Очнулся я возле тракта. Надо мной склонился Рамзи:
– Проклятый дери, напугал ты меня, Мирпуд. Думал, тебя уже не растолкать.
Я поднял на него опечаленный взгляд:
– Вейлин…
Над ухом раздался такой близкий и родной голос:
– Меня кто-то звал?
Я буквально махом отполз от Рамзи на несколько метров назад задом наперед. Нет, мне не почудилось. На меня смотрела волчица, вопросительно поднимая бровь:
– Менестрель, ты чего?
Я на карачках подполз к ней и тронул ее за колено:
– Но… ты же мертва.
Вопрос в глазах магессы сменился недоумением:
– Мирпуд, ты с неба рухнул? Я живая и умирать не собираюсь пока что!
Я не сдержался и буквально повалил ее на землю, крепко прижимая ее к себе:
– Лин, ты жива… Я так переживал за тебя…
Волчица запищала и с трудом смогла вырваться из моих объятий:
– Мирпуд, пусти же меня!
Я посмотрел на Рамзи и Вейлин с полным недоумением:
– Что это было? Почему все потерялись? Откуда посреди зеленого поля появился каньон и каменистая почва?
Рамзи потер щеку:
– Каньон? Каменистая почва? Мирпуд, ты чего-то путаешь. Там не было никакого каньона. Там была зеленая трава, как и должно быть. Правда, я видел какой-то холм, которого точно не было раньше, но в остальном было зеленое поле.
– Но я едва не свалился в глубокий каньон… И Вейлин перерезал горло воин из клана Цепных Мечей. У Зогмо’са должна быть порвана веревка, которой я его привязывал к скале…
Лучник медленно встал, сопровождаемый взглядом малость ошалевшей волчицы:
– Да, это было в высшей степени странное поле: я видел туман, который нас разъединил. Но тебя, Мирпуд, я нашел лежащим возле какого-то неглубокого оврага. Да, рядом была скала, стоял твой конь с порванной веревкой и твой котенок, который постоянно пытался разбудить тебя. Но ты лежал на траве. Неужели тебе каньон причудился из неглубокого оврага? Там всего было ярда три глубины, не больше.
Я потер голову:
– Подождите, подождите… Так это что, мне все показалось? А что видели вы в тумане?
Первой высказалась Вейлин:
– Я оказалась после тумана на дороге, причем не на этой. Светило яркое солнце, и мне встретился Иерарх Бойдул. Он ничего не сказал, но пытался схватить меня и куда-то увести. Я вырывалась, пыталась применять против него магию, но у меня ничего не получалось. Потом он попросту исчез, снова появился туман, и потом я очнулась уже здесь. Меня вытащил Рамзи.
Я поднял голову на лучника:
– Так ты что, нас двоих тащил?
Хорек пожал плечами:
– А что тут такого? По траве это не так сложно. Взял обоих за шиворот и потащил. Правда, Лассу мне пришлось поискать, но и ее я нашел. Правда, дальше, чем вас двоих.
Мне оставалось только помотать головой:
– А она где?
Воин ткнул мне за спину:
– Вон лежит, пока еще не очнулась.
– Скажи, Рамзи, а что видел ты?
Хорек понурил плечи:
– Я видел Лассу. Видел, как она умирает, но ничего не мог с этим поделать. Еще я видел своего отца… Но об этом я не хочу говорить. Потом я понял, что стою на тракте, вокруг все то же поле, что было вокруг нас и раньше, а вы вдвоем лежите в нескольких сотнях ярдах от дороги без сознания, причем не так далеко друг от друга. В отличие от вас, я не терял сознания, а просто очутился там же, где меня впервые застал туман.
Позади нас заворочалась Ласса, которая начала говорить нереально сиплым голосом, абсолютно непохожим на ее обычную приятную хрипотцу:
– Проклятый дери, что со мной было?
Рамзи с видимой тревогой сел у нее:
– Ласса, как ты себя чувствуешь?
Гиена увидела над собой хорька:
– Паршиво. Мне какие-то кошмары в тумане мерещились. Вспоминать противно.
– Кошмары? Какими они были?
Огневица с видимым трудом села:
– Дух эцхеде… Он преследовал меня. Пытался отомстить за то, что мы его изгнали. Он меня терзал и мучил, как будто жег заживо.
Я потряс головой:
– Тогда что же это получается… Нас преследовало то, чего мы боимся?
