Конечно, разговоры разговорами, но никто из нас не забывал о безопасности. Каждую ночь стабильно выставлялось дежурство, держащееся всю ночь. Мы старались не зажигать костры, чтобы не привлекать к себе внимание. Исключения составляли только такие моменты, когда весь прошлый день был дождливым и мы промокали насквозь. Но даже в таком случае мы старались обходиться своими силами – Вейлин и Ласса неплохо умели сушить мокрую одежду и шерсть при помощи магии.
Когда мы уже начали думать, что приключения закончились, судьба в очередной раз подкинула нам сюрприз.
По расчетам, до пограничной заставы между Граальстаном и Меровией оставался день пути или около того. Леса к этому моменту стали не такими густыми и порой нам попадались очень большие поляны, окруженные деревьями.
Как раз на одной из таких полян перед нами выросло трое зверей в сильно поношенной одежде, держащие пики наперевес. Заговорил один из них, сильно заросший щетиной кабан со шрамом на виске:
– Путнички? Поделитесь с нами золотишком, пока не поздно. Очень не хочется вас дырявить.
Ласса расхохоталась:
– Что вы трое сделаете против нас? Да мы разметем вас в щепки, если вы хоть дернетесь.
На кабана речь огневицы не произвела никакого впечатления:
– Не спорю, нас троих вы порешите очень быстро. Но вы жестоко ошибаетесь, думая, что нас здесь только трое. Вы на прицеле у десяти лучников и пяти арбалетчиков. Дернетесь – станете подушечкой для стрел и болтов.
Рамзи откинулся в седле:
– Откуда нам знать, что ты не врешь?
Кабан поднял руку и громко крикнул:
– Друзья, убедите наших неверующих гостей, что мы здесь не одни!
С крон деревьев по опушке поляны раздались выстрелы, и земля вокруг нас оказалась мгновенно испещрена воткнутыми стрелами и болтами, словно большими иглами. По самым скромным подсчетам, всего было около пятнадцати-двадцати выстрелов. Получалось, что кабан не шутил. Похоже, он прочувствовал наши мысли:
– Да, мы не одни. Если вы будете сомневаться во второй раз – выстрелы будут на поражение. И будьте вы хоть самыми умелыми магами, вы не спасетесь ото всех стрел и болтов. Так что советую слезть с лошадей и не разводить тут баланду. Не будь мое имя Рохан, если я вру!
Мы переглянулись. Конечно же, никому не хотелось лишаться своего добра, но и умирать никто не хотел внезапно. И тут подала голос Вейлин, молчавшая до поры до времени:
– Кто у вас главный?
Кабан воткнул пику в землю и оперся на нее:
– А тебе почем знать?
Волчица похлопала по крупу своей кобылы:
– Тут такое дело. Вы можете нас ограбить, но тогда вы превратитесь в кучу головешек.
Рохан прищурился:
– С чего бы это?
– Некоторые наши вещи, которые вы можете посчитать ценными, зачарованы, и без знания магических тонкостей прикосновение к ним смертельно опасно. Так кто у вас главный?
– Откуда мне знать, что ты не врешь?
Волчица незаметно коснулась своей переметной сумы, и та засветилась электрическими всполохами, которые сразу же исчезли:
– Пусть кто-нибудь из твоих верзил попробует открыть, к примеру, мою суму. Я даже отойду в сторону. Если он сможет взять оттуда хоть что-нибудь без вреда для себя – мы безропотно отдадим все ценности. Если же нет – ты зовешь главного.
Рохан кивнул бородатому козлу слева от себя:
– Дигар, иди проверь.
Козел воткнул пику в землю и подошел к суме, усмехаясь:
– Это будет наша самая легкая добыча за все время!
Но буквально через секунду, стоило ему коснуться сумки, как его начало бить током, после чего козел упал мертвым, очень сильно почернев. Рохан был явно в растерянности. Волчица оттолкнула труп Дигара:
– Еще есть желание проверять?
Кабан попятился:
– Нет. Сейчас позову главного. Лос, оставайся и стереги их здесь. Парни, держите их на мушке, чтобы не сбежали.
Лос, поджарый оцелот с взъерошенной шерстью, после произошедшего подрастерял уверенность и теперь пытался делать вид, что охраняет нас, хотя его пика заметно подрагивала в лапах. Видно было, что он чувствовал себя не в своей тарелке. Тем не менее, нам было опасно куда-либо уходить, памятуя о направленных на нас стрелах.
Через минут пять кабан вернулся с каким-то заросшим крысом. Рохан буквально верещал:
– Мастер, мы не можем их ограбить!
Стоило предводителю на нас посмотреть, как мы с Лассой и Рамзи синхронно произнесли:
– Себастьян?
Крыс недоумевающе уставился на нас:
– Откуда вы знаете, как меня… Мирпуд? Ласса? Рамзи?
У кабана отвисла челюсть:
– Мастер Себастьян, вы их знаете?
Крыс поднял лапу:
– Всем убрать оружие. Если хоть один из них будет ранен, лично выпотрошу. Намек ясен?
В кронах деревьев послышался шорох, и на землю спрыгнуло с десяток зверей, одетых в потрепанную одежду, бывшую когда-то опрятной, но теперь всю в дырах и заплатах. Предсказатель потер заросшую гриву:
– Что привело вас сюда?
Ласса почесала заднюю лапу:
– Мы едем в Меровию, скрываясь от Ордена.
Себастьян горько усмехнулся:
– Орден… Сколько я от этих скотов натерпелся, даже вспоминать не хочется. Да скоро получат они по заслугам от того, кто все начал и кто все закончит. И будет его приход смертелен и всепоглощающ для тех, кто свернул с пути истинного.
Я сглотнул. Новое пророчество? О боже, снова Себастьян взялся за свое… Себастьян повел нас вглубь леса. Все его подручные окружили нас эскортом, как будто мы были самыми важными персонами.
Когда мы пришли в «штаб» разбойников, полуразвалившуюся хижину в глубине леса, я спросил Себастьяна:
– Но что ты делаешь здесь, почти на границе с Меровией?
Крыс еле заметно опустил плечи:
– В последнее время меня часто стали мучить видения. Конечно, такова моя судьба как пророка, но видения последнего месяца были особыми. Четкими, определенными, абсолютно точными. Когда я уходил из Ландара, я знал на месяц вперед, что меня ждет. Я знал, что в своих скитаниях дойду до этих зверей, стану их предводителем, и мы будем грабить проезжающих богачей, чтобы как-то прокормить себя. Посмотри на них. Посмотри на Рохана, Лоса. Ты видишь в них душегубов и разбойников?
Рядом с нами как раз шел Рохан, несший свою заржавленную пику на плече. Его взгляд на мгновение пересекся с моим – и я понял, что имел в виду предсказатель. У него были глаза не разбойника, а зверя, потерявшего все и пытающегося свести концы с концами. Глаза отчаяния. Ласса оглядела всю его пеструю «армию»:
– И много вы успели награбить? И кто вообще все эти звери? Почему вы стоите здесь с пиками и ловите путников?
Голос подал оцелот Лос:
– Мы – обычные селяне, которые обнищали. В пограничных деревнях повсеместно так. Мы платим слишком большие налоги, причем королю уходит лишь немногая часть. В основном все идет Ордену. Как они говорят? «Будьте скромны в жизни и станете богачами после смерти». А толку мне в богатстве после смерти, если я в этой жизни не могу свести концы с концами? Толку мне от этого богатства, если у меня желудок к спине прилипает? Конечно, легко говорить о скромности, когда сам жируешь. Им-то, небось, не приходится ложиться большую часть ночей голодными. А нам что прикажете делать? У каждого из нас есть семьи и зверята. Как мы в глаза им посмотрим? Что мы им скажем? «Прости, дочка, но сегодня ты ничего не покушаешь»? Вы бы видели, какая боль в глазах наших детенышей от таких слов!
В глазах Лоса стояли слезы:
– Нас здесь около двадцати зверей. У кого умерли зверята от голода?
Поднялось лапы примерно половины зверей. Оцелот обвел пространство вокруг себя пикой: