Появившийся Керрингтон принёс в руках большой деревянный сундук, который Снейп велел поставить на опустевшую поверхность письменного стола, специально подготовленного ими для Минервы.
Новый глава Аврората объявил, что в рамках своей работы «По восстановлению порядка и справедливости» команда авроров, специализирующихся исключительно на тёмной магии, отправилась в особняк Риддлов с целью зачистить это опаснейшее место и найти всё, что может представлять угрозу мирному будущему волшебного мира.
Авроры пришли в ужас, обнаружив в темницах поместья нескольких едва дышащих маггловских женщин и магглорождённых ведьм. Они не единожды прочесали дом, чердак и подвал, убедившись, что спасли всех, кому повезло остаться в живых. Естественно, на обычных пострадавших наложили Обливиэйт и отправили в маггловские больницы, а все ведьмы теперь лежали в Мунго — после выздоровления они надеялись воссоединиться со своими семьями. Северус вздохнул с облегчением, вспомнив о несчастных обнажённых пленницах, бродивших по жуткому особняку, и порадовался про себя, что теперь они находятся в безопасности. Всё равно изнутри его переполняла ярость при мысли обо всём, что пришлось вынести этим ни в чём не повинным женщинам.
Керрингтон доложил, что были изъяты и уничтожены многие тёмномагические артефакты, но, столкнувшись с содержимым этого сундука, авроры пришли к мысли, что нечто подобное должно быть возвращено в школу.
Северус открыл сундук, и Гермиона ахнула. Он был заполнен доверху… буквально битком набит волшебными палочками.
— Из-за даты на сундуке у нас есть основания полагать, директор Снейп, что данные палочки принадлежали тем, кто пал в битве за Хогвартс.
Они взглянули на внутреннюю сторону крышки, где действительно была выгравирована дата — второе мая 1998 года.
Гермиона соображала быстрее, чем двое мужчин, стоявших рядом с ней.
— Акцио, палочка Гарри Поттера! — решительно воскликнула она, молниеносно взмахнув своей палочкой.
Из-под груды вылетел маленький мешочек, который девушка ловко поймала, и, потянув за верёвочку, вытряхнула из него обломки палочки Гарри.
— Она точно такая же, какой была после того, как случайно сломалась во время схватки с Нагини в Годриковой лощине, — тихо сказала Гермиона с глубокой печалью в голосе. — Гарри использовал палочку Драко Малфоя, которую выиграл в бою, но сохранил эти обломки в надежде, что когда-нибудь сможет завладеть Бузинной палочкой и с её помощью починить свою собственную, из остролиста.
Керрингтон нервно кашлянул.
— Могу я оставить их вам, директор? Министр Шеклболт сказал, что вы сами решите, что с ними делать.
— Разумеется, Керрингтон. Благодарю вас за бережное отношение к имуществу павших, я позабочусь об их дальнейшей судьбе.
Глава Аврората вежливо поклонился на прощание и вышел из кабинета тем же путем — через каминную сеть, связанную с Министерством.
— Акцио, палочка Рональда Уизли.
Гермиона снова призвала манящие чары; знакомое древко из каштана тут же выскользнуло из коробки и попало ей в руки.
— Это же палочка Петтигрю? — удивился Северус.
— Она самая. Собственную палочку Рона отобрали егеря, а эту он забрал у охранявшего нас Хвоста, когда мы оказались пленниками в поместье Малфоев. Так как он победил Петтигрю во время побега, палочка признала Рона своим владельцем.
Она продолжала рассматривать кусочки палочки Поттера, ласково проводя кончиками пальцев по зазубренному дереву, как будто надеялась почувствовать внутри душу своего друга.
— Все обладатели этих палочек похоронены здесь, в Хогвартсе, — это прозвучало как утверждение, а не вопрос; он молча кивнул, накрыв её руки своими ладонями. — Мы должны вернуть их, Северус! Отдать должное уважение памяти погибших, раз уж раньше им было в этом отказано!
— Непременно, моя милая Гермиона, именно так мы и сделаем.
========== Глава 45 ==========
Утреннее солнце только начало подниматься на небосводе к своей наивысшей точке, предвещая очередной жаркий день в конце лета, когда к воротам школы Чародейства и Волшебства стали прибывать первые приглашённые. Их приветствовали преподаватели, а также чиновники из Министерства магии — совершенно новые служащие, назначенные на освободившиеся должности. Они объединились с одной целью — сделать этот день памятным и незабываемым.
Гермиона сидела в самом первом ряду среди стульев, расставленных вокруг Гремучей ивы, которая теперь не только перестала драться, но и вообще не шевелила ветками. Волшебное дерево послушно замерло под чарами профессора Флитвика и стало похоже на любое другое, не считая мощного узловатого ствола, величественной вечнозелёной кроны и длиннющих ветвей-плетей.
МакГонагалл заранее отлевитировала на улицу скамьи и стулья из замка, но, когда люди начали прибывать сотнями, Гермиона поняла, что даже этих мест на всех не хватит. К счастью, вскоре гости сами начали наколдовывать себе стулья, скамейки и даже кресла (кто во что горазд), а некоторые волшебники и вовсе уселись на траву или наоборот взобрались на мётлы и парили в воздухе, в надежде лучше увидеть и услышать намечающееся действо.
Идея о поминальной службе принадлежала Северусу — эта мысль посетила его после того, как Гермиона настояла, что нужно сделать нечто значимое с волшебными палочками погибших. Он обрисовал данную идею Кингсли, который от всего сердца согласился помочь. Таким образом, школа оказалась единственным местом, где могли разместиться все желающие. Здание Министерства магии могло вместить лишь ограниченное количество народа, а соберись такое огромное скопище волшебников и ведьм где-нибудь в Лондоне — это непременно привлекло бы нежелательное внимание магглов. Проведение поминальной службы в Хогвартсе гарантировало уединённость и безопасность.
Накануне Гермиона изрядно потрудилась, заблаговременно определив владельца каждой палочки. С большинством всё оказалось проще простого — она призывала их из сундука с помощью заклинания Акцио, так же как первоначально выявила палочки Гарри и Рона. Каждую палочку девушка помечала биркой с фамилией и именем, хотя многие из уникальных древок были ей настолько знакомы, что этого даже не требовалось. Она почти физически чувствовала остаточную магическую энергию своих друзей.
Гермиона тихо заплакала, когда в её руки попала тисовая палочка Джинни, и разрыдалась ещё сильнее, рассматривая вишнёвую палочку Невилла, которой тот в своё время невероятно гордился. Словно в страшном сне, Гермиона продолжала осипшим голосом называть имена всех тех, кто был ей дорог, или кого она едва знала, а из сундука одна за другой равнодушно вылетали волшебные палочки, аккуратно помечавшиеся бирками. Те, что остались неузнанными, она положила в свою расшитую бисером сумочку и отправилась с ними к мистеру Олливандеру, который теперь вышел на пенсию и восстанавливался после войны в доме своего сына на восточном побережье Британии.
Гаррик Олливандер налил ей чаю, и они провели вместе целый день, опознавая владельцев оставшихся палочек. Почтенный мастер сообщал ей имя хозяина, и сколько лет он пользовался своим магическим инструментом, а Гермиона делала выводы из этой информации — был ли владелец студентом Хогвартса или уже взрослым магом. Вернувшись в замок и впервые ночуя в семейных покоях, Гермиона сидела в гостиной за столом, старательно помечая самые последние. Четыре неизвестных ей имени, названные мистером Олливандером, оказались Пожирателями смерти, которых сразу узнал Северус. Профессор с огромным удовольствием бросил их палочки в камин, хладнокровно наблюдая, как огонь пожирал тонкое дерево до тех пор, пока от них ничего не осталось.
Остальные палочки принадлежали студентам, которых Гермиона не знала, и одному из пришедших на помощь авроров. Северус встал позади неё и начал мягко массировать ей плечи, видя, что она выполнила свою задачу.
— Дело сделано, — заметил он.
— Сделано… — эхом отозвалась она, аккуратно складывая все помеченные палочки обратно в коробку и обнимая его. — Мне нравится наш новый дом, — прошептала девушка, оглядывая гостиную и кабинет, взглянув на двери, ведущие в спальню, ванную и маленькую кухоньку.