— Но, напротив, заявить, что вы были на фильме, который уже видели два дня тому назад, а следовательно, можете связно рассказать его содержание, вынудить полицию некоторым образом официально подтвердить ваше заявление, заставив ее влепить вам штраф, это, я бы выразился… «мастерская» работа.
Ноэль взорвался:
— Ну и ладно, давайте, арестовывайте меня!.. Чего вы еще ждете?.. Наденьте мне наручники!.. Я лгал вам с самого начала! Вам этого довольно?
— Как раз вот нет, месье Мартэн! Мы арестовываем только преступников, но не лжецов. А то бы всех без разбору пришлось сажать в кутузку.
— Вы уходите?
— Поздновато уже…
— Но… рассчитываете вернуться?
— Непременно.
— Когда? Завтра утром?
— Как только позволит законный час.
— Отсрочку мне даете?
— Даю вам шанс.
— Шанс? Какой еще шанс?
— Последний, месье Мартэн! Шанс с полной искренностью рассказать мне, почему вы лгали до сих пор… А не то… Вот мой номер телефона на случай, если вы найдете хорошее и правдоподобное объяснение… Мое почтение мадам Мартэн…
После ухода комиссара Ноэль долго приводил мысли в порядок. Он испытывал потрясение человека, получившего сильный удар по голове и слепо пытающегося найти точку опоры.
Что готовит отныне ему будущее?.. Словно в каком-то фильме быстро, ускоренно поплыли перед глазами кадры, сцены. «Завтра утром», сказал комиссар. Завтра утром его придут арестовывать. Увезут во дворец Правосудия. На такси. Он вновь предстанет перед месье Понсом. Учтивым и педантичным месье Понсом. «Так вы говорите, что невиновны, месье Мартэн?» Станут задавать вопрос за вопросом. Без передыху, чтобы он запутался, выдал себя, стал себе противоречить. Станут копаться в его прошлом, выставят его личную жизнь всем напоказ, откроют у него дурную наследственность. Допросят Юдифь, Джоан, Абдона Шамбра, Клейна, мадам Эльяс. «Так говорите, что вы и ваша жена были дружной четой?» Установят, что Бэль была чувствительна к ухаживаниям Вейля, как была падка на флирт с любым поклонником. Разыщут повсюду его друзей детства. Допросят мадам Гарзу: «Я всегда думала, что мой зять…», Роз: «Что вы сказали, господин судья? Чего? Повторите-ка», доктора Берга: «Собственно говоря, когда женщина столь красива, как мадам Мартэн…». Докопаются, быть может, что Бэль сначала зашла к Иуде Вейлю, а уж затем только поехала в Пон-де-л’Иль. И, кто его знает, разыщут, может, кондуктора автобуса, на котором Ноэль доехал от «Ампира» до авеню Семирамиды. Скажут ему: «Ваша жена вам изменяла. Вы убили из ревности!» А уж потом так и станут упиваться этим словечком, во все статейки его повставляют, и превратится оно в лейтмотив расследования. Скажут Бэль: «Не станете же вы отрицать, что ваш муж..? Не будете же утверждать, что он никогда..?» А она ответит, наверное: «Ноэль неспособен на…». Но они будут продолжать настаивать: «Однако ваше поведение…».
Ноэль мертвенно побледнел и вскочил.
Надо помешать этому во что бы то ни стало?
Но как?
На ум пришло одно имя.
Но как?..
«Рэнэ!»
Когда он вышел из дому, из тени, откидываемой стеной, выступил какой-то мужчина и пошел за ним по пятам.
Глава 18
Ноэль добрался до нужного этажа, остановился и прислушался. Из недр квартиры до него доносились приглушенные и неясные звуки граммофона. Он пожалел, что не позвонил, чтобы предупредить, что придет. Может, Рэнэ не одна, окажется вот сейчас в шумной компании?
Но отступать было уже поздно, время не терпело отсрочки. Он нажал кнопку звонка.
Открылась дверь и в лицо ему ударил прилив тепла и музыки.
— Мадам дома? — быстро спросил Ноэль.
Знакомая ему горничная с улыбкой кивнула.
— Она одна? — настойчиво продолжал он.
И тут же звонкое постукивание каблуков по паркету известило его о приближении Рэнэ.
— Это вы, Ноэль?
— Да, — ответил он. — Можно войти?
— Ну, конечно.
Он еще не успел снять пальто, как высокая, грациозная Рэнэ уже появилась на пороге соседней комнаты. Она была в длинном сатиновом домашнем платье, складки которого спадали на носки ее туфель без задника. Распущенные волосы падали ей на плечи.
— Вы холостяк сегодня? — ласково спросила она, лукаво глядя на него.
Но нечто в его облике помешало ей продолжать в том же тоне. Может, его бледность или плохо сдерживаемая нервозность, выражавшаяся в его жестах.
— Не беспокою вас? — машинально спросил он, направляясь к двери, на косяк которой она опиралась.
Она и не пошевельнулась, и он невольно задел ее, почувствовал тыльной стороной руки нежность сатина. Тогда она схватила его за лацканы пиджака, наклонилась к нему и бегло поцеловала в губы, продолжая вопросительно смотреть ему в глаза.