Все начали обдумывать мои слова. В конце концов, все согласились, что им привиделось то, чего они боятся больше всего. Я заметил:
– Несуразица тогда какая-то… Почему Рамзи не потерял сознание? Почему конь щипал траву, хотя я ее не ощущал? Почему это не подействовало на наших лошадей?
К сожалению, ни у одного из нас не было ответов на эти вопросы. Нам оставалось только идти вперед и пытаться найти ответы на вопросы позже. Рамзи поглядел вдаль:
– До пересечения с основным трактом осталось не так много – всего около пяти или десяти миль. Будем торопиться – за час успеем. Там уже надо будет искать место для ночлега.
Наши кони стояли чуть позади и щипали траву. На этот раз я ее отчетливо видел и был уверен, что мне ничего не мерещится. Я окинул взглядом поле – ничего примечательного, только одна маленькая скала метрах в пятидесяти от меня. Я потряс головой и вскочил в седло. Посох был заранее приторочен обратно (похоже, забота Рамзи), а Эйнар ждал меня на луке седла, глядя на меня голубыми глазками. Я почесал котенка за ушком:
– Большое тебе спасибо, Эйнар, ты меня спас от возможного падения в трехметровый овраг.
Как и обещал Рамзи, наша дорожка скоро влилась в основной тракт, где движение было более оживленным. Нам стали чаще попадаться торговые караваны и одиночные путники. Конечно, мы выделялись на фоне остальных тем, что были верхом – никто более не ехал на лошади.
Периодически я оглядывался назад, чтобы убедиться, что за нами не едет никто подозрительный. Похоже, я был не один такой – Рамзи тоже часто проверял дорогу позади нас.
С удовлетворением я отметил про себя, что сегодня мне было не так сложно сидеть в седле, как вчера, хотя неприятные ощущения в пятой точке все равно накапливались. Именно поэтому я с таким энтузиазмом ждал того момента, как мы приедем в какую-нибудь деревню, где можно остановиться. Мои размышления прервал возглас Рамзи:
– Кажется, мы нашли ночлег!
Пока я думал о своем, посреди поля появились деревянные домики, разбросанные по небольшой площади. На вид они были вполне добротными, но низенькими и немного покосившимися. Позади домов, где начиналось пшеничное поле, стояла мельница, лопасти которой крутились на легком ветру. Кстати, это был первый раз, когда в этом мире я увидел мельницу. Единственным отличием ее от нашей, земной, было в том, что лопасти ее располагались не на боку здания, а сверху, на манер флюгера с четырьмя лопастями или импровизированного анемометра. Несмотря на такой оригинальный способ расположения лопастей, мельница работала. Сразу за мельницей вдалеке виднелись какие-то скалы, в которых была прорублена пещера, черневшая своим входом и видимая с большого расстояния.
По неизвестной причине все караваны обходили эту деревню стороной. Я отметил про себя этот факт, но не стал заострять на нем внимание своих спутников.
Нас заметили издалека. Ватага маленьких зверят высыпала на дорогу и с писком облепила наших лошадей, что-то говоря. Вслед за детьми на некотором отдалении шли взрослые звери, которые с заинтересованностью нас разглядывали.
Сквозь жителей пробился низенький и неожиданно полный гепард в потертом халате:
– Зачем пожаловали, лары и ларессы? Мы всего лишь бедные сельские жители, у нас ничего нет!
Рамзи спрыгнул со своего коня:
– Мы хотели бы у вас остановиться на ночь и потом уехать дальше. Не больше.
Гепард грустно осмотрел деревеньку:
– Но мы очень бедны и не можем многого дать.
Я незаметно вытащил из кошеля не очень крупную купюру и показал ее гепарду:
– Мы оплатим съеденное и выпитое.
Зверь взял купюру и повертел ее в руках, даже посмотрев ее на фоне заходящего солнца, после чего вернул обратно:
– Не фальшивая хотя бы, и то хорошо. Обманщиков сегодня много, Проклятый бы их побрал. Я старейшина деревни Калимон. Мое имя Лоум. Добро пожаловать в нашу скромную обитель. Вы будете первыми за долгое время, кто у нас остановился.
Слезть с Зогмо’са было очень тяжело, потому что маленькие зверятки все так же облепляли коня, и даже матери малышей не могли их отозвать обратно. Тогда я снова включил импровизатора: