– Мирпуд, я совершенно не чувствую своей силы.
Я переглянулся с Гимеоном и Вейлин:
– Смерть Бойдула?
Варан кивнул:
– Именно. Погиб Иерарх – Кон-Сай лишились силы.
Я поманил Кон-Сай:
– Джес, иди с нами. Твоя помощь может пригодиться.
Волчица осмотрела себя с грустным взглядом:
– Но я же не владею силой.
– Не беда, может, я смогу ее вернуть!
После этого я взял Вейлин за лапу:
– Можешь отвести нас в сокровищницу, где стоял Монолит?
Магесса потрясла гривой:
– Конечно.
Внутри Цитадель поражала меня еще больше, чем снаружи. В каждом зале и каждой комнате потолки были нереально высокими, и казалось, что высота от пола была как минимум с десяток метров, или даже более. Переходы между корпусами были широкими, и на них могла разъехаться пара колесниц, не задевая друг друга. Повсюду висели волшебные сферы, заливающие все вокруг приятным желтоватым светом, который, впрочем, казался мне каким-то приглушенным, тусклым.
После пятого поворота я полностью потерял способность запоминать дорогу назад. Казалось, что в таком адовом лабиринте ориентироваться было невозможно – коридоры сменялись залами, залы – арками, арки – очередными коридорами, от них шли различные лестницы, и так до бесконечности. Единственный зал, который отличался от других – Центральный, как его назвала Вейлин. Похоже, он находился в центре какой-то ротонды, отчего освещался солнцем через прорези в крыше. Зайчики покрывали орнаментную мозаику на полу, а также странную конструкцию в виде столба с шаром на вершине ровно посередине зала. Как объяснила Кон-Сай, этот столб назывался Молельным Центровищем, и именно здесь каждодневно проходили проповеди для жителей и гостей Цитадели. Порой их проводил сам Иерарх, а порой и высокопоставленные монахи Ордена. Сейчас же этот зал, как и многие другие, были абсолютно пусты – похоже, смерть Бойдула заставила монахов покинуть Цитадель. Порой сквозь окна я видел площадь перед зданием – и она была запружена зверями. Так как мы успели подняться на несколько этажей, мне было сложно понять, были ли эти звери простыми жителями или же монахами.
Наконец, когда я уже начал терять терпение, Вейлин, проведя нас на несколько ярусов вниз, остановилась перед тяжелой дубовой дверью:
– Вот оно, место хранения Монолита.
Я посмотрел влево и вправо. Коридор, в котором мы находились, был ничем не примечателен – красноватая ковровая дорожка, крепления на стенах с незажжёнными факелами, порталы окон позади, отчего на стену ложились пятна света – ничего особенного, коридор как коридор. Ни охраны, ничего. Я уже собрался было толкнуть дверь, однако Вейлин и Гимеон с двух сторон одернули меня и чуть ли не синхронно крикнули:
– Стой!
От окрика я чуть ли не подпрыгнул:
– Что???
Вейлин коснулась кирпича в стене слева от двери, и на створке образовался какой-то загадочный узор в виде пересекающихся линий. Волчица пальцами сдвинула несколько частей рисунка в сторону – и дверь сама открылась внутрь. Магесса опустила лапы:
– Небольшая магическая защита на тот случай, если кто-то посторонний полезет в сокровищницу. Так как я была особо ценной послушницей, меня таким знанием наделили.
От дверей пахнуло прохладным слегка затхлым воздухом – и так мы вчетвером оказались в Сокровищнице.
Геометрия помещения была очень интересной – комната представляла собой большой четырехлистник клевера. Пол, застеленный зеленоватой плиткой, вел в сторону каждого «листа», а лепестки были заставлены шкафами, на которых проглядывали блестящие и не очень, матовые и глянцевые, металлические и деревянные предметы. Честно говоря, хранилище представляло собой больше какой-то склад всякой всячины, а не вместилище различных ценных вещей Ордена.
Но про все я забыл, когда бросил взгляд в центр комнаты. Прямо из плиточного пола торчала каменная лапа в виде протянутой ладони с гладким основанием. Посередине ладони черной впадиной было отмечено углубление, по форме идеально подходившее под Монолит. Гимеон провел когтями по каменной ладони:
– Что же, ставь Монолит, сейчас будем разбираться, как засунуть в него магию.
Я вынул статуэтку из сумы, и осторожно вернул ее на постамент, идеально соединяя основание с выемкой на ладони. Раздался каменный скрежет, как будто что-то двинулось в пазах – и Монолит засветился красноватой дымкой, окутавшей всю протянутую лапу от кончиков когтей до основания постамента, исчезавшего в плитке. Еще секунда – и дымка исчезла, а Монолит остался лишь слегка подсвечиваемым красноватым сиянием. Джесс осмотрела свои лапы:
– Я чувствую часть своей силы, но лишь малую долю.
Гимеон прикрыл полупрозрачными веками глаза и как будто к чему-то прислушался:
– Так, я чувствую, как магия Монолита распространяется по Цитадели. Это хорошо, значит, он при желании может покрыть все здание. Теперь же нужно понять, как вписать твою силу в ткань артефакта.
Наставник посмотрел на самочек:
– Дамы, сделайте пару шагов назад.
Волчицы послушно выполнили требуемое. Гимеон медленно провел лапой сверху вниз, словно оглаживая невидимую ткань – и Джесс с Вейлин оказались за полупрозрачной стенкой оранжевого цвета. Свое решение огневик объяснил просто:
– Сейчас я буду работать с тканью артефакта. Это очень опасно и чревато выбросами нежелательной энергии. Моя защита спасет вас. Джесси, так как вы пока не получили своей силы обратно, вы уязвимы по отношению к магии.
Лин попробовала возражать, но я убедил ее остаться под защитой кокона – и волчице пришлось подчиниться. Джесс же не особо протестовала – она, как и всякая Кон-Сай, опасалась магии, и, не имея защиты, была благодарна тому, что была в безопасности.
Гимеон сделал жест, огибая ладонями что-то невидимое круглое:
– Сейчас мне нужно вызвать магический портрет Монолита. Это не очень сложно, но очень ответственно.
Повинуясь жестам Гимеона, в воздухе начала рисоваться запутанная сетка различных линий, узелков, полосок и точек красного цвета. Казалось, что прямо посреди Хранилища кто-то искусный растянул сотканный ковер из красных прозрачных нитей. Пока я ничего не понимал в хитросплетении полосок. Гимеон ткнул куда-то в центр:
– Видишь этот клубок?
Я пригляделся и заметил маленький узелок, как будто нитки запутались в небольшое сплетение. Гимеон обогнул образование когтем:
– Это – самое главное место всей магии артефакта. Если мы сможешь внести магию в этот центр – она будет частью Монолита и сможет питать вместе с артефактом всю Цитадель и Орден, соответственно.
Я пригляделся к узелку и заметил, что от него как будто волнами расходится энергия, перетекая от центра к краям рисунка:
– Мастер, а можно увеличить этот рисунок?
Варан сжал два кулака вместе, а потом резко развел их – и рисунок укрупнился. Теперь малозаметный узелок стал заметным образованием, и можно было увидеть, что у него есть отверстия, сквозь которые виднелось словно жидкое красное содержимое. Я показал пальцем на дырки:
– Может, внутрь узла закачать мою магию, перемешать с красной энергией Монолита – и тогда питание пойдет, как надо?
Маг усмехнулся уголками губ:
– Ну попробуй. Закрой глаза, вытяни правую лапу и пошли немного энергии по каналу Ши’ман в положение Арси-Гомар. Все сделаешь правильно – на ладони у тебя будет шар размером с кулак, в котором будет заключено немного твоей силы.
Распрямившись, я глубоко вздохнул и закрыл глаза. Вытянул правую лапу и представил канал Ши’ман, проходящий от правой лопатки до кончиков пальцев правой лапы. Прислушался к своей силе и дал ей команду течь. Внутри кожи понеслась магия, и я без открытых глаз знал, что на ладони у меня образуется комок энергии, становящийся все больше, ярче, насыщеннее.
После минутной концентрации я расслабился, открыл глаза – и все оказалось так, как я представлял себе в воображении. На раскрытой ладони искрился беловатый шар, в котором проглядывали нити зеленого и красного цветов. Представив в уме канал между своей ладонью и отверстиями в узле магии Монолита, я махнул лапой – и струйка магии потекла внутрь образования в ткани энергии артефакта. Клубясь и перетекая, она оказывалась внутри узла и смешивалась с красной магией статуэтки, делая цвет смеси ближе к розовому. Также бледнел и цвет всей сетки заклятия Монолита.