Выбрать главу

Из глаз Вейлин исчезла ухмылка:

– Лар Бирн, у вас в деревне есть целитель?

– Да, есть.

– Пусть он пока позаботится о Мирпуде, а я займусь Лассой. Уложите ее на кровать.

С помощью Рамзи старейшина уложил меня на ровную доску, которая стояла у него за кроватью, положил огневицу на свое ложе и вышел из дома. Не обращая внимания на ополоумевшую гиену, Вейлин села рядом со мной:

– Ты как?

Я поморщился:

– Не чувствую лап.

– Каких?

– Задних.

Магесса покачала головой:

– Молись, чтобы она тебе позвоночник не сломала, иначе тебе вряд ли кто-то поможет. Боюсь, что так оно и есть. Я пока займусь твоей подругой.

Я не стал поправлять ее:

– Что с ней?

– Боюсь, духа подхватила. Придется выгонять.

– А ты умеешь?

– Я магесса, и это моя специализация.

Поднявшись, она вытолкала в дверь Рамзи:

– Тебе нечего здесь делать, подожди снаружи.

Хорек как будто был рад этому и без вопросов покинул домик. Вейлин сняла со своей спины мешок и достала оттуда какой-то пузырек с прозрачной жидкостью, похожей на воду. Увидев пузырек, Ласса завизжала, корчась на кровати. Как раз в этот момент в дверь вошел Бирн вместе с пожилым барсуком в белом потертом плаще. Услышав шаги за спиной, Вейлин коротко бросила:

– Лар Бирн, придется привязать ее к кровати, потому что иного выхода нет.

Поняв все с полуслова, старейшина одним движением открыл свой сундук и достал оттуда моток прочных пеньковых веревок. Вместе с волчицей они окрутили кровать так, чтобы Ласса никуда не могла убежать. Вейлин повернулась к моим носилкам:

– Теперь с ним. У него болит спина, и не двигаются задние лапы.

Барсук присел передо мной и начал ощупывать мою грудь. Покачав головой, он осторожно просунул лапы мне под спину и продолжил осмотр, ведя пальцами по моей шерсти. На одном из мест я вскрикнул от боли, и целитель удовлетворенно кивнул:

– Похоже, сломано пару ребер, а лапы отнялись от шока. Пусть пока полежит здесь, чтобы переноска его не травмировала. Позже я смогу дать более точный диагноз, а пока я подожду снаружи.

Мы остались один с Вейлин. Я мог только наблюдать, как магесса откупоривает пузырек и выливает на Лассу несколько капель. Гиена забилась в судорогах и натянула связывающие ее веревки, пытаясь вырваться, страшно крича. Вейлин покачала головой:

– Да, она одержима. Теперь я могу сказать точно.

– А что в твоем пузырьке.

– Ты будешь очень сильно смеяться, но это святая вода.

Я вытаращил глаза:

– Откуда?

– Послушникам дают на всякий случай.

Сомкнув два пальца на манер импровизированного креста (или какой-то непонятной фигуры), магесса начала что-то шептать, закрыв глаза. Напрягши слух, я услышал что-то наподобие латыни, в которой постоянно упоминался какой-то Бог и что-то святое. Несмотря на то, что шепот волчицы был очень тихим, Ласса с видимым ужасом на мордочке слушала его, и гримаса боли искажала ее образ.

Я наблюдал за работой Вейлин со смешанными чувствами. Конечно, наблюдать за работой волчицы, как экзорциста, было интересно, но я пытался ответить на вопрос: откуда у нее такие знания? Все-таки, как бы то ни было, она родилась в технократическом государстве.

Только сейчас я заметил, что Эйнар остался в домике и наблюдал за происходящим, запрыгнув на письменный стол Бирна. И что-то мне подсказывало, что он понимает нечто в происходящем больше, чем доступно нашему пониманию.

После долгих бормотаний Вейлин обреченно опустила лапы:

– Похоже, моих сил тут не хватит. Он засел слишком сильно.

– А откуда вообще взялся дух, который сейчас в ней?

– И этого я тоже не знаю. Это тебе сможет рассказать только Ласса, если захочет и если знает.

Я не мог полностью видеть огневицу из-за того, что лежал на полу, но сейчас она лежала спокойно. Волчица прошла мимо меня и вышла из домика, вернувшись почти сразу с Бирном:

– В ней засел дух эцхеде.

Тигр наклонил голову:

– Милостивая ларесса, я простой крестьянин и мне непонятны такие названия.

– Короче, дух ярости. Я не могу изгнать его сама. Есть ли в вашей деревне кто-нибудь, кто это может сделать?

Старейшина покачал головой:

– Нет, единственный маг на всю нашу деревню – это целитель Авдий, но он вряд ли может изгонять духов.

Следом зашел барсук:

– Вы закончили?

Вместо ответа Бирн спросил:

– Мастер Авдий, вы можете изгонять духов?

Целитель наклонил голову:

– Смотря о каких духах идет речь.

Слово взяла Вейлин:

– Эцхеде.

Барсук покачал головой:

– Это выше моих сил. Духа ярости не всякий может изгнать, и я здесь не смогу помочь вам.

У волчицы опустились лапы:

– И что же нам теперь делать? Мы не можем ее бросить!

Раздался голос Бирна:

– Думаю, я знаю, как вам помочь. Но сначала надо перенести Мирпуда, а то он тут лежит, забытый всеми.

Бирн и Авдий засуетились вокруг меня, готовя импровизированные носилки. Каждое движение отзывалось болью в районе спины. Задние лапы все продолжали лежать бессильно, но порой мне начинало казаться, что я могу пошевелить пальцами.

Наконец, меня подняли и понесли прочь из домика. Эйнар, который не успел пристроиться возле меня, побежал следом, не отставая ни на шаг. Авдий заметил котенка:

– А это чудо откуда?

Я вымученно улыбнулся:

– Это мой спутник, не пугайтесь.

Улыбнувшись, целитель продолжил идти позади носилок. После этого он не произнес ни одного слова, пока меня не принесли.

Мы оказались в деревянном домике, где нестерпимо терпко пахло травами и настоями. Так как я лежал на спине, я мог видеть только потолок, где висели связки и пучки засушенных растений и цветов. На глаза попалась одинокая летучая мышь, которая висела под темным потолком и, лениво приоткрыв один глаз, следила за пришедшими зверями.

Осторожно взяв меня под колени и шею, Бирн и Авдий переложили меня на кровать, после чего я смог оглядеться.

Вокруг меня были бревенчатые стены, в двух из которых были прорублены окна. Сквозь них ничего не было видно из-за того, что ставни были закрыты. Темнота в комнате разгонялась светильниками, от которых доносился запах горящего животного жира. Напротив меня, у противоположной стены, стояла пустая кровать. Под одним из окон стоял пустой стол. У выхода из комнаты стоял потемневший деревянный шкаф, бывший ранее песочного цвета, а теперь – цвета мореного дуба.

Бирн козырнул Авдию и ушел из комнаты. Сам же целитель склонился, внимательно оценивая меня своими иссиня-черными глазками:

– Лежи смирно, я должен поставить тебе точный диагноз.

Его пальцы снова начали прощупывать мою спину, на этот раз медленнее, едва касаясь кожи.

Осмотр длился долго. Часто я чувствовал, как барсук применял магию, от которой по грудной клетке разливалось тепло. Целитель еще в домике понял место, где мне больнее всего, и более не касался его, предпочитая сканировать мою травму магией.

Наконец, он открыл глаза и произнес:

– Я был слишком поспешен в своих выводах. У тебя трещина в одном лишь ребре. Отколотый кусочек я сумел уничтожить магией, чтобы он тебе не проткнул внутренние органы, но теперь потребуется время, чтобы у тебя на месте трещины нарос хрящ.

– А сколько времени потребуется на это?

Лоб Авдия пересекла вертикальная складка:

– Я ускорю наращение хряща настолько, насколько смогу, но, в любом случае, нужна минимум неделя-полторы, а то и две. Быстрее не сможет сделать ни один даже самый умелый маг.

Я застонал:

– Как же долго!

Целитель резанул воздух лапой, пресекая любые возражения:

– Ничего не хочу слышать! Пока не нарастет хрящ, ты никуда не уйдешь из деревни!

Я схватился за голову. Черт, это же плохо! А если за эти полторы недели нас найдут? Тогда же мы ничего не сможем сделать! В голове, правда, пронеслась мысль, что убийство гонца могло отстрочить время, через которое в этой деревне появятся звери из Ордена, но сейчас я не был в этом до конца уверен. А вдруг гонец был послан не один, и вслед за ним посланы розыскные отряды по наши души? Остается только надеяться, что Поголис действовал только как оповеститель, а не застрельщик карательного отряда.