Вейлин усмехнулась:
– Интересная легенда, никогда не слышала. А что за загадка была?
– Утром на четырех лапах, днем на двух лапах, вечером на трех лапах. И днем он намного сильнее, чем утром или вечером. Кто это?
Звери задумались надолго. Не пытаясь сдерживаться, я хихикал над ними, смотря на их умильные мордочки, изображающие глубочайшую степень задумчивости. После долгих раздумий все по очереди произнесли:
– Не знаем.
Я снова хихикнул:
– Ну, станете добычей сфинкса!
Вейлин пробурчала:
– Ты не знаешь ответа?
– Да знаю, не ругайся. Это вы сами!
Ласса наклонила голову:
– Мы?
– Ну да! Вы же в младенчестве ползаете на четырех лапках, потом встаете на две лапы, а к старости берете в лапы палочку – третью лапу.
Рамзи покачал головой:
– Хитрая загадка, ничего не скажешь.
– Лин, нам далеко идти до источника? А то мы за разговорами, кажись, все двадцать миль отмотали!
Мы вышли на поляну, где лежало… нечто? Присмотревшись, мы увидели, что это был обычный дракон красноватого цвета. Он ничем не отличался от того дракона, что рисуют в детских книжках: те же четыре лапы, тот же хвост, тот же гребень вдоль позвоночника, рога на голове, чешуя по всему телу и крылья. Единственное, что было необычным – его черные глаза. Обычно у драконов они с особым «рептильим» зрачком, а у этого дракона они были больше похожи на человеческие или звериные. Рамзи шепнул:
– Паниковать уже можно или как?
Гиена сильно ударила его в бок:
– Не буди во мне эцхеде, Рамзи!
Дракон поднял голову и воззрился на нас:
– Очередные путники? К источнику пришли, я так понимаю?
Так как никто не решился заговорить с рептилией, я вызвался играть роль переговорщика:
– Да, если речь об источнике, который изгоняет духов.
Взгляд дракона скользнул по нашей группе:
– И кто же из вас заражен бесом? Ты, молодая гиена?
– Да, лар дракон. А как вы узнали?
Раздалось хрипловатое рычание, которое при желании можно было интерпретировать как смех:
– И это говорят магическому существу… Мне смешно, право.
Я постарался вернуть дракона в русло разговора:
– А как звать тебя?
Дракон замолчал, наклонил голову и посмотрел на меня немигающим взглядом…. Почти таким же, как у мастера Гимеона. После этого дракон положил ее обратно на лапы:
– Пастель.
Я недоуменно наклонил голову:
– Так ты… самочка?
Пастель закатила глаза:
– Ну вот, самец не может самку разглядеть в пяти ярдах от себя, какой позор. Я что, недостаточно похожа на особь женского пола?
Я пригляделся. И точно, не заметил более нежных и изящных форм драконихи. А я-то думал – почему дракон такой получился небольшой.
– Пастель, а где находится источник?
– Прямо подо мной. Я лежу на нем.
– Тогда я могу попросить вас пустить нас к его водам, если это не затруднит такую симпатичную самочку, как вы?
Глазки драконихи на секунду прикрылись, после чего она снова стала серьезной:
– Приятно, что еще остались галантные самцы, которые умеют сказать приятное даме, а не только грубо к ней обращаться. Нет, не могу.
– Почему же?
Пастель поджала губы:
– Не совсем так. Я пущу… Но только при одном условии… Вы меня накормите.
– Милостивая ларесса, а вы сами не охотитесь?
Пастель смерила меня гневным взглядом:
– Куда же я отлучусь от источника? Кто его охранять будет?
– А он ваш?
Дракониха буркнула в ответ:
– Да, мой, и что?
Я собрал всю группу в круг:
– Как вы думаете, три мага и один лучник могут поохотиться так, чтобы прокормить голодную дракониху?
В итоге мы решили пойти добыть еды для неприступного стражника, а точнее стражницы, которая носила обличье дракона по имени Пастель. Поев немного из тех припасов, что мы успели взять из Ларродага, мы пошли в одну сторону, чтобы не потеряться, ища добычу для драконихи…
====== Ларотийский лес ======
Когда мы отошли от поляны на такое расстояние, чтобы Пастель нас точно не слышала, то остановились, чтобы обсудить дальнейшие действия. Первым раздраженно фыркнул Рамзи:
– Вот какого Проклятого Бирн не сказал, что этот хренов стражник с женским именем жрать попросит? Притащили бы теленка какого-нибудь.
Ласса вздохнула:
– Рамзи, ты как был придурком, так и остался. Ты как себе представляешь экстренный побег из деревни с теленком на плечах?
Хорек не нашел, что ответить, и промолчал. Наступила неловкая пауза. Я решил подтолкнуть спутников к продолжению разговора:
– Рамзи, ты же ведь охотник?
Лучник поднял голову:
– Допустим.
– Кого в этих лесах можно подстрелить крупного, чтобы дракониха точно наелась?
– Идеально было бы подстрелить оленя, но он очень чуткий зверь. Можно найти кабана – его проще подстрелить.
– Ну так что, идем искать кабана?
Хорек посмотрел на землю:
– Ищем его следы. Мы же никуда не торопимся, верно?
В поисках следов кабана мы провели минимум час, а то и два. Дело усложняло то, что земля в лесу была сухой, и найти четкий след не удавалось. Мало этого, нужно было еще запоминать, в какую сторону от Пастели мы ушли.
Наконец Рамзи припал к земле:
– Есть след. Свежий.
Обернувшись, он произнес:
– Стойте здесь, я его сам подстрелю. Такая толпа только распугает его.
Не дожидаясь нашего ответа, Рамзи ушел каким-то путем, ведомым только ему одному.
Ожидание ушедшего лучника тянулось слишком долго. По моим субъективным ощущениям, отсутствовал он минимум час или полтора – точнее сказать было нельзя, так как моим единственным ориентиром во времени были тени от деревьев, постепенно смещавшиеся по земле.
Неожиданно справа от нас раздался треск в кустах. Вейлин вздохнула:
– Наконец-то наш следопыт вернулся.
Однако из кустов вышел не хорек. Появился зверь, похожий на странную помесь волка, медведя и лисицы. От медведя у него были размер и голова, от волка – тело и лапы. Хвост же у загадочного гибрида был лисий. Вейлин протянула лапу, чтобы атаковать зверя магией, однако Ласса пресекла начавшееся было движение:
– Настоятельно не рекомендую этого делать.
Волчица приподняла бровь:
– Почему это?
– Это гардис. У него иммунитет к магии, плюс он очень не любит, когда ее применяют против него.
Зверь, которого она назвала гардисом, издавал какие-то рычащие звуки, впрочем, не двигаясь пока в нашу сторону. Вейлин опустила лапы:
– Так, и что нам делать?
Гиена развела лапы:
– Надеяться, что оно нас не тронет. Иначе мы практически гарантированно трупы. На разумных зверей он не охотится в обычных условиях, но кто же их знает?
Волчица в первый раз на моей памяти взирала на происходящее с нескрываемым ужасом. Гардис, видимо, почуял это и снова зарычал. Я заметил, что мышцы зверя напряглись, как будто он готовился к прыжку. В голове пронеслась мысль о том, что неплохо было бы иметь сейчас в лапах хотя бы простенький нож. К сожалению, ни у кого из нас троих не было даже тупого лезвия. Хотя…
Я едва сдержался, чтобы не хлопнуть себя лапой по лбу. Вот я идиот! Все это время в моем чехле лежал кинжал наемного убийцы Мечела, а я про него забыл! Получается, я зря устраивал в сарае всю пантомиму с духами и зажигалкой, когда можно было просто перерезать путы. Я сбросил чехол на землю и шепнул Лассе:
– Там на дне лежат ножны с кинжалом. Это на всякий случай.
Огневица без лишних слов подняла чехол и медленно вытащила кинжал. Гардис припал к земле, рассматривая нас. Я глядел на него в ответ.
Вдруг произошло что-то странное. Мой взгляд начал опускаться, как будто я становился меньше ростом. Мои передние лапы стали короче, и через какое-то время я ощутил, что стою на четырех лапах. Задние лапы стали также короче. Тело стало меньше и начало приплющиваться с боков.