Свет все настойчивее просачивался через неплотно прикрытые веки. Но откуда свет? Время рассвета еще не пришло! Благодар распахнул глаза и...
Сергей Жуковский увидел перед собой большую информационную панель и ощутил себя сидящим в удобном кресле. Перед глазами все плыло и колыхалось. Чтобы придти в себя, он зажмурился и с силой сжал руками виски. А когда снова открыл глаза, то увидел в дверном проеме своего верного помощника Любомира, в глазах которого светился огонек надежды. Но почему Любомир так постарел?
Господи, подумал Жуковский, не хватало только раздвоения личности! Огромным усилием воли он отделил себя от разума Благодара и вдруг почувствовал мелкую дрожь в коленях. Не было больше тайн, все стало предельно ясно, но разве может человеческая психика без ущерба вынести то, что без всякой подготовки пришлось пережить ему? "В реальном времени пройдет не больше суток, и ты сможешь вернуться домой уже завтра..." - вспомнил он заверение Любомира. В реальном... легко сказать, если ты никогда не пробовал сам прожить кроме своей еще и чужую жизнь! А в том, что Любомир избежал подобной участи, Жуковский не сомневался, иначе его слова выглядели бы просто издевательством, а это едва ли было возможно. Но почему Любомир смотрит на него с таким напряженным ожиданием? Все, понял! Когда за плечами, кроме собственного, еще и чужой тысячелетний опыт, догадаться нетрудно...
- Ты напрасно ждешь его, - сказал Сергей, преодолевая сухость в горле. - Это я, Сергей Жуковский.
Смуглое лицо Любомира стало темно-серым, и он отвел взгляд. Жуковскому стало даже немного жалко его. Еще бы - столько лет искать человека, в чью голову можно пересадить сознание любимого шефа, и вдруг такое фиаско!
- Не бойся, мстить не буду! - Сергей постарался изобразить на губах подобие улыбки. - Лучше скажи мне, кто-нибудь из вас хоть раз прошел через это?
Продолжая молчать, Любомир отрицательно помотал головой.
- Понятно! - несколько часов (или целую огромную жизнь?) назад Жуковский чувствовал себя рядом с Любомиром, как несмышленый ученик рядом с мудрым учителем, но теперь все изменилось. - Вы боялись, что более сильная личность, особенно такая, как Благодар, будет доминировать и непременно одержит верх над чужим разумом?
Любомир молчал, глядя в пол, и Жуковский продолжил свой монолог:
- Как же ты, человек, которому Благодар передал свои последние распоряжения, мог так неверно истолковать его слова? Нет, ты все сделал правильно, - он жестом остановил попытавшегося возразить собеседника, - но рассчитывал ты на другой результат, не так ли? Как ты мог подумать, что такой человек, как Благодар, пойдет на захват чужой личности? Да если бы у него появилось хоть малейшее опасение, что так может произойти, он нашел бы другой способ передать потомкам свою волю!
Сергей имел полное право говорить так. Можно даже сказать, что сейчас говорил сам Благодар, ни один миг из долгой жизни которого не успел еще стереться из памяти Жуковского. Понимая это, Любомир переминался с ноги на ногу, не смея поднять на него глаз. Понимая, как ему сейчас тяжело, Сергей сменил тему:
- Сколько вас осталось?
- Восемь человек, - поспешно ответил Любомир, радуясь, что экзекуция, наконец, закончилась. - Вместе со мной.
- Кто именно? - нахмурил брови Жуковский. Слишком живо было еще перенесенное недавно. Услышав имена, он опустил веки в знак скорби по ушедшим и выдержал ритуальную паузу. Потом сказал:
- А насчет замысла Благодара не беспокойся. Думаю, он будет исполнен, во всяком случае, я с ним согласен. Но, сам понимаешь, я не могу принимать такие ответственные решения в одиночку, и пройдет много времени, пока план начнет осуществляться.
- Конечно, конечно! - с облегчением и радостью закивал Любомир. - Я все понимаю. А сейчас, может быть, пойдем, