- И как? - спросил Жуковский.
- Да никак! - ответил Захар. - Всю жизнь он прожил обыкновенным крестьянином, дожил до девяноста лет. Землю пахал, детей, внуков растил... Впрочем, может я и не прав, не совсем обыкновенная жизнь у него была. Добрую он жизнь прожил, зла никому не делал, хоть самому немало лиха пришлось хватить. Праведную жизнь. Вот и догадывайся, почему именно он. Я, честно говоря, до сих пор не знаю.
6
- Вот это номер! - Бойцов округлившимися глазами смотрел на Захара, забыв про недавнюю неприязнь. - Что делать будем?
- Что делать, что делать... - проворчал тот, скрывая растерянность. - Думать будем, вот что! А в Штаты все равно ехать придется, без этого не обойтись.
- Штаты само собой, - согласился Степан, - но как быть с Ханданахом? Как теперь добраться до хранилища? С него ведь теперь глаз не спустят, из космоса будут следить, охрану выставят. Через охрану пройти, допустим, не проблема, но новую шахту заложить никак не получится, это уж слишком. К тому же, надо еще узнать, какие планы у тех, кто разбомбил поселок. Может быть, они сами там рыть собираются. Если так, надо их остановить. Неужели мы отдадим кому-то вещи древних?
- Ты прав, - согласился Захар. - Ситуация и впрямь аховая. Мы в состоянии помешать этим "бомбистам" раскопать хранилище, но сами тоже не можем организовать там работы, потому что о сохранении секретности в таких условиях не может быть и речи.
- Никому мы не будем мешать, - заговорил, наконец, Жуковский, хранивший до сих пор молчание. - Пусть себе копают.
- Ты что? - возмутился Степан. - Представляешь, в чьи руки может попасть наследство? Там ведь могут быть вещи пострашнее атомной бомбы! Или ты думаешь, что у наших военных выросли крылышки, и они морально готовы получить такой подарок?
- А ты уверен, что сам готов к этому? - не выдержал Жуковский, но, увидев сверкнувшие от возмущения глаза Бойцова, смягчил тон:
- Пока они туда доберутся, в хранилище будет уже пусто. Мы в любом случае попадем туда раньше.
- Объясни! - потребовал Захар, с интересом глядя на Жуковского.
- Тем же путем, каким попали туда древние, - сказал Сергей.
- А ты найдешь дорогу? - скептически спросил Степан. - Утром ты еще не знал, что спрятано под землей в Ханданахе, а теперь уже знаешь, как туда пройти...
- Утром не знал, теперь знаю, - уклончиво ответил Жуковский.
Захар, поняв, что Сергей увидел в сознании Лаврушина что-то такое, что прошло мимо его внимания, прекратил расспросы. А Бойцов не унимался.
- Почему ты знаешь, а мы не знаем? - все добивался он. - Память Лаврушина мы смотрели вместе.
- Уймись, Степа, - остановил его Захар. - Значит, Сережа оказался умнее нас, и увидел то, чего не заметили мы.
Бойцов побагровел, и Жуковский по выражению его лица понял, что Степан готов взорваться. Он оказался уязвлен дважды. Первый раз - когда Захар без особого труда преодолел блок в памяти Лаврушина, оказавшийся Степану не по зубам. А теперь еще чертов цыган намекает на недостаток у него опыта! Во избежание конфликта Сергей мягким, очень осторожным прикосновением, стараясь, чтобы Степан ничего не почувствовал, слегка остудил его гнев и сказал:
- Нет, вовсе я не умнее вас, просто у меня было немножко больше информации.
- Из египетских подземелий? - догадался Захар.
- В том числе и оттуда, - кивнул Жуковский и сменил тему. - Нам нужно решить, кто поедет в Неваду.
- Дело непростое, - задумчиво сказал Захар. - Думаю, мне самому надо ехать, и Степану тоже. Ну, может, еще одного или двоих взять, больше не нужно. Задача у нас там будет не боевая, а чисто разведывательная.
Чтобы окончательно не разозлить Степана, Захар не стал говорить, что предпочел бы заняться этим делом в одиночку.
- Тогда возьмем еще Лейлу, - предложил успокоившийся Бойцов. - Она сейчас недалеко оттуда, в Панаме, я сегодня же свяжусь с ней. В разведке ей нет равных, не было еще такого места, куда она не сумела бы проникнуть.
- Тогда пусть вылетает в Штаты не медля, - согласился Захар. - Ну, а ты Сережа?
- В Неваде вы справитесь без меня, - ответил Жуковский. - Я займусь хранилищем. Сначала попробую попасть туда один, а потом, если там действительно хранятся артефакты древних, мне понадобится помощь, чтобы разобраться с ними и перенести в другое место, раз уж Ханданах засвечен. Кстати, Степан, надо узнать, кто разбомбил шахту, и откуда эти люди узнали о том, что искали в Якутии американцы. Кто этим займется?
- Георгий, - не задумываясь, ответил Бойцов. - Он справится.
- Хорошо, - подвел итог Жуковский. - А сейчас, с вашего позволения, я поеду домой, мне надо еще поработать, нарыть кое-какую информацию. Вы сможете вылететь завтра? Как у вас с визами?
- Не задавай глупых вопросов, - поморщился Захар. - Кстати, надо прихватить с собой "горного инженера Паттерсона", здесь он нам больше не нужен. Пусть потом рассказывает хозяевам, как ему удалось перехитрить русские спецслужбы, сбежать от них и самостоятельно добраться до Америки.
Сергей распрощался с Бойцовым и Захаром, сел в машину и позвонил Насте. Дочь оказалась дома, и Жуковский решил заехать к ней, хоть это было не по дороге.
- Папка! - Настя обрадовано кинулась ему на шею, и тут же упрекнула: - В Москве бываешь почти каждый день, а ко мне в первый раз заехал! Жаль, Максима нет, он в галерею уехал. Выставка у него скоро будет!
Она потянула отца к окну и показала на стоящую в переулке серебристую машину:
- Видишь, "Тойота-Королла"? Это мы себе купили, теперь будем чаще к вам приезжать!
- Она у тебя так и стоит на улице? - удивился Жуковский. - Не боишься, что угонят?
- Конечно, не боюсь! - беспечно засмеялась Настя. - Завести ее без меня или Максима все равно никто не сможет, а местной шпане я внушила, что эту машину трогать нельзя, и чтобы всем своим друзьям это передали.
Жуковский хмыкнул, а дочь уже сменила тему.
- Как мама? У нее все в порядке?
- Конечно! Мы ведь с тобой недавно провели сеанс, - так они с дочерью называли регулярные мероприятия по омоложению организма Веры. - Вот только скучает без дела, на работу хочет. Где же ей в нашем городке работу найти? А в Москву переезжать боится, слишком, говорит, суматошный город. Ладно, что-нибудь придумаем. Ты-то как?
- Мы - нормально! - улыбнулась Настя, поглаживая живот. - Каждый день разговариваем. У нас все будет хорошо.
- Ты уверена? - озабоченно спросил Жуковский. Конечно, щадя чувства дочери, он ничем не выдавал своих горьких мыслей о том, что ей предстоит то, через что проходят все матери-долгожительницы. Что ей придется пережить собственного сына.
- Я совершенно уверена! - с лица Насти сошла улыбка, потому что она безошибочно поняла, о чем сейчас подумал отец. - И вообще, папа, мне нужно с тобой очень серьезно поговорить.
- Ну что ж, давай поговорим, - согласился Жуковский и уселся в обтянутое зеленым бархатом высокое старинное кресло с резными подлокотниками в виде грифонов.
Настя помолчала некоторое время, будто не решаясь начать разговор, так что отцу пришлось подбодрить ее:
- Давай, выкладывай, что там у тебя. Не переживай, я все пойму.
- Может поймешь, а может и нет, - вздохнула дочь. - Ну, ладно, слушай. Ты помнишь дедушку Бахтияра, сторожа с египетского кладбища?
- Дедушку? - удивился Жуковский. - С чего бы это он тебе такой родной стал?
- Он очень хороший человек, - насупилась Настя. - Не надо про него плохо говорить.
- Да я и не думал! - смутился Жуковский. - Просто я не понял, почему ты о нем вспомнила.
- Мы с ним долго разговаривали той ночью, когда ты под землей с Иваном Матвеевичем воевал. Он очень умный, много знает, и о многом мне рассказал.
У Жуковского перед глазами встало мусульманское кладбище, изрезанное морщинами лицо старого Бахтияра, и вспомнились его прощальные слова: "береги дочь! У нее великое будущее и, пока она молода и не осознала еще своего предназначения, многие будут бороться за влияние на нее". Что наговорил старик Насте?
- Кое о чем я догадывалась сама, - продолжала дочь, - на что-то намекнула Лейла, но Бахтияр открыл мне глаза. Он рассказал мне одно старинное предание, которое услышал от своего учителя, тот - от своего предшественника, и так далее. Ты не смейся, дедушка Бахтияр вовсе не темный человек, как можно подумать с первого взгляда. Все сторожа на том кладбище были очень умные и образованные люди, а Бахтияр настоящий философ.