- Я читал о чем-то подобном у Рэя Брэдбери, там мужчина наступил на бабочку.
- Вот, вы начинаете улавливать суть! Но «эффект бабочки» - литературное допущение, гротеск. Давите их тысячами, ничего страшного не произойдет. Историю определяют люди, и в основном воздействие именно на людей может внести хаос в механизм работы пласта.
Распределитель вдруг превратился из блондина в шатена и не слишком культурно почесал нос.
- Допустим, в одном замкнутом цикле, в одной из проекций «Варяг» не затонул, а Ленин по пути в Мюнхен сломал ногу, пролежал месяц в гипсе, страшно страдая от скуки, увлекся шахматами, забросил свои революционные идеи и спустя много лет сыграл в Петрограде матч против Капабланки. Он победил кубинца с перевесом в одно очко и стал считаться первым интеллектуалом Российской Империи, любимцем государя. Простите, вы не коммунист-ленинец, я не причиняю вам дискомфорт подобными примерами?
Игорь Петрович немного смутился:
- Я отношу себя к демократам. Демократам-центристам. Кажется, я начинаю понимать. В этом случае история поменяется?
- Нет, этого мало, - возразил распределитель, - Так как миллионы раз история внутри пласта пройдет по классическому пути развития, где «Варяг» на дне, а Ленин - революционер. Но если изменить судьбу сотни Ильичей в сотне проекций, то это уже может внести какие-то коррективы. Очень и очень незначительные. Это не пошатнет, но совсем немного изменит структуру и этого, и следующего временного пласта. В одной из его проекций случится что-то нестандартное.
- Колебания затухнут, серьезных перемен не произойдет...
- Точно! Вы схватываете все на лету, держу пари, в свое время хотели пойти учиться на физика или даже пошли.
Теперь Ведерников ощутил гордость за самого себя. Гением он не был, зато считался настоящей рабочей лошадкой на своей научной ниве.
- Колебания затухнут, очень верно подмечено. С вашего позволения, я возьму это в оборот. Но, вернемся к теории. Что случится, если изменятся несколько миллионов Лениных, причем, по сходному сценарию? Вижу, вы уже поняли. Колебания не затухнут. Влияние на следующий пласт будет уже серьезным, и это, так сказать, эхо докатится и до объективной реальности, в которой живу я и гостите вы.
Внезапно Игорю Петровичу показалось, что у распределителя в ушах появились на пару секунд, а затем исчезли огромные бриллиантовые серьги. Того это, похоже, нисколько не смутило, рефлекторно шевельнув левым ухом, распределитель продолжал свой рассказ, перейдя к примерам бытовых неудобств, с которыми приходилось сталкиваться человеку его эпохи:
- Пришли вы за шампанским к Новому году, а шампанского-то и нет, на ваших глазах оно исчезает прямо с витрины. По какой-то причине реальность тряхнуло, а шампанское не изобрели. Или сколько-то веков назад вырубили все виноградники под ноль, пока боролись с алкоголизмом.
- Но кто влияет на эти процессы? Неужели люди изобрели машину времени?
- В точку! Вы до нее не доживете в своей проекции пласта, как и ваши прямые потомки, но это действительно произойдет. В брошюре об этом говорится очень пафосно, не буду цитировать. Просто можете мне верить. Такой аппарат изобретут.
Ведерников искренне ахнул и всплеснул руками.
Здесь стоит сделать поправку. Игорь Петрович не был дураком, который не мог связать А и Б. Но давайте поставим себя на его место. Одно дело - догадываться и даже почти не сомневаться в существовании машины времени, но совсем другое, когда перед вами раскрываются тайны мироздания, а о возможности путешествий во времени вам заявляет официальное лицо.
- После изобретения аппарата появились туристические агентства. Ну, вы понимаете. Контролируемые развлечения. Вред был минимальным. Но потом технология ушла в массы, и появилась бытовая версия аппарата. Загружаешь туда исходные данные, а программа сама подбирает под тебя пласт и его проекцию.
- Но для загрузки данных в такой сложный аппарат нужно быть историком, так? Разбираться в особенностях эпохи, так сказать. Вынужден признать, ваше общество достигло очень серьезных успехов. Просвещенный век.
Но льстил Ведерников зря.
- Нет, что вы, все намного проще. Общество гениев - это утопия, к сожалению. Потребитель нашел другую лазейку. Примерно в ваше время были написаны десятки тысяч книг о так называемых «попаданцах». Читали, должно быть?
Очень нехотя Игорь Петрович вынужден был признать, что мимо него не прошло это модное увлечение. Нет, Боже упаси, он не зачитывался подобной беллетристикой, не собирал коллекции авторов и не заполнял полки книжного шкафа разноцветными переплетами. Так, ерунда, книжек двадцать... Хорошо, тридцать, не больше. Ну ладно, шесть циклов и начал еще четыре. Распределитель понимающе кивнул головой: