Черные глаза Шаховского уставились на Кожухова.
— Да, — поспешно ответил Матвей Иванович. — Разумеется. Я выбрал сторону, на которой буду играть, и не собираюсь менять своих планов.
— Вот и отлично. Давай-ка глотнем коньячку. Устал я от разговоров, Матвей. Очень устал.
— Все в порядке, Матвей Иванович, — похвалил Кожухова «кретин-солдафон» Данилов. — Вы отлично справились с поставленной задачей. Но завтра вам предстоит более ответственное задание. Езжайте домой и хорошенько выспитесь.
— Отпускаете, значит… — усмехнулся Кожухов. — Ну, спасибо.
— Не за что. Да, и еще. За вами следом поедет машина с нашими людьми. Подъехав к дому, подождите, пока они Выберутся из машины, и только потом выбирайтесь сами. Это ваша охрана.
«Час от часу не легче», — подумал Матвей Иванович, а вслух устало спросил:
— Охрана?
— Да, — кивнул Данилов. — Вы ведь, кажется, сами просили гарантировать вам полную безопасность.
Перспектива ходить повсюду в сопровождении серых, широкоплечих теней отнюдь не обрадовала Матвея Ивановича, больше всего в жизни ценившего свободу и независимость. Уж очень это походило на советские времена. Правда, в те времена «серые тени» из КГБ ходили за Матвеем Ивановичем по другим соображениям, но суть-то ведь была та же.
— И что же они, эти ваши охранники, будут день и ночь караулить у моего подъезда? — с иронией поинтересовался Кожухов.
— Ну почему же у подъезда? — так же иронично ответил ему подполковник Данилов. — Дома, Матвей Иваныч! В вашей собственной квартире! Вы, я вижу, довольны?
— Очень.
Кожухов хмыкнул. Он, конечно, побаивался мести со стороны преданных им коллег, но, во-первых, он был уверен, что Шаховской ни о чем не знает и даже не догадывается. А во-вторых, находиться под столь пристальной опекой органов отнюдь не входило в планы Матвея Ивановича.
— Где же я их размещу? — растерянно спросил Матвей Иванович.
На лице Данилова проступило недоумение:
— Как это где? У вас ведь четырехкомнатная квартира. И живете вы, насколько мне известно, один. Найдете уголок… Да, и еще один момент. С сегодняшнего дня вам лучше не разъезжать по городу. Сидите дома и не высовывайтесь. Так будет надежнее. Извините мне мою резкость, Матвей Иванович, но я говорю так прямо и грубо потому, что отвечаю за вашу жизнь.
— Премного благодарен. Но ведь у меня есть работа! У меня запланированы встречи, переговоры…
— Встречи придется отменить, — сказал подполковник. — Переговоры — тоже. А что касается работы — возьмите отпуск. Хотя бы на несколько дней, а там мы что-нибудь придумаем.
Делать было нечего. Оставалось только подчиниться.
— Хорошо, — уныло ответил Матвей Иванович. — Но могу я хотя бы заехать в офис, привести в порядок дела и отдать последние распоряжения?
— Последние? — со смешком повторил Данилов. — Зачем же так мрачно, Матвей Иванович? Конечно, заезжайте. Но не забудьте про охранников. Отныне они будут следовать за вами тенью — куда вы, туда и они. Кроме тех случаев, когда вы будете… э-э… беседовать с клиентами, которых мы ведем. Там вам предоставляется почти полная свобода.
«Почти», — отметил про себя Кожухов. — Черт, и ведь сам же напросился. Эх-х…» Он посмотрел на подполковника и кисло улыбнулся.
Советник Президента Олег Егорович Глебовский довольно потирал руки. Его карие, с искоркой, глаза светились азартом.
— Ну что же, Вадим Вадимович. Заполучить такую информацию, причем из первых рук, это большая удача! Теперь наша главная задача — правильно интерпретировать эту информацию.
Однако Президент, по всей вероятности, не разделял восторгов Глебовского. Он был сдержан и серьезен.
— Мне кажется, это довольно рискованная игра, — спокойно сказал он. — И самое главное — грязная.
— Что поделать, Вадим Вадимович. Правила игры задали не мы. Мы лишь подхватили посланный нам мяч. Сидеть сложа руки больше нельзя. Слишком многое поставлено на карту.
— И все-таки такие методы не по мне.
— Я понимаю, Вадим Вадимович. Но ведь противник не брезгует ничем, — с беспокойством в голосе сказал Глебовский. — Мы должны быть жесткими, если хотим выиграть.
Говоря по совести, беспокойство советника было наигранным. Глебовский прекрасно знал, что Президент согласится на все его предложения, какими бы грязными и бесчестными (на первый взгляд) они ему ни казались. Президенту нужно было немного поломаться, чтобы успокоить свою совесть. Он вел себя так всегда, когда Глебовский (да и другие — официальные или неофициальные — советники) требовал от него жестких и, мягко говоря, не совсем легитимных мер.