Первым вперед пошел Рамзи. Он встал перед василиском, но ничего не произошло. Как я и предполагал, водное зеркало сработало. Вейлин махнула лапами, и вода исчезла, не оставив и следа. Вместе с этим погасло и сияние на ее лапах. Хорек взял получившуюся статуэтку василиска и осмотрел ее со всех сторон:
– Заберу себе, будет, что своим потомкам рассказать.
Я посмотрел на статуэтку василиска с некоторым подозрением:
– А откуда вообще такие ящерки здесь?
– А никто не знает. Обычные зверушки, которые никому не желают зла намеренно. Почему у них такое свойство – тоже никто не знает. Одно радует – они попадаются редко.
Уже наступил вечер, когда мы достигли того города, что Рамзи называл Стиндалом. Как мне показалось, в город съезжалось куда больше зверей, чем мне доводилось видеть даже при въезде в столицу. Хорек подтвердил мои подозрения:
– В Стиндале раз в год проводится соревнование бардов и менестрелей. Город – центр всего Граальстана, когда дело касается культуры и искусства. Сюда даже из Кораланд приезжают иногда певцы. Как раз буквально через пару-тройку дней начнется состязание.
Я заинтересованно посмотрел на тянущуюся крепостную стену. Как бы это ни странно звучало, но слова Рамзи о культурной столице государства находили свое подтверждение еще до того, как путник попадал в сам город. Каменные стены, несмотря на монолитную крепость, выглядели изящными, как будто архитектор хотел совместить красоту и силу в одном сооружении. Дозорные башни продолжали орнамент на стенах, являя собой новые участки повторяющего рисунка. В голове промелькнула мысль о том немыслимом количестве краски, которую потратили на разрисовку такого длинного крепостного вала.
Конечно же, никто из нас не хотел проходить мимо Стиндала, и поэтому мы встали в очередь, стремясь как можно быстрее попасть в город. По местным законам (имеется в виду законы всего государства, а не только одного города), примерно в восемь или девять вечера ворота закрывались вплоть до рассвета, и желающие попасть в неурочное время платили большой штраф страже и только после этого их пропускались внутрь. Еще мастер Гимеон говорил мне, что штрафные деньги – один из способов пополнения городской казны, который всегда стабилен, несмотря ни на что.
Вот и подошла наша очередь. Каждый из нас боялся проверки на подвесном мосту. Никто не знал, успели ли новости о побеге или наше описание дойти до Стиндала.
Глаза стражника внимательно осмотрели нас и остановились на мне, глядя из-под забрала:
– Ученик мага? Почему ты идешь без своего учителя? У тебя есть разрешение?
Такое развитие событий мне сразу не понравилось. Неужели мне требуется разрешение, чтобы ходить одному в плаще ученика? Я судорожно бегал глазами по своим путникам, пока не остановился на Лассе. Тогда я смог произнести более-менее внятным голосом:
– Почтенный лар, вы ошибаетесь. Вот мой учитель, в красном плаще.
Я показал на гиену. Огневица округлила глаза. К этому моменту мы уже спешились, и я наступил ей на лапу, чтобы она не сболтнула лишнего. Глаза стражника сощурились:
– Слишком молодо выглядит для учителя мага. Ты и то старше нее кажешься.
Я произнес театральным шепотом, делая вид, что говорю все втайне от Лассы:
– Конечно, вы абсолютно правы. Пьет молодильный эликсир, вот и смотрится как молоденькая. А ей ведь больше ста лет!
После этого воин посмотрел на нее с уважением и склонил голову:
– Простите, почтенная ларесса, что не признал вас. Проезжайте.
С Рамзи стражник предпочел не связываться. Наверное, у хорька был слишком угрюмый вид для разговоров. Хорошо еще, что свою закаменевшую кисть лучник прятал под плащом, не показывая ее никому.
Стоило нам въехать на площадь за воротами, как Ласса треснула меня по голове:
– Мирпуд, Проклятый тебя дери, твоя фантазия и экспромты просто не знают границ. Это мне-то сто лет???
Огневица собралась еще раз ударить меня, но ее лапу перехватил Рамзи:
– Остынь, он нас спас, между прочим.
Ласса гневно смотрела в глаза Рамзи, но тот продолжал держать ее кисть, пока огневица не успокоилась и не опустила лапы:
– Прости, что ударила тебя.
Я погладил ее по лапе:
– Понимаю.
Рамзи не был в этом городе раньше, так что знал не больше нас, куда идти. Под вечеревшим небом открывалась картина города – от площади вели три улицы, каждая под углом около сорока пяти градусов к соседней. По центральной улице, которая казалась необычайно широкой, ехали целые караваны в обе стороны, не мешая друг другу. В конце этого «проспекта» в лучах заходящего солнца виднелся большой замок, окрашенный в самые невероятные оттенки закатного солнца – оранжевые, желтые и красные. Именно в его сторону направлялась большая толпа зверей с инструментами, гитарами и прочими атрибутами, показывающие на них как на менестрелей. Я задумчиво посмотрел на них:
– Может, тоже поучаствовать?
Рамзи хохотнул:
– Ну и желание у тебя, Мирпуд! Участвуй, кто тебе мешает. Главное, чтобы нас не нашли. Только вот перед выступлением тебе придется приодеться как-нибудь по-другому, а то в своей накидке ты очень сильно выделяешься.
Я рассеяно кивнул, продолжая думать о конкурсе. Я давно уже не играл ничего на гитаре. Возможно, я соскучился по возможности слышать знакомую мне музыку и чувствовать ее всем телом.
Я задал вопрос, адресованный всем:
– А где размещаются те, кто приезжает на конкурс?
Хорек пожал плечами:
– А шут его знает. Наверное, своими силами ищут жилье. А что?
– Раз я участвую, то надо остановиться где-нибудь в городе, потому что не на день и не на два задержимся. Давайте тогда за менестрелями последуем – может, они нас и выведут куда надо.
Вейлин пошла вперед:
– Разумно, давайте пойдем.
Мы влились в толпу бардов, и она понесла нас вперед нескончаемым звериным потоком.
Моим соседом в толпе оказался добродушный тигр, несущий на плече инструмент, похожий на скрипку:
– Что, тоже участвовать?
Я кивнул:
– Да, хочу попробовать свои силы.
Бард растопырил пальцы на ладони и протянул ее вперед:
– Кертис.
Я переплел пальцы:
– Мирпуд. А это мои спутники: Рамзи, Ласса и Вейлин.
Кертис поздоровался с моими соратниками, галантно поклонившись самочкам:
– Очень приятно. Вы издалека?
Мы переглянулись, после чего ответил Рамзи:
– Мы сами из разных мест и даже государств, но путешествуем вместе.
Такой ответ устроил Кертиса:
– А я сам из Мариссы, столицы Меровии, из королевского оркестра бардов. Раньше там состоял, а потом ушел оттуда и начал играть один.
Рамзи посмотрел на него с неподдельным интересом:
– Из Мариссы? Доводилось мне видеть ваш оркестр. Давно там состояли?
Кертис посчитал что-то на пальцах:
– Ну, года так четыре назад, а что?
Хорек повел плечом:
– Да так, интересно. Я ваш оркестр не видел примерно лет пять, думал, участвовали ли вы в нем тогда.
Я тронул тигра за плечо:
– А где останавливаются участники конкурса? И как на него записаться?
Кертис махнул лапой куда-то вперед:
– Специально для конкурса выделяется отдельный постоялый двор, самый большой в городе, где барды имеют право первоочередного заселения. Мест обычно хватает на всех и еще остается для других посетителей. Сейчас мы идем как раз туда.
Толпа вынесла нас к широкому зданию из белого известняка, покрытого красноватыми узорами. Похоже, это и был тот самый постоялый двор. По мне, он был больше похож на шикарную гостиницу высотой в шесть этажей.
Зайдя внутрь, я убедился, что не ошибся в своих предположениях – внутри нас ждал обычный ресепшн типичного отеля в виде большой и тяжелой дубовой стойки полукругом. По всем четырем сторонам, кроме одной, были расставлены красивые деревянные стулья, которые сейчас занимали некоторые из менестрелей. С потолка свисал дорогой канделябр, в который вместо свечей были вставлены стеклянные палочки, светящиеся магической аурой желтого цвета и очень хорошо освещавшие зал. Стены были завешены драпировками с изображением видов города.