Наконец, когда терпение уже начало изменять ему и он все бесцеремоннее стал вращать ручку настройки, раздался приглушенный голос, умолкший на полуслове. Краух насторожился, сместил стрелку на шкале волн чуть-чуть назад и снова услышал «Инглаул... инглаул», будто завывал в эфире огромный мартовский кот.
«Чёрт бы побрал этих бесшабашных американцев! Опять изменили длину волны...» — с досадой подумал Краух и, торопливо включив микрофон, стал повторять свой позывной.
Едва он снова перешел на прием, как в комнату вошел генерал Геслинг.
— Ну, что там у вас? — спросил он ворчливо.
«Этого еще принесла нелегкая. Сидел бы в своей берлоге вместо того, чтобы всюду совать свой нос», — недовольно подумал Краух, но вслух произнес:
— Все в порядке, господин генерал. Связь налаживается.
Генерал тяжело опустился на стул. Закурил. Долго сидел молча, нервно покашливая. Из динамика раздавался пока только сухой треск. Генерал нетерпеливо стал ерзать на стуле.
— Вы слышите меня, «Филин»? Вы слышите меня, «Филин»? — раздался, наконец, завывающий голос. — Передаю текст шифром. Передаю текст шифром. Записывайте...
Пауль Краух облегченно вздохнул и приготовился записывать. Отто фон Геслинг тоже успокоился и перестал ерзать. Когда шифрограмма была принята, он встал и резко произнес:
— Расшифруйте побыстрее. Я буду ждать вас у себя.
Краух развернул шифровальную таблицу и торопливо стал заменять цифры словами. Когда спустя полчаса он вошел в кабинет генерала, Геслинг, склонившись над топографической картой, водил длинным костлявым пальцем по извилинам реки, делившей фронт на две половины.
— Ну, читайте, что там у вас, — не оборачиваясь, произнес генерал.
— Боюсь, что слишком ничтожные данные, — осторожно заметил Краух.
— Читайте же! — почти выкрикнул Геслинг и еще более ссутулился.
«Пока удалось раздобыть немногое. В инженерном штабе обнаружен сегодня на полу черновой набросок схемы понтонного моста. Похоже, что его мне специально подбросили. Завтра попытаюсь разузнать еще что-нибудь. В прифронтовом лесу сосредоточены санитарные части. Видимо, готовятся к принятию раненых во время форсирования реки».
— Это все? — сухо спросил Геслинг.
— Да, все, господин генерал. Маловато, конечно.
Краух ожидал грозы, но генерал, казалось, даже забыл о присутствии полковника. Склонившись над картой, он сумрачно сдвинул седые лохматые брови. Раненое плечо его стало все чаще подергиваться.
— Да, да... — рассеянно бормотал он. — Похоже в самом деле, что тут трюк какой-то...
Сняв пенсне, он с чувством бросил его на карту и, откинувшись на спинку кресла, казалось, тут только заметил Крауха.
— Скажите, полковник, а вы лично знаете американца, который сообщил нам эти сведения? — спросил он у Крауха.
— Лично не знаю, господин генерал, — ответил полковник, — но в его позывных и шифре нет никаких сомнений...
— Я не о том, — недовольно перебил Крауха генерал. — Меня интересует, насколько опытен этот человек в вопросах агентурной разведки.
— Судя по характеристике, которую мне дали о нем, — ответил Краух, — должен быть опытным.
— Сомневаюсь, — пробурчал Геслинг. — Да и вообще грубоваты эти американцы для такого тонкого дела. Русские ведь чертовски бдительны. Даже наши агенты школы полковника Николаи терпят у них поражение.
Генерал снова задумался.
— Нет, как хотите, а русские определенно раскусили его, — наконец, заключил он убежденно. — Они хотя и знают истинную цену своим союзникам и не имеют основания особенно им доверять, но на дезориентацию подобного рода могли пойти лишь в случае явного подозрения вашего американца в работе на нас. А в том, что схема понтонного моста ему специально подброшена, я не сомневаюсь. Вспомните-ка демонстрацию русскими саперами понтонного парка нашей авиационной разведке. А теперь эта подброшенная американцу схема понтонного моста? Ведь все это звенья одной цепи: русские, видимо, не сомневались, что американец сообщит нам о своей «находке» в их штабе.
«Похоже, что Геслинг прав», — подумал Краух, а генерал продолжал:
— Раз русские раскусили этого американца, для нас он теперь совершенно бесполезен, но для меня достаточно уже и того, что он успел нам сообщить. Насчет санитарных частей все, конечно, ерунда. А вот неоднократные попытки убедить нас в применении тяжелого понтонного парка укрепляют мою догадку, что применять его они не собираются.