– Астор, хоть сколько лет пройдет, а я тебя не забуду!
Тавернщик ухмыльнулся:
– Благодарен, что помнишь, хотя и два года прошло.
В голосе воина осталась веселость, но говорить он стал более серьезно:
– Слушай, есть такое дело, в котором я могу положить только на тебя.
Астор перекатил деревяшку в пасти:
– Для тебя я сделаю все, что смогу.
– Скажи, в городе появлялись отряды магов или воинов из столицы?
Белка покачала головой:
– Отряды нет, но слухи ходят среди зверья, что в Ландаре случился какой-то переполох и ищут нескольких зверей. Поговаривают, что сам магистр заинтересован в поимке двух из них.
Всякая улыбка пропала с морды лучника:
– Ты видишь их перед собой, Астор. Тех самых «нескольких зверей».
Заросшая морда белки подалась вперед:
– Насколько же вы смогли насолить Ордену, что вас так ищут?
Я изобразил невинную морду, шаркая лапкой:
– Да так, сидели себе потихоньку, а тут раз – и ищут.
Астор хохотнул:
– Хорошо посидели, судари, раз такое случилось. Так этим засранцам из Ордена и надо! Вам надо идти дальше, я так понимаю?
Рамзи кивнул:
– Да. Нам нужно остановиться на пару дней, купить хороших коней и подготовиться к дальнейшему бегству.
Белка оглядела зал:
– Здесь никого посоветовать не могу, потому что эти паршивцы за пару монет готовы сделать все что угодно, но стоит кому-то заплатить больше, как предадут сразу же. Рамзи, ты слышал о Хонегане?
– Как же о нем не знать?
– Он поможет с лошадьми. Он честный зверь. К сожалению, у меня нет своего постоялого двора, но если скажете Хонегану, что пришли от меня, он поможет найти место, где можно остановиться. Зверь он подозрительный, но если принесете ему это, Хонеган поймет, что я вас послал.
К моему удивлению, в лапы Рамзи перекочевало что-то, очень напоминающее печенье. Я выгнул бровь:
– Печенье?
Астор усмехнулся:
– А то. Только у меня в таверне такое есть, а Хонеган очень его любит. Я не раздаю его кому попало.
Рамзи спрятал печенье в кошель:
– А теперь просто накорми нас, Астор. Вот это ты можешь сделать сам, я полагаю.
Белка кивнула:
– Ты прав. Сейчас распоряжусь.
Я вытащил из своего капюшона Эйнара:
– Лар Астор, накормите еще и его, пожалуйста.
Белка с умилением протянула лапы и взяла котенка, поглаживая того по спинке. Эйнар принюхался к шерсти тавернщика и чихнул. Астор засмеялся:
– Ну не очень я пахну, прости. И тебя тоже накормлю.
Белка отдала мне котенка, и мы сели за свободный стол. Я посмотрел на зал:
– Рамзи, а что же ты такого сделал, что Астор к тебе так хорошо относится?
В следующих словах хорька была только горечь:
– Я убил того, кто перерезал горло его сыну в стенах этой таверны.
Я сглотнул:
– А как это было?
Передо мной, Лассой и Рамзи поставили три кружки маркары. Воин отхлебнул из своей кружки:
– Я был очень дружен с сыном Астора, Палом. Кенсан был первым и единственным городом, помимо Ландара, где я остановился больше, чем на неделю. И Пал очень помог мне, пока я жил здесь. Я работал здесь вышибалой, до того, как здесь появился Джабраил, работу которого вы видели на входе.
Я оглянулся на дверь, возле которой стоял вышибала Джабраил. Во всех его действиях сквозила уверенность. Более солидные мускулы, чем у этого медведя, я видел только у раба Агастоса на невольничьем рынке столицы. Казалось, Джабраил не совершал больше движений, чем это было необходимо в момент времени. Его внимательные черные глазки смотрели в зал, готовые высмотреть любую потасовку, которая только могла произойти, и пресечь ее. В его осанке чувствовалась какая-то военная выправка, но я не мог быть в этом уверен до конца.
– Честно признаюсь, что я удивлен, что Джабраил здесь задержался так долго. Так вот, я работал здесь вышибалой. Несмотря на то, что по мне не скажешь, что я сильный, но каждый из постоянных посетителей, кто приходил сюда, знал, что не стоит со мной связываться. А те, кто буянил, не видели во мне большой угрозы, за что серьезно расплачивались выбитыми зубами и сломанными ребрами.
Не удержавшись, я скептично оглядел фигуру стрелка. Конечно, щуплым его назвать было нельзя, но и особо мускулистым, как тот же Молчаливый, он не был, хотя фигуру лучника отчасти скрывала одежда свободного покроя. Хорек поймал мой взгляд:
– Вот так на меня и глядели, как ты сейчас. Скептически. Меня это не волновало, и я просто делал свою работу. А в один из дней Пала убили у меня на глазах.
Принесли вкусно пахнущее жаркое. Хорек с силой воткнул вилку в картофелину:
– Какая-то заезжая мразь перерезала ему горло за то, что Пал случайно опрокинул на него кружку пива. Не сказав ни слова, ничего. Просто схватила его сзади и перерезала горло. Никто не успел ничего сделать. Я был готов растерзать эту скотину на месте, но он оказался быстрее и сумел сбежать, так и не заплатив. Тогда я первый и последний раз в жизни видел, чтобы старый Астор плакал, как маленький зверенок. Он взял с меня клятву, что эта сволочь убита как можно более жестоко, и я принесу обратно голову этого подонка.
– Я выполнил свое обещание. Я выследил этого хлыща. Он оказался путешественником благородного происхождения. Перед тем, как умереть, он успел сообщить мне, что его зовут Мирко, и что перерезать горло тем, кто ему насолил – просто развлечение, которое он проделывал не раз. После такого я измывался над этим подонком как мог. Я никогда не забуду его криков. Он умолял меня отпустить его за очень большие деньги, которые я не заработал бы и за всю жизнь, но гибель Пала могла искупить только кровь Мирко.
Кулаки Рамзи сжались, и его глаза пылали страшной яростью, и никто не пытался сказать ему ни слова, опасаясь, что его гнев может перекинуть на спутников.
– Я даже не знал, что могу быть так жесток. Я выпустил ему кишки, после чего засунул ему их в пасть, чтобы Мирко задохнулся своими внутренностями. А когда он задохнулся, я просто перерезал ему горло от уха до уха. Ласса знает, что я могу вступить в ближний бой, но я никогда не измываюсь над своими врагами, предпочитая даровать им быструю смерть. Но Мирко был не таким. Он заслуживал той смерти, которую получил. В его глазах застыл ужас, который невозможно описать ничем. Вся комната, где он остановился, была в крови и его внутренностях. После этого я спокойно отрубил ему голову и принес ее Астору. Это не вернуло ему сына, но зато Астор знал, что смерть Пала отомщена. Я в подробностях описал, как убил Мирко. Я никогда не видел бедную белку в такой скорби. Даже мое описание не произвело на него впечатления. Он все твердил, что Пал уже погиб. К счастью, он не стал винить меня в гибели сына, хотя я теоретически мог предотвратить смерть.
Хорек как будто впервые увидел кружку с маркарой, после чего залпом ее выпил и утер губы.
– После этого, когда Астор слегка отошел от своего горя, он сказал, что за такое он обязан мне всем, чем только может. Я получил право есть в его таверне бесплатно, а моим спутникам, если таковые со мной будут, нужно будет платить в три раза меньше, чем обычным посетителям.
За столом воцарилось молчание. Хотя и все были голодны, никто не мог взять в пасть ни кусочка, потому что у каждого стоял комок в горле от рассказа Рамзи. Никто не винил лучника в том, что тот сделал, но новая сторона прошлой жизни хорька никого не смогла оставить равнодушной.
Я удрученно поднял голову… и понял, что время снова остановилось. Кажется, я начинал понимать, что это значит. Этот случай – третий на моей памяти. Первый раз я уличил торговца на рынке в продаже гнилой капусты, второй раз – предотвратил покушение на быка у Фархада. Похоже, эта магия срабатывает, когда должно произойти что-то противоправное. Может, это как раз подтверждение слов Эдны о том, что я истинный Судья? Но что же случилось на этот раз?
Я оглядел зал. Все застыли в тех позах, в каких были на момент остановки. На первый взгляд не произошло ничего необычного, однако же, время не собиралось возвращаться в привычное русло. Пришлось встать из-за стола и немного пройтись, чтобы разобраться тщательнее.