В глазах гепарда мелькнули слезы, когда он увидел, как волчица достает кусок нарезки и что-то еще из мясного:
– Я так давно не ел, как полагается. Спасибо, что так заботитесь о старом Лоуме.
Ласса сняла свой плащ, и расстелила его на полу. После этого она развела костерок магией прямо на плаще, к удивлению всех присутствующих. В ответ на немые вопросы огневица произнесла:
– Когда-то я заговорила этот плащ, чтобы он был огнеупорным, поэтому на нем можно разводить костры и не опасаться, что ткань загорится.
После этого гиена взяла миску с холодной картошкой и провела ей над магическим пламенем, что-то шепнув. Пламя на мгновение взметнулось вверх, заставив от неожиданности отпрянуть всех, кроме Лассы, после чего она поставила дымящееся блюдо на пол:
– Думаю, горячую еду есть всяко приятней, чем холодную, не так ли?
Таким же образом огневица приготовила и те куски мяса, что вытащила Вейлин. Вскоре у нас был горячий ужин, которого хватало на всех пятерых присутствующих в домике зверей.
Лоум ел свою часть так, как будто давно не видел нормального питания. Глядя на его полную фигуру, я сомневался в этом, но факт от этого не менялся – ел он жадно. Быстро съев все, гепард откинулся назад и удовлетворенно улыбнулся, заурчав:
– Большое вам спасибо. Правда, нехорошо, что гости кормят хозяина, но мы очень бедны…
Я прервал начавшуюся было жалобу, которую все и так уже слышали несколько раз:
– Скажите, где мы можем провести ночь?
Гепард перестал урчать:
– У меня есть сеновал. Это все, что я могу предложить. Там сухо, и вы будете делить ночлег с вашими лошадьми. Вас это не пугает?
Мы помотали головами. Лоум поднялся:
– Ну что же, пойдемте, я вас провожу.
Старейшина толкнул входную дверь и вышел под незаметно потемневшее небо, на котором уже была видна золотая луна. Постояв пару секунд на пороге, Лоум вышел в калитку и повел нас вокруг забора, ограничивающего его двор. Примерно метрах в сорока-пятидесяти позади дома старейшины стоял большой сарай, в котором была открыта дверь, ведущая внутрь. Был виден большой стог сена, наваленный в углу.
Мы подошли ближе. Теперь, помимо сена, моему взору открылось самодельное стойло в противоположном углу сарая, где фырчали наши кони. Над входом висело что-то типа керосиновой лампы, но сейчас она была погашена. Лоум обвел сарай лапой:
– Это все, что могу вам предложить. Располагайтесь. А я пойду спать – время позднее.
Старейшина исчез. Рамзи потрогал будущее спальное место:
– Хорошее сено, должен сказать, такое не стыдно предложить и лошадям. Пойду, проверю, как их выпасли.
Хорек пересек сарай, откуда раздался его возглас:
– Кто-нибудь зажжет лампу? Здесь видно очень плохо.
Ласса вздохнула, создала на лапе небольшой, но яркий огонек, и пошла в сторону лучника, чтобы тому было виднее. Мы же с Вейлин остались на сене. Эйнар, которого тоже немного покормили мясом во время ужина, вылез на сено и задумчиво на нем потоптался, принюхиваясь. После этого он радостно пискнул, немного подпрыгнул и вцепился во что-то зубами. После паузы он гордо показал нам пойманную мышь, которая еще трепыхалась в его пасти и визжала, пытаясь освободиться. Вид у котенка был самый гордый. Я потрепал его по голове:
– Молодец, Эйнар.
Котенок сжал зубы сильнее, после чего мышка замолчала. Эйнар потопал куда-то в темный угол, где и оставил мышь. Я вопросительно посмотрел на котенка:
– Эйнар, а здесь есть еще мыши?
Котенок начал задумчиво прислушиваться, поджав все лапки. Подумав, он покачал головой. Тем временем вернулся Рамзи вместе с Лассой:
– Что же, они неплохо сделали свою работу, должен сказать. Давайте уже спать, ночь на дворе.
Вейлин вытащила из мешка тот самый плед, которым мы укрывались в лесу. Вскоре мы вместе лежали под одним пледом, практически свернувшись клубочком. Места хватало всем, и мы не мешали друг другу. Последней моей мыслью было то, что мы первый раз заснули все вместе, не оставляя кого-либо на дозоре.
Ночью я проснулся оттого, что рядом со мной тихо шипел Эйнар. Я погладил котенка и попытался затащить его к себе под плед, но Эйнар внезапно уперся и начал кусаться, не желая лезть. Я поднял ушки и услышал чьи-то шаги снаружи сарая. Так как я лежал не в середине, а с краю, то у меня получилось улечься удобнее, не будя остальных. Так мне был лучше виден выход из сарая, который освещался золотистым светом от луны. Там мелькнула какая-то тень. Я прикрыл глаза, притворившись спящим. Тень ненадолго застыла, а потом двинулась дальше, пока на пороге не появился зверь, видовую принадлежность которого было трудно определить, хотя луна была очень яркой. В его правой лапе блеснула узкая полоска металла, и я инстинктивно напрягся. Так, только убийц нам не хватало. К счастью, Эйнар понял, что я не сплю, и перестал громко шипеть.
Зверь прошел в сторону сеновала, тихо ступая. Нож в его лапе начал медленно подниматься по мере его приближения к нашему спальному месту. Мне подумалось, что зверь движется нереально тихо, если трое моих спутников продолжали сладко спать, не реагируя.
Еще шаг. Зверь остановился прямо передо мной и поднял лапу с ножом. Я буквально вскочил из лежачего положения и двинул кулаком куда-то в грудь. Убийца явно не ожидал подобного и выронил нож, от звука падения которого все проснулись. Я молча скрутил скулящего зверя и уткнул его мордой в пол, вывернув лапы за спину. Держа одной лапой его запястья, второй я пошарил по его штанам, но кроме ножа, похоже, у него не было ничего. Сзади раздался взволнованный голос Лассы:
– Что случилось?
Я прошипел:
– Какой-то засранец решил нас убить.
Воин одним движением перемахнул через полулежащих самочек и оказался рядом со мной. Он поднял голову зверя:
– Кто ты?
Убийца зашипел, но скорее обреченно:
– Демоны! Вы должны были умереть, все!
Рамзи вздохнул:
– Понятно, у нас тут умалишенный. Придется будить Лоума…
Нападавшим оказался русый заяц с длинными ушами и загнанно-бешенными глазами. Он пытался вырвать из хватки лучника все время, пока мы шли до дома старейшины, но Рамзи был сильнее зайца и не давал тому вырваться. На всякий случай я нес с собой нож, которым зверь пытался нас убить.
Так как у Рамзи были заняты лапы, я постучал в дверь Лоума рукояткой ножа. Стук вышел неожиданно громким, и через примерно десяток секунд дверь открыл заспанный гепард:
– Ну что вы в дверь колот… Гессен? Что случилось???
Лучник бросил зайца по имени Гессен на землю и надавил на него сверху задней лапой:
– Этот… я даже не знаю, как его назвать, пытался только что убить нас, пока мы спали. Слава Арханису, Мирпуд смог его обезвредить. И что нам делать?
====== Фестиваль бардов в Стиндале ======
И вот ворота Кенсана остались позади. Одна четверка уехала из города по следам другой четверки. Джесси, Янка, Райман и Коул теперь были в поисках наших главных героев, которые пока успели отъехать от Кенсана на достаточное расстояние. Но хватит ли этого запаса, чтобы преследователи не догнали их?/b>
Джесси, проезжая на лошади через северные ворота, одарила стражника-сенбернара самым «милым» взглядом, которым только могла. Видимо, ей это удалось, ибо воин попятился, пока не вжался в стену.
По негласному соглашению, всех вела Джесси, так как только она знала точные приметы сбежавшей четверки (как ни пыталась Янка вспомнить их внешний вид – у нее так ничего и не получилось).
Сразу было видно, что Коул, как самый молодой в плане опыта в команде, чувствовал себя не очень уютно и оглядывался по сторонам, как будто кого-то выискивая. Иногда Райман одергивал его, что-то тихо произнося на ухо. В какой-то момент это не укрылось от внимания острой на язычок Янки:
– Мастер Райман, может, его надо одергивать как-нибудь более действенно?
Кон-Сай достала из ножен на бедре один из своих странных кинжалов и медленно провела им в воздухе, как будто что-то чертила:
– Этот красавчик будет более действенным, чем ваши увещевания.
Опытный Цепной выдержал взгляд Кон-Сай: