Из глаз Вейлин исчезла ухмылка:
– Лар Бирн, у вас в деревне есть целитель?
– Да, есть.
– Пусть он пока позаботится о Мирпуде, а я займусь Лассой. Уложите ее на кровать.
С помощью Рамзи старейшина уложил меня на ровную доску, которая стояла у него за кроватью, положил огневицу на свое ложе и вышел из дома. Не обращая внимания на ополоумевшую гиену, Вейлин села рядом со мной:
– Ты как?
Я поморщился:
– Не чувствую лап.
– Каких?
– Задних.
Магесса покачала головой:
– Молись, чтобы она тебе позвоночник не сломала, иначе тебе вряд ли кто-то поможет. Боюсь, что так оно и есть. Я пока займусь твоей подругой.
Я не стал поправлять ее:
– Что с ней?
– Боюсь, духа подхватила. Придется выгонять.
– А ты умеешь?
– Я магесса, и это моя специализация.
Поднявшись, она вытолкала в дверь Рамзи:
– Тебе нечего здесь делать, подожди снаружи.
Хорек как будто был рад этому и без вопросов покинул домик. Вейлин сняла со своей спины мешок и достала оттуда какой-то пузырек с прозрачной жидкостью, похожей на воду. Увидев пузырек, Ласса завизжала, корчась на кровати. Как раз в этот момент в дверь вошел Бирн вместе с пожилым барсуком в белом потертом плаще. Услышав шаги за спиной, Вейлин коротко бросила:
– Лар Бирн, придется привязать ее к кровати, потому что иного выхода нет.
Поняв все с полуслова, старейшина одним движением открыл свой сундук и достал оттуда моток прочных пеньковых веревок. Вместе с волчицей они окрутили кровать так, чтобы Ласса никуда не могла убежать. Вейлин повернулась к моим носилкам:
– Теперь с ним. У него болит спина, и не двигаются задние лапы.
Барсук присел передо мной и начал ощупывать мою грудь. Покачав головой, он осторожно просунул лапы мне под спину и продолжил осмотр, ведя пальцами по моей шерсти. На одном из мест я вскрикнул от боли, и целитель удовлетворенно кивнул:
– Похоже, сломано пару ребер, а лапы отнялись от шока. Пусть пока полежит здесь, чтобы переноска его не травмировала. Позже я смогу дать более точный диагноз, а пока я подожду снаружи.
Мы остались один с Вейлин. Я мог только наблюдать, как магесса откупоривает пузырек и выливает на Лассу несколько капель. Гиена забилась в судорогах и натянула связывающие ее веревки, пытаясь вырваться, страшно крича. Вейлин покачала головой:
– Да, она одержима. Теперь я могу сказать точно.
– А что в твоем пузырьке.
– Ты будешь очень сильно смеяться, но это святая вода.
Я вытаращил глаза:
– Откуда?
– Послушникам дают на всякий случай.
Сомкнув два пальца на манер импровизированного креста (или какой-то непонятной фигуры), магесса начала что-то шептать, закрыв глаза. Напрягши слух, я услышал что-то наподобие латыни, в которой постоянно упоминался какой-то Бог и что-то святое. Несмотря на то, что шепот волчицы был очень тихим, Ласса с видимым ужасом на мордочке слушала его, и гримаса боли искажала ее образ.
Я наблюдал за работой Вейлин со смешанными чувствами. Конечно, наблюдать за работой волчицы, как экзорциста, было интересно, но я пытался ответить на вопрос: откуда у нее такие знания? Все-таки, как бы то ни было, она родилась в технократическом государстве.
Только сейчас я заметил, что Эйнар остался в домике и наблюдал за происходящим, запрыгнув на письменный стол Бирна. И что-то мне подсказывало, что он понимает нечто в происходящем больше, чем доступно нашему пониманию.
После долгих бормотаний Вейлин обреченно опустила лапы:
– Похоже, моих сил тут не хватит. Он засел слишком сильно.
– А откуда вообще взялся дух, который сейчас в ней?
– И этого я тоже не знаю. Это тебе сможет рассказать только Ласса, если захочет и если знает.
Я не мог полностью видеть огневицу из-за того, что лежал на полу, но сейчас она лежала спокойно. Волчица прошла мимо меня и вышла из домика, вернувшись почти сразу с Бирном:
– В ней засел дух эцхеде.
Тигр наклонил голову:
– Милостивая ларесса, я простой крестьянин и мне непонятны такие названия.
– Короче, дух ярости. Я не могу изгнать его сама. Есть ли в вашей деревне кто-нибудь, кто это может сделать?
Старейшина покачал головой:
– Нет, единственный маг на всю нашу деревню – это целитель Авдий, но он вряд ли может изгонять духов.
Следом зашел барсук:
– Вы закончили?
Вместо ответа Бирн спросил:
– Мастер Авдий, вы можете изгонять духов?
Целитель наклонил голову:
– Смотря о каких духах идет речь.
Слово взяла Вейлин:
– Эцхеде.
Барсук покачал головой:
– Это выше моих сил. Духа ярости не всякий может изгнать, и я здесь не смогу помочь вам.
У волчицы опустились лапы:
– И что же нам теперь делать? Мы не можем ее бросить!
Раздался голос Бирна:
– Думаю, я знаю, как вам помочь. Но сначала надо перенести Мирпуда, а то он тут лежит, забытый всеми.
Бирн и Авдий засуетились вокруг меня, готовя импровизированные носилки. Каждое движение отзывалось болью в районе спины. Задние лапы все продолжали лежать бессильно, но порой мне начинало казаться, что я могу пошевелить пальцами.
Наконец, меня подняли и понесли прочь из домика. Эйнар, который не успел пристроиться возле меня, побежал следом, не отставая ни на шаг. Авдий заметил котенка:
– А это чудо откуда?
Я вымученно улыбнулся:
– Это мой спутник, не пугайтесь.
Улыбнувшись, целитель продолжил идти позади носилок. После этого он не произнес ни одного слова, пока меня не принесли.
Мы оказались в деревянном домике, где нестерпимо терпко пахло травами и настоями. Так как я лежал на спине, я мог видеть только потолок, где висели связки и пучки засушенных растений и цветов. На глаза попалась одинокая летучая мышь, которая висела под темным потолком и, лениво приоткрыв один глаз, следила за пришедшими зверями.
Осторожно взяв меня под колени и шею, Бирн и Авдий переложили меня на кровать, после чего я смог оглядеться.
Вокруг меня были бревенчатые стены, в двух из которых были прорублены окна. Сквозь них ничего не было видно из-за того, что ставни были закрыты. Темнота в комнате разгонялась светильниками, от которых доносился запах горящего животного жира. Напротив меня, у противоположной стены, стояла пустая кровать. Под одним из окон стоял пустой стол. У выхода из комнаты стоял потемневший деревянный шкаф, бывший ранее песочного цвета, а теперь – цвета мореного дуба.
Бирн козырнул Авдию и ушел из комнаты. Сам же целитель склонился, внимательно оценивая меня своими иссиня-черными глазками:
– Лежи смирно, я должен поставить тебе точный диагноз.
Его пальцы снова начали прощупывать мою спину, на этот раз медленнее, едва касаясь кожи.
Осмотр длился долго. Часто я чувствовал, как барсук применял магию, от которой по грудной клетке разливалось тепло. Целитель еще в домике понял место, где мне больнее всего, и более не касался его, предпочитая сканировать мою травму магией.
Наконец, он открыл глаза и произнес:
– Я был слишком поспешен в своих выводах. У тебя трещина в одном лишь ребре. Отколотый кусочек я сумел уничтожить магией, чтобы он тебе не проткнул внутренние органы, но теперь потребуется время, чтобы у тебя на месте трещины нарос хрящ.
– А сколько времени потребуется на это?
Лоб Авдия пересекла вертикальная складка:
– Я ускорю наращение хряща настолько, насколько смогу, но, в любом случае, нужна минимум неделя-полторы, а то и две. Быстрее не сможет сделать ни один даже самый умелый маг.
Я застонал:
– Как же долго!
Целитель резанул воздух лапой, пресекая любые возражения:
– Ничего не хочу слышать! Пока не нарастет хрящ, ты никуда не уйдешь из деревни!
Я схватился за голову. Черт, это же плохо! А если за эти полторы недели нас найдут? Тогда же мы ничего не сможем сделать! В голове, правда, пронеслась мысль, что убийство гонца могло отстрочить время, через которое в этой деревне появятся звери из Ордена, но сейчас я не был в этом до конца уверен. А вдруг гонец был послан не один, и вслед за ним посланы розыскные отряды по наши души? Остается только надеяться, что Поголис действовал только как оповеститель, а не застрельщик карательного отряда.