? И где вещи сбежавших? Я приказывал не только доставить Монолит, но и доставить волка и волчицу вместе с их вещами.
Коул замялся:
– Если бы я захотел доставить и их, то не стоял бы перед вами. Этот волк оказался каким-то невообразимо сильным магом. Мы настигли их в лесу недалеко от Мариссы. Застали одного волка, но вскоре мой наставник, лар Райман, притащил еще и волчицу, что попыталась сбежать. В итоге по приказу госпожи Янки мой наставник перерезал волчице горло. От этого волк обезумел и сначала попытался убить меня, но удар на себя принял лар Райман, погибнув на месте. Госпожа Янка попыталась пленить волка, но стояло ей коснуться кинжалами его шерсти, как госпожа закричала и упала мертвой. Я понял, что мне с ним не справиться, и был вынужден схватить брошенный Монолит и спешно уехать. Последнее, что я увидел – как госпожа Джесси осталась против этого волка. И у меня смутное подозрение, что у нее не было шансов победить его. Знаю, я проявил трусость, скрывшись с поля боя, но останься я там – погибли бы все, и вы не получили бы Монолит.
Бойдул, остававшийся все время недвижимым, усмехнулся:
– Иногда разумная трусость может принести больше плодов, чем бездумная храбрость. А теперь дай мне Монолит.
Коул с готовностью протянул статуэтку магистру. Лис с улыбкой взял Монолит и начал его рассматривать, огибая когтями на пальцах фигуру стоящего зверя и воткнутый в постамент меч. Но неожиданно его улыбка начала сходить на нет, сменившись сначала удивлением, потом озадаченностью, а потом и злостью:
– Что ты мне принес, презренный?!
Коул, бывший в прекрасном расположении духа, попятился в сторону двери задом, мгновенно потеряв весь задор:
– Я не понимаю вас, отец Бойдул...
Магистр вошел в состояние ярости:
– Что ты мне принес??? Это не Монолит! Это жалкая подделка!
Одним шагом преодолев расстояние, разделяющее его от тигра, Бойдул нанес ему мощный удар в челюсть, от которого Цепной влетел в дверь и заставил ее приоткрыться. Дверь мгновенно распахнулась, и коридорный страж схватил Коула сзади и приставил вытащенный меч к горлу тигра, ожидая возможного приказа магистра убить Коула. Бойдулу стоило больших трудов сбить ярость и произнести более-менее четко:
– Отпусти его, Дол. Он мне не угрожал. Можешь вернуться на свой пост.
Нисколько не удивляясь приказу, Дол отпустил Коула, и тот рухнул на пол перед лапами стражника. После этого Цепной сунул меч обратно в ножны, закрыл дверь и вернулся на старое место. Коул с трудом поднялся:
– Отец Бойдул, что я сделал не так?
Лис провел лапами над Монолитом, и тот начал менять очертания. Когда преобразования закончились, Бойдул прорычал:
– Под видом Монолита ты принес мне серебряную награду фестиваля бардов в Стиндале!
Взору изумленного тигра предстала статуэтка, изображающая улыбающегося серебряного лиса, играющего на музыкальном инструменте. Бойдул отшвырнул статуэтку, и она отлетела в сторону, попав в основание шкафа. Магистр сплюнул:
– Мне очень хочется сейчас удавить тебя, но я этого не делаю, потому что ты не виноват в случившемся. Ты не маг и не смог бы опознать подделку. Эта сволочь по имени Вейлин обманула меня во второй раз. Слава Арханису, что теперь ее нет в живых, и больше она не помешает мне. Вот только где теперь находится настоящий Монолит, хотелось бы знать?
Лошадь, которой раньше владела Вейлин, понуро шла по дороге. Она с грустью вспоминала беззаботное прошлое, когда у нее была добрая хозяйка Вейлин и хороший попутчик, черный жеребец, которого называли Зогмо’с. Ей до смерти не нравилось находиться под седлом вместе с тем существом, что схватило ее в лесу. От незнакомца веяло могильным холодом, а морда была всегда скрыта непроницаемой тряпкой черного цвета, и только бледно-серебристые глаза смотрели сквозь них. И этого взгляда лошадь боялась даже больше, чем самого незнакомца. Казалось, что стоит посмотреть в них – и копыта словно наливались тяжестью, с трудом идя дальше. Назвав про себя незнакомца Мертвецом, лошадь посмотрела вперед, не сбавляя хода. Все, что она сейчас хотела – луга с сочной травой и воды из ручья. К счастью для нее, Мертвец всегда предоставлял ей и то и другое во время привала, но все остальное время был требователен и не останавливал ее, пока лошадь уже не начинала падать от усталости.
Астра (так ее называла Вейлин) не знала, куда они едут. Она видела следы других лошадей на дороге перед собой, и ей даже казалось, что некоторые напоминают следы копыт Зогмо’са, но Мертвец никогда не давал ей возможности ознакомиться с ними поближе.
Они успели пройти много дней. Позади осталось и странное сооружение в виде стены, где ее тщательно досматривали солдаты, проверяя все сумы. Астра надеялась, что эти солдаты остановят Мертвеца из-за его странной внешности, но ее надеждам было не суждено сбыться – и они пропустили мимо себя Мертвеца, хотя наружность прямо кричала о том, какой он холодный и страшный.
Одно только успокаивало Астру – она обладала необычной для лошади памятью и сообразительностью в целом и могла узнавать места, где была раньше. И теперь ей начинало казаться, что она возвращалась туда, откуда была взята – в Граальстан.
Очередная ночь где-то в пределах Граальстана. Уже был пройден Стиндал, но Кенсана еще не было. Я сидел возле костерка под витиеватой елью и читал при свете пламени очередную страницу дневника. От чтения меня отвлек голос Джес:
– Мирпуд, иди есть.
От удивления я поднял голову:
– Ты впервые больше чем за неделю обратилась ко мне на “ты”.
Кон-Сай замялась:
– Простите, Мирпуд, я забылась немного, такого больше не...
Я оборвал ее извинения: