Я замахал лапами:
– Точно, точно. Видите же, я стою, не шатаюсь, не падаю в обморок.
Антилопа исчезла, и я слез с кровати:
– Где комната Рамзи?
– Следующая, а что?
– Хочу проведать Лассу.
И действительно, в следующей комнате я увидел огневицу, лежащую на кровати. Вид комнаты нисколько не отличался от нашей, за исключением того, что кровать была только одна, а не три. На ней лежала магесса, у которой по шее змеился небольшой белый шрам. Возле нее на стуле сидел Рамзи, как будто сгорбившийся под тяжестью того, что ему пришлось пережить. Выглядела Ласса бодро, хотя глаза ее были полуприкрыты. Ее голос был слабым:
– Мирпуд, ты?
– Да, я. Пришел проведать тебя.
Я обратил внимание на то, что Ласса крепко держит хорька за лапу. Я взглянул на лучника. Тот, поняв мой немой вопрос, медленно кивнул и покачал ладонью. Значит, признался, но пока все неопределенно. Я сел перед кроватью. Ласса открыла глаза пошире:
– Я слышала, что ты очень сильно кричал, Мирпуд. Ты в порядке?
Я несколько секунд посмотрел на Рамзи, после чего ответил:
– Да, я в полном, как ты видишь. А как ты чувствуешь себя?
Огневица тронула горло:
– Я могу встать, но пока очень сильно не хочется. Думаю, на следующий день я смогу ходить. Рамзи очень хорошо за мной присматривает. Он такой милый, правда, Мирпуд?
Я усмехнулся:
– Не будешь против, если я этого замечательного зверя у тебя украду на пару минут?
Ласса помотала головой:
– Нет, конечно.
Я вышел с Рамзи за дверь:
– Так, друг мой мохнатый, есть одна проблема, которую я хотел с тобой обсудить. Она касается тебя, меня и Лассы.
Хорек поднял ушки:
– Я весь внимание.
– Я знаю, что ты влюблен в Лассу, так?
Хорек кивнул:
– Так я тебе тогда ночью рассказывал!
– Я это не ставлю под сомнение. Есть другая проблема. Вейлин сказала мне, что Ласса влюблена в меня.
Хорек отпрянул:
– Да что же такое!
– Я тебе сразу говорю, что Ласса для меня только друг и ничего более. Я хочу помочь тебе в ее завоевании. Идет?
Лучник закивал:
– Вполне. Но как? Я ей признался в своих чувствах. Она меня не прогнала и не послала куда подальше, конечно, но, думаю, она сейчас не в том состоянии, чтобы выдавать окончательные решения. Так что ты предлагаешь?
– Я не знаю, как в вашем мире, но в моем мире самочки ведут себя порой оригинально. Они мечтают, чтобы их завоевали. И под пренебрежением может скрываться теплое отношение. Самочки тянутся к тем, кто смел и рассудителен. Ты не говорил ей еще, что мы идем в Меровию?
– Нет.
– Если ты скажешь при ней вслух, что ведешь нас в Меровию, это будет тебе плюс, так как теперь не я веду группу, а ты. Ты будешь нашим проводником. Скажи, что без проблем уговорил и меня, и Вейлин в своей правоте. Я не знаю, что тебе понадобилось там, но отныне ты нас ведешь, а не Вейлин или я. Намек понят?
Хорек хитро усмехнулся:
– Я понял твой замысел. Ласса относится к моей заботе положительно. Почему бы не продолжать завоевывать ее таким образом?
Я похлопал воина по плечу:
– Ну вот! Ты ее спас от Дисто? Спас, это целиком твоя заслуга, а не моя, пусть даже во мне очнулась эта мерзость. Ты ее выхаживаешь? Выхаживаешь, и это твое решение, а не чье-либо другое. Ты ведешь нас в Меровию? Ведешь, и это опять же правда. Надеюсь, она знает, что победа над Дисто – твоих лап дело?
Рамзи задумчиво кивнул, размышляя о чем-то. Я тронул его за плечо:
– Слушай, как ты думаешь, Ласса будет в состоянии ездить верхом к завтрашнему дню?
Лучник потер мохнатую шерсть на шее:
– Думаю, да. Рана у нее не такая серьезная, лишь болезненная. Целитель сделал, что смог, но ей надо было отлежаться два дня. Один уже прошел, остался еще один. А что?
– Я подозреваю, что вопил настолько истошно, что это могло привлечь внимание половины города. Нам больше нельзя здесь оставаться. Лошади у нас куплены, осталась провизия – и надо сваливать. Таким образом, мы успеем убежать от Ордена быстрее, чем мы это делали раньше. Пока здесь нет патрулей по нашу душу, но, если уже слухи о нашем побеге активно гуляют, нам стоит торопиться. За сколько мы доберемся до границы с Меровией?
Хорек начал считать на пальцах:
– Так, я думаю, до границы миль четыреста, не меньше, и это только по оптимистичным прикидкам. За сколько мы проедем такое расстояние? Лошади в день будут покрывать около сорока миль. Значит, нам надо ехать минимум недели полторы, а то и две. Неплохое путешествие предстоит. Если не будет плохой погоды, тогда на ночевку можно будет вставать прямо в дороге. Если нет – придется останавливаться в деревнях, компенсируя затраты местным жителям. Провизия у нас есть еще, не пропадем. В крайнем случае, вспомню свои навыки охотника.
Я посмотрел в свой кошель:
– Рамзи, есть вопрос.
– Какой?
– Мне не нравится ходить с такими большими деньгами. Это очень опасно и накладно. На местном рынке есть какие-нибудь лавки, которые выдают векселя на некоторые суммы денег?
Хорек наклонил голову:
– Как это?
Я вздохнул:
– Смотри. В моем мире есть такое учреждение, которое называется банк. Оно может взять мои деньги, а взамен выдать мне бумагу, в которой указывается, что я сдал им на хранение столько-то денег. Тогда, получается, я смогу ходить с относительно небольшой суммой, а основная часть будет без всяких проблем лежать у них в хранилище, в надежном месте. А потом я могу вернуться в этот же банк, или в отделение этого банка в другом городе и забрать свои деньги обратно по выданной бумаге. Я понимаю, что наличие бумажных денег уже облегчает переноску, но хотелось и нынешнюю стопку уменьшить. Тут есть что-то подобное?
Рамзи начал что-то бормотать про себя. Я мог разобрать только слова: «Хорошая идея», «Можно попробовать на практике», «Как просто, но гениально». После паузы он ответил:
– Думаю, ты можешь сдать деньги меняле на рынке и взять у него расписку, что ты сдал ему наличность в положенном размере такого-то числа. Но забрать эти деньги ты сможешь только у него и ни у кого больше.
Я с огорчением потер голову:
– Очень жаль, что нельзя.
Прошел еще один день. Как я и предполагал, Ласса отнеслась с должным вниманием к тому факту, что Рамзи предложил путь дальше, с которым согласились все в группе.
Конечно же, Рамзи и Ласса очень удивились тому превращению, через которое прошла Вейлин. Волчице стоило огромных трудов объяснить им, что она поменяла только цвет шерсти и внешний вид гривы, но никак не все остальное. В первые часы после осознания этого факта хорек и гиена постоянно косились на волчицу, никак не имея возможности привыкнуть к ее новому облику.
Мы расплатились с Лессани и еще раз извинились за причиненные неудобства двумя днями ранее.
И снова привычное состояние – одеяние ученика на плечах, мешок за спиной, Эйнар в капюшоне, гитара в чехле. Посох хотелось бросить, чтобы никогда больше его не касаться, но Рамзи с необычайной решительностью буквально всунул мне его в лапы, приговаривая, что иначе понесет его сам.
Несмотря на дневное время, улица была практически пустынна, как будто был вечер. Меня очень сильно поразил этот факт. Я начал задавать себе один вопрос – а почему? Ответ пришел сам собой. По улице шли две волчицы. Так я впервые увидел Кон-Сай.
Как и говорил лучник, внешних вид этих самочек нагонял немало страха: красные глаза были так же прекрасны, как и страшны. Кончики ушек, кончик хвоста, тонкая полоска шерсти между шеей и грудью, кружок вокруг плеч в районе бицепсов были покрыты пятнами красного цвета (не знаю, было ли это реальным окрасом, или эти места пометили обычной краской). У этих двух волчиц был серо-черно-белый окрас и черные гривы, но левая Кон-Сай носила просто распущенные волосы до лопаток, а у правой конец гривы был затянут в небольшой хвост. Одеты они были в несколько странный костюм – топ черного цвета, который оставлял белое пузико Кон-Сай открытым. Внизу у них было одето очень короткое платье типа мини-юбки чуть выше колен, имевшее разрезы на бедрах, приоткрывая ножны с торчащей рукоятью серебряных кинжалов. Мощные, но красивые задние лапки были затянуты в какое-то подобие черных носков, которые оставляли пальцы лап и подушечки открытыми, но закрывали щиколотки.