– Ну что, зверятки, кого сейчас поймаю – того и съем. Берегитесь!
Конечно, я произносил это все с улыбкой, чтобы они ненароком не подумали, что я говорю это серьезно. Задумка сработала – зверятки с писком разбежались в стороны, позволив мне слезть с коня. Похоже, некоторые из них все-таки восприняли мою фразу буквально и теперь жались к матерям, глядя на меня с испугом. Лоум кивнул кому-то из самцов, и тот начал отводить коней куда-то в сторону. Вслух гепард произнес:
– Не бойтесь, коней ваших не заберем – только выпасем их, напоим и накормим – чай мы не разбойники какие-то. Кстати, а как вы сюда приехали?
Я ответил, не задумываясь:
– Да через короткую дорогу.
Все жители сразу ахнули и уставились на нас. Лоум был весьма удивлен:
– Через короткую дорогу? Вы уверены, что именно так?
Рамзи возмутился:
– Нет, блин, мы ходим и обманываем всех подряд, чтобы нас боялись!
Старейшина замахал лапами:
– Не гневайтесь на глупого крестьянина, милостивые лары. Просто давно никто не ходил той дорогой, вот мы и не поверили.
Я задумчиво почесал лапу:
– А кто может сказать, что это за поле такое было? И почему в вашу деревню так нечасто захаживают?
Лоум оглянулся. Все стояли, потупив взор. Гепард снова посмотрел на нас:
– Нехорошее это поле, ой какое нехорошее, лары. Чудища там бродят, страхи мерещатся. Те, кто смог пройти той дорогой, разное говорят, поэтому и стараются ехать по главной дороге, хотя по малой было бы намного быстрее.
Гепард взял паузу, набирая воздух, так как сказал всю фразу на одном дыхании, когда я задал новый вопрос:
– Так почему там такое поле? Может, кто-то его сделал таким?
Ответом была тишина. Долгая тишина. После чего все звери начали расходиться. Только один Лоум остался на месте. Я удивленно наклонил голову:
– Лар, что же это происходит? Почему все разошлись?
– Эх, темная история у поля, боятся все ее рассказывать, вот я остаюсь единственным, от кого все узнают. Наверное, вы очень устали с дороги? К сожалению, только у меня одного хватит еды, чтобы прокормить всех вас четверых. Пойдемте, я расскажу вам про то поле.
Гепард пошел немного вразвалочку в глубину деревни. Я заметил, что сквозь окна нас преследуют взгляды жителей, причем некоторые из них были напуганными.
Наконец дошли до его дома. Старейшина толкнул калитку и провел во двор перед ним. На дворе было чисто и аккуратно, одно только тележное колесо, брошенное почти посередине, выбивалось из общего ряда. Домик Лоума был деревянный, а окна – слюдяные. Видимо, не настолько он был богат, чтобы позволить себе стекло, подумалось мне. У остальной части деревни вообще не было даже слюды – лишь у некоторых окна закрывало какое-то подобие навощенной или промасленной бумаги, остальные же вообще обходились одними рамами. Похоже, деревенька была исключительно бедной.
Внутри, к моему удивлению, оказалась только одна комната, без чердака и дверей, не считая входной. По своей аскетичности Лоум умудрился выиграть даже у такого признанного мастера как Бирн – в комнате был только стол и сундук, на котором была постелена перина. Даже кровати и той не было. Правда, в углу стояла маленькая печурка, но она настолько сливалась со стеной, что я даже не сразу обратил на нее внимание.
И снова я укрепился в мысли, что деревня была откровенно бедной. Как я давно убедился, старейшины в деревнях были много богаче, чем можно было представить. Но здесь, похоже, Лоум либо решил не считать себя выше жителей Калимона, либо реально был не богаче остальных. Я даже побоялся представить, насколько плохо живут остальные…
Гепард остановился посередине комнаты:
– Вы хотите сначала услышать или поесть?
Мы переглянулись:
– Можно услышать.
Лоум сел прямо на пол в позе по-турецки и пригласил нас сесть таким же образом. Я оглянулся вокруг, но вскоре осознал, что у старейшины был лишь один сундук как место, на которое можно присесть, поэтому понял его поведение. Гепард обвел нас красноватыми глазами:
– Вы хотели услышать про поле, почтенные лары, ммм? Сначала я расскажу немного про нашу деревню, потому что это будет связано с этим странным полем.
