Магесса кивнула, сунула две монеты в карман и повела меня на выход. Я шел за ней машинально, как на веревочке.
Я плохо помнил то, как мы дошли до казарм. Похоже, мы успели вовремя, потому что часовой на входе ничего нам не сказал, только козырнув.
Пульса нас уже ждал. Взял у Лассы два барра, он начал говорить слегка недовольным голосом:
– Разместить я могу его только в крайнем бараке с Себастьяном. Более негде. И чтобы завтра ушел отсюда, понял?
У меня уже не было сил спорить. Я спросил у Лассы:
– А кто такой Себастьян?
Гиена грустно произнесла:
– Не повезло тебе… Он псих, это одно слово. Впрочем, сам увидишь.
Магесса проводила меня к крохотному бараку, который стоял скромно, притулившись к ограде. Ласса показала лапой:
– Тебе туда. А я пошла спать. Доброй ночи, Мирпуд.
Я по-дружески обнял гиену:
– И тебе тоже, Ласса.
Магесса скромно хихикнула и ушла в казарму тринадцать. Я толкнул дверь и зашел внутрь.
Меня ждало только двое нар. На одних из них сидел поросший мехом крыс, который сидел и что-то бессвязно бормотал. Увидев меня, он произнес, смотря каким-то странным взглядом:
– Лишь продукт редкий поможет вызволить из беды.
Я застыл:
– Эээ, Себастьян? Я Мирпуд. Я здесь только на одну ночь.
Крыс ткнулся носом в ладони:
– Игрой привлечь врага можно, победив его хитростью.
Мне попался местный провидец-сумасшедший. К счастью, тот хоть был спокойный: сидел себе на нарах и бормотал. Впрочем, у меня не было сил вникать в его болтовню. Я лег на нары и заснул. Все, что я успел до этого – положить чехол с гитарой рядом с нарами.
Ночью я проснулся от ощущения того, что раздался какой-то шорох. Я огляделся вокруг своих нар, но ничего не заметил. Себастьян сидел на своих нарах и что-то продолжал бормотать, не обращая на меня никакого внимания.
Теперь я понимал, почему Ласса была не рада тому факту, что я попал в один барак с этим крысом. Не каждый смог бы выдержать то, что какой-то умалишенный сидит и чего-то бурчит. Себастьян не кидался на меня с ножом и не пытался убиться об стену, но мне от этого проще не становилось.
Я перевел взгляд обратно на свои нары и вздрогнул. На противоположной от меня стороне сидела фигура в черном плаще. Я видел только черный плащ и капюшон, надвинутый на голову так, что он скрывал лицо (или морду?) того, кто носил такое глухое одеяние.
Я не был слабонервным, но даже меня такое зрелище впечатлило. Я сдавленно сглотнул:
– Ты кто?
Фигура медленно повернулась ко мне. Сквозь складки капюшона не было видно ничего – одна сплошная чернота на тот месте, где должны были глаза, нос или другие части лица. Капюшон слегка качнулся:
– Тебе нет особого смысла это знать.
Голос у фигуры был неодушевленный, как у робота, с металлическими нотками. Невозможно даже было определить, какой пол был у фигуры. Я попытался задать еще вопрос:
– Я могу знать хотя бы твое имя?
Пауза.
– Или это тоже не должно касаться моих ушей?
Фигура, наконец, подала голос:
– У меня нет имени как такового. Меня зовут по-разному. Дес, Морте, Муэрте, Морана, Смерть. Можешь называть меня хоть Чубайсом, мне от этого не станет ни лучше, ни хуже.
Я снова нервно сглотнул:
– Смерть? Ты из моего мира, что ли?
Фигура качнулась:
– Я не принадлежу к какому-либо конкретному миру. Я везде и нигде одновременно. Я знаю в совершенстве и твой мир, и этот, и еще миллиарды и миллиарды других.
– А что ты делаешь здесь, рядом со мной? Разве у тебя нет сейчас цели забрать к себе очередного умершего?
Короткий, сухой смех, как будто зашуршали опавшие листья:
– У меня много помощников, которые справятся и без меня. Я скорее символ, чем реальная сила. Да, я могу убить, но всех сразу не убьешь, кто этого заслужил, так что у меня есть много помощников, которые сделают это не хуже меня.
Я попытался отдернуть капюшон, однако фигура подняла руку, облаченную в черную перчатку:
– Не советую этого делать, если, конечно, не хочешь резко увеличить свои шансы стать моим постоянным гостем. Мой взгляд не особо полезен для здоровья.
Я убрал лапы:
– Окей, Сон, тогда скажи, что ты делаешь здесь?
– Сон?
– Ну, есть такая книга «Смерть по имени Сон». Вот я и решил дать тебе имя по этой книге.
Смерть махнула рукой:
– Как я уже говорил, мне глубоко фиолетово, как ты меня назовешь. Можешь хоть меховым черножопым засранцем обозвать.
– Сон, так что ты делаешь здесь?
Смерть склонила голову, задумавшись:
– Скажем так, я пришел предупредить тебя.
– Предупредить? О чем?
Вместо ответа Сон ответил вопросом на вопрос:
– Гимеон сказал тебе, что у тебя есть зеленый сектор в ткани твоей магии? А также серебряный?
– Ну, допустим, а что?
– Я пришел предупредить тебя, чтобы ты не злоупотреблял силой, которую дают тебе эти секторы. Я говорю о целительстве и воскрешении.
– А почему?
Смерть покачала головой:
–Любой целитель или воскреситель сильно мне мешаются. У меня всегда есть четкий план – кто, когда и во сколько должен предстать передо мной в загробном мире. И я очень не люблю, когда этот план нарушается. Во всем должны быть система и порядок. Даже после окончания жизни.
Мне сразу вспомнился сюжет американского фильма ужасов «Пункт Назначения»:
– А ты слышал о фильме «Пункт Назначения» в моем мире?
Сон наклонил голову:
– Приходилось.
– А это правда, что ты преследуешь тех, кто избежал встречи с тобой?
Смерть снова рассмеялась:
– Какие вы наивные, смертные. Какой мне смысл преследовать вас, если вы все равно придете ко мне, рано или поздно? Думаете, лишние несколько десятков лет для меня играют роль? Да я миллионы лет не замечаю, не то что несколько лет. Так что живите, пока есть возможность. Моих рук еще никто не избегал.
– Надеюсь, я не буду видеть тебя постоянно вот так, рядом с собой?
Сон качнул капюшоном:
– Пока я только предупреждение. Не советую вызывать меня, кроме как в случае своей кончины. Я не люблю, когда меня отрывают от дел.
– А что, тебя могут вызывать и просто так?
– Бывают личности, которым нравится Смерть. Они могут вызвать меня, чтобы попробовать попросить совета. Бывает, я им помогаю. Абсолютно бесплатно, ибо я все равно когда-нибудь получу их душу к себе. Но, тем не менее, вызывать меня следует осторожно и только тогда, когда действительно нужна помощь. Я не помогаю в мелких и суетных делах.
– А как тебя позвать?
Чернота капюшона воззрилась на меня:
– Я не знаю, зачем это тебе нужно, смертный.
– Я новичок в этом мире, не знаю практически ничего из того, что здесь происходит. Возможно, мне потребуется совет.
– Ты дал мне имя, которое будешь использовать только ты. Скажи «Сон, мне нужна твоя помощь» – и я появлюсь. Но молись тогда, чтобы повод вызова был не мелочным… Иначе рискуешь попасть ко мне раньше срока.
Наступила тишина. Сон продолжал оставаться на месте. Тогда я задал еще вопрос:
– Я правильно понял, что мне совсем не следует применять исцеление или воскрешение, если я таковыми овладею?
Смерть осталась недвижима:
– Я не влезаю в твои дела. Как ты будешь использовать свои способности – целиком твоя проблема, а не моя. Мое дело – предупредить о том, чтобы ты не считал себя выше других. Многие целители, возомнив себя чем-то вроде Бога, начинают постоянно меня обманывать. Пусть я не преследую намеренно тех, кто избегает встречи со мной, но тех, кто постоянно мне мешается, я могу почтить визитом… если так будет нужно. Будь осторожен и поумерь свои аппетиты, иначе…
В черноте капюшона сверкнули два красных огонька. Я нервно сглотнул:
– Окей, Сон, я согласен. Последний только вопрос. Ты умеешь сам воскрешать?
Сон снова перевел на меня взгляд:
– Ты первый смертный, который задал мне этот вопрос. Да, я могу воскрешать так же, как и умерщвлять. Оба этих действия в моей власти. Но я почти никогда этого не делал… без веской причины.
Фигура молча растворилась в сумраке лунной ночи. Я закрыл глаза… и проснулся.