С другой стороны — даже если Лобанов проиграет, что тогда светит Матвею Ивановичу? Перебежчиков не любят, перебежчикам не доверяют. Если человек предал одного хозяина, он способен предать и другого.
От этих мыслей Матвею Ивановичу стало совсем тошно. Он взял со стола стаканчик, встал с кресла и подошел к подоконнику, на котором стоял графин с водой… Первый стакан он выпил залпом, в несколько глотков. Второй пил Медленно, маленькими глотками. Вода немного охладила его пылающий мозг.
Вернувшись в кресло, Матвей Иванович достал платок и тщательно вытер лицо и шею.
К чертям! Главное — заслужить доверие дочери. Пусть они катятся в тартарары — все эти Лобановы, Панины и Шаховские. Главное для него сейчас — вернуть дочь, вернуть Дашку. «Ты можешь вернуть себя. И… меня. Если бы ты только плюнул на свои амбиции, если бы ты только перестал юлить, хитрить, изворачиваться, зарабатывать себе репутацию на чужом горе и шагать по чужим головам… Если бы ты только перестал лгать… Лгать себе и мне… Тогда бы я вернулась».
— К черту! — негромко проговорил Матвей Иванович. — Плевать я на вас хотел. Я сделаю то, что должен, а там — хоть трава не расти.
Он с облегчением откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и задремал.
Вскоре вернулся Пантелеев.
— Я прослушал запись, — с ходу заговорил он. — Но на ней нет ничего ценного. Только слова о том, что премьера Лобанова поддерживают на Западе и что президент Панин совершил множество ошибок, за которые должен поплатиться.
Матвей Иванович протер сонные глаза и сказал извиняющимся голосом:
— Я предупреждал вас, что это всего лишь… демонстрационный экземпляр. — Это выражение из продюсерского жаргона было настолько неуместно в данной ситуации, что Матвей Иванович слегка порозовел от смущения и неловкости.
— Да, но где же остальные записи? — поднял седые брови директор ФСБ. — Вы ведь понимаете, что без них все ваши сведения бездоказательны и мы не может принять их к сведению.
— Понимаю, — кивнул Кожухов. — Очень хорошо понимаю. Но… — Матвей Иванович вялым движением ослабил узел на галстуке. — Я не уверен, что эти записи попадут… туда, куда надо. Извините, я, должно быть, говорю слишком сбивчиво и путано, но по-другому у меня не получается. Вся эта история, знаете ли, сильно действует мне на нервы.
Пантелеев улыбнулся:
— Вы подозреваете меня в сговоре с Лобановым и Шаховским?
— Я вас не подозреваю, — криво усмехнувшись, ответил Кожухов. — Но я не исключаю такой возможности.
— Но ведь это одно и то же.
— Нет, — возразил Матвей Иванович, — это разные вещи. Если бы я вас подозревал, я бы к вам не пришел.
Пантелеев некоторое время разглядывал Матвея Ивановича в упор. Затем медленно повел могучими плечами, словно сбрасывал с них накидку или плащ, и спросил:
— И что вы хотите, чтобы я сделал?
— Я хочу, чтобы вы обо всем доложили Президенту, — сказал Кожухов. — Он должен быть в курсе.
Пантелеев поднял* руку и задумчиво провел пальцами по гладко выбритому подбородку.
— Наш Президент, — четко, тщательно проговаривая слова, сказал Пантелеев, — всегда в курсе того, что происходит в стране и в правительстве. Или вы думаете иначе?
— Я думаю так же, как вы, — заверил директора ФСБ Матвей Иванович. — И все же вы должны ему сообщить. Никогда не бывает лишним подстраховаться, даже когда владеешь ситуацией на сто процентов… Можно еще воды? У вас жарко, как в бане…
Пантелеев никогда не пасовал перед Президентом. Вот и на этот раз он говорил с Паниным четко, уверенно, не пряча глаз.
— Вадим Вадимович, — говорил он, — мы получили информацию о том, что премьер-министр Лобанов готовит большой слив компромата за несколько дней до выборов.
Президент слегка прищурился:
— Откуда такая информация?
— К нам пришел главный редактор газеты «Российские известия» Матвей Иванович Кожухов и рассказал о готовящейся акции. Его вовлекли в заговор премьер Лобанов и банкир Шаховской. В целях максимальной дискредитации вашего имени в глазах самых широких слоев населения «Российские известия» и телеканал «МТВ-плюс» объединены в один концерн.
— Вот как? — Панин приподнял белесые брови. — Я слышал, что заявка на частоту вещания была одобрена в рекордно короткие сроки?
— Да, Вадим Вадимович. Номинально конкурс на вещание проводился, но все это было чистой воды фикцией. Коллегия министерства печати, так же как и сам министр Полянин, — это все сплошь люди, преданные Лобанову.