Лоум закрыл глаза, как будто прислушивался к чему-то, а потом снова открыл их и начал говорить:
– Нашу деревню Калимон основали шахтеры примерно с сотню или около того лет назад. Может, даже сто пятьдесят лет. На их жаргоне калимоном называется особо золотоносная жила. Вы, наверное, видели пещеры позади нашей деревни? Так вот, в них шахтеры обнаружили золото. Решив обосноваться здесь, они создали деревню и стали ее первыми жителями.
– Поначалу добыча шла активно: шахтеры богатели, переправляя золото в Ландар, деревня была достаточно часто посещаема проезжими караванами. Но потом произошло страшное и странное одновременно…
Гепард снова закрыл глаза и продолжил говорить, но с закрытыми глазами:
– Среди шахтеров был один маг по имени Курт. Магом он был достаточно сильным. В один из дней добычи шахтеры пробудили какое-то существо, которое до поры до времени мирно спало. Это чудище убило почти половину золотодобытчиков. Видимо, оно было зло на тех, кто осмелился трогать золото. Курт и оставшиеся в живых шахтеры смогли убить это чудище, но после этого все золото в пещере пропало. Его искали несколько месяцев, излазили каждый дюйм пещер, но ничего не нашли. Начали подозревать, что золото исчезло вместе с гибелью чудища. После этого начались проблемы: Курт сошел с ума и стал представлять опасность для всех жителей Калимона. Оставшиеся в живых шахтеры изгнали его, и Курт ушел в то поле, через которое вы прошли. После этого его так никто и не нашел, а поле стало заколдованным местом. Некоторые, кто там был, говорили, что там им мерещатся всякие чудища или их собственные страхи, возведенные в абсолютную степень.
Лоум говорил слишком быстро и часто задыхался, не произнося одно предложение в один заход. Гепард вдохнул глубже и продолжил:
– Но Курт был не главной проблемой – ушел и ладно. Самое плохое для Калимона заключалось в том, что исчезло золото, а оно было для жителей практически единственным источником существования. Тогда жители Калимона поняли, что для выживания надо заниматься чем-то другим. Так калимонцы начали сеять пшеницу. На последние деньги, которые у них оставались, была построена мельница, которая и продолжает работать почти сто лет. Она – наша кормилица. Конечно же, Калимон стал намного беднее, потому что пшеницы теперь хватало только на то, чтобы жители не умерли с голода и имели небольшой запас семян для следующего посева. Караваны стали нас объезжать. И так некогда богатая шахтерская деревня стала затерянным местом, хотя и стоящим на главном тракте.
После этого Лоум поднялся:
– Попрошу меня простить, я выйду за едой – она у меня в погребе.
Гепард вышел, и Лассу как прорвало:
– Я не хочу оставаться здесь на ночь, не хочу!
Рамзи начал ее урезонивать:
– Успокойся, что ты паникуешь?
Огневица отстранилась и оглядела всех нас:
– Вы не видели, как на нас смотрели жители? Как на прокаженных! Они нас боятся и ненавидят после того, как узнали о нашем пути через поле, будь оно неладно. Только Лоум нас не боится, хотя его я тоже опасаюсь. Вдруг они нападут на нас ночью? Старейшина сам же сказал, что деревня нищая. Думаете, жители не рискнут на нас напасть из-за желания поживиться?
В дверь зашел гепард, несущий большую миску, накрытую тканой материей. Магесса заткнулась так резко, как будто у нее выключили звук. Лоум сел на пол и снял ткань. В миске лежали большие картошины. Гепард виновато посмотрел на нас:
– Это все, что у меня есть, милостивые лары. К сожалению, она холодная, но на вас всех должно хватить. Конечно, там есть мясо, но его очень мало.
Вейлин развязала мешок и достала что-то из провизии:
– Лар Лоум, нехорошо, что мы будем забирать у вас последнее. Давайте мы добавим немного своих припасов, и вы хорошо поедите с нами, ладно?