Кажется, хозяйка домика нас почувствовала. С шумом выдохнув и лизнув языком слепые глаза, она прошипела, растягивая букву «с»:
– Ты уссслышал мой призыв.
Никто из нас ничего не понял. Неужели она сама с собой разговаривает? Я спросил у кобры:
– О чем вы, почтенная?
Слепые глаза сфокусировались на мне:
– Мой призыв, который ты уссслышал в лесссу. Нае бе ссс’у доиб.
Так вот почему голос мне показался шипящим! Ну конечно же, змея так и говорит, с придыханием и шипением. Вейлин нахмурила лоб:
– Ты говоришь на каком-то странном языке. Он похож на священный, но это не он.
Кобра сползла с кресла и поползла в нашу сторону, извивая хвостом. Остановившись в пяти шагах от нас, она вдумчиво облизнула глаза языком, смотря в нашу сторону. Наконец она прошипела:
– Я Эдна, змея-отшельница. Кто вы?
Мы представились. Эдна качнула головой:
– Молодой волк. Почему я чувссствую в тебе Сссудью?
Мне оставалось только недоуменно таращиться:
– Кого?
Кобра расправила капюшон, не обращая внимания на мой вопрос:
– Вы ищете ночлег, пока не доберетесь до Кенсссана?
Ласса поклонилась:
– Истинно так, почтенная Эдна. Но как вы узнали?
Губы кобры расплылись в улыбке, обнажив два зуба:
– Хотя я ссслепа, но я вижу больше вассс. Я чувссствую вашу сссущносccть и вашу сссилу, что таитссся под вашими шкурами. Я могу дать вам ночлег, потому что вы не уссспете добраться до Кенсссана до утра, но только есссли вы поможете мне прибраться в доме. Я живу одна и некому мне помочь. А моя ссстаросссть только мешает.
Не дожидаясь нашего ответа, Эдна поползла в сторону своего домика. Переглянувшись, мы поняли, что нам придется остаться и помочь кобре, иначе мы рискуем заночевать в лесу.
Пригнув головы, мы зашли в ее жилище. Поразительно, но внутри оно выглядело намного более презентабельно, чем снаружи. Мало этого, казалось, что внутри было гораздо больше места, чем могло показаться извне.
Я с любопытством вертел головой. Сразу было видно, что здесь живет существо, каждый день работающее с магией. Все полки были заставлены склянками, ретортами, реактивами, какими-то артефактами, назначения которых я не знал. Кроме того, все стены были увешаны костями самых разных животных. Тут попадались и черепа диких животных, но кости некоторых существ я не мог опознать.
Другой отличительной особенностью являлось то, что я не нашел ни одного стула или хоть чего-нибудь, отдаленно напоминавшего стул. Поначалу меня это удивило, но потом вспомнилось, что строение тела Эдны позволяло ей спокойно обходиться без такого привычного предмета интерьера, как стул. Зато столов было в избытке. Все они были завалены различными чертежами, костями, склянками и прочими предметами. Эдна оглядела свое жилище:
– Госссти у меня редкосссть. Вы – первые, кто оказалссся у меня за полгода. Буду очень благодарна, есссли вы мне поможете прибраться здесссь. Я покажу, что куда ссскладывать.
Под чутким руководством кобры мы около часа или около того таскали разные предметы, раскладывая их по полкам. Во время уборки мы раскопали какой-то небольшой котел, валявшийся в углу и заваленный бумагами. Эдна радостно произнесла:
– Мой любимый котел. Я не думала, что когда-нибудь его найду.
Не доверив его никому, кобра сама протерла котел от грязи и водрузила его на один из освобожденных от мусора столов.
Когда мы закончили, Эдна оглядела слепыми глазами жилище:
– Ссспасссибо вам, путники. Вы мне очень помогли. Пожалуй, оссставайтесь у меня на ночь. Нам есссть, что обсссудить. Но, как мне кажется, вы голодны?
Мы закивали. Хоть мы это делали беззвучно, Эдна кивнула так, как это сделал бы зрячий зверь:
– К сссожалению, у меня только сссырое мясссо. Больше я ничего не могу вам предложить.
Рамзи хмыкнул:
– Если вы разрешите развести костер, мы можем его приготовить.
Морду кобры пересекла улыбка:
– Жареное мясссо. Давно я его не ела. Хотя я и питаюсссь обычно сссырым, но никогда не откажусссь от жареного.
С тихим шипением Эдна удалилась в погреб, откуда вернулась, катя перед собой бочку, из которой доносился запах сырого мяса. Отпустив лапы, она толкнула бочонок в нашу сторону:
– Здесссь хватит на вассс всссех и на меня.
Я застонал – в последнее время я питался почти одним только мясом. Я люблю его, но все-таки без овощей или зелени мясо может доконать даже такого законченного мясоеда, как я. Впрочем, свои размышления я оставил без выражения вслух. Не хватало еще, чтобы хозяйка дома обиделась на меня (а что-то мне подсказывало, что шутить с ней не стоит, несмотря на ее старческий вид и слепоту).
Споро развели костер на удалении от домика, чтобы случайно вылетевший уголек не спалил деревянные балки. Мясо, которое дала Эдна, было отменного качества, и вскоре над костром подрумянивались куски мяса (похоже, свинины).
Эдна осталась довольна готовкой. Так как в ее доме не было стульев, мы ели на улице, беря куски мяса прямо из костра. Вверх струился дым, аппетитный запах дразнил мое обоняние – я чувствовал себя так, словно я оказался на чьей-нибудь даче, где только-только приготовили шашлык.
Кобра облизнула губы после окончания трапезы:
– Это было очень вкусссно. Пойдемте в дом, нам есссть, о чем поговорить.
Мы проследовали обратно в жилище Эдны, еще не предполагая, что нас ждет.
Мы вернулись в дом колдуньи. Поначалу меня мучил один вопрос: если мы будем разговаривать обстоятельно, как этого хочет Эдна, то куда мы присядем? Не на столы же!
Проблема решилась просто. В гостиной, где стояли разобранные после нас столы, с потолка спустились два веревочных гамака, которые я до этого не замечал. Они были широкими, и их было достаточно, чтобы на каждый село как раз по двое. В этом раз я не хотел, чтобы самочки в очередной раз шипели друг на друга, оказавшись вместе, поэтому я сел с Лассой, а Рамзи посадил с Вейлин.
Сама же кобра, как я и предполагал, осталась стоять, сложив свой чешуйчатый хвост спиралью. Первый же ее вопрос заставил нас содрогнуться:
– Что вы ищете?
Наступила пауза. Наконец Ласса переспросила:
– Что это значит?
Эдна обнажила зубы:
– Это значит то, что вы и ссслышали. Что вы ищете? Зачем вы ушли из города, есссли вы жили так, как нравилосссь вам? Не просссто же так вы ушли, не так ли?
Я пожал плечами:
– Мой мастер сказал мне, что за мной следят звери из Ордена. Мне это не нравилось, и я ушел, чтобы найти ответы на все вопросы, которые меня мучают.
Настал черед Лассы:
– Я ушла, потому что меня попросил Мирпуд. Мне нравилось быть в армии, но он был очень тревожен в отношении всего, что происходит, и я согласилась сопроводить его, чтобы помочь.
Раздался голос Рамзи:
– Я не хотел расставаться с Лассой.
Слепой взор кобры обратился на Вейлин:
– А ты? Зачем ты ушла? Каковы твои причины?
Мне показалось, что на этих словах волчица запнулась:
– Меня уговорил Мирпуд, хотя я еще могла остаться. Я обязана ему своей свободой.
Эдна снова покачала головой:
– Двое из вассс говорят неправду, сссилясссь выдать ее за иссстину.
Кто мог сказать ложь? Я-то как раз говорил правду: я действительно ушел из Ландара, не желая быть под колпаком Ордена. Кто же из оставшихся? Судя по всему, лгали самочки. В истинности слов Рамзи я уверился после того, как произошел наш разговор у костра.
Следующая фраза кобры была снова обращена ко мне. Говорила она на том же языке, на каком дала мне указание в лесу:
– Е’е о’ц в’уо’ц е’е со’мб ти ардоти.
К моему удивлению, произнося эту фразу, она не растягивала по-змеиному букву «с», хотя, естественно, произносила ее шипя. Волчица косилась на Эдну:
– Что это за язык? Он очень похож на священный, но это не он!
Кобра покачала головой, как будто знала то, что не знает никто другой:
– Архаичный сссвященный, милочка. Ягмур сссоздал его именно таким, как ты его ссслышишь. Ривелино уже упрощал его, хотя и сссделал более громоздким. Практичессски никто не знает архаичного языка из ныне живущих. Говорят, только иссстинный Сссудья поймет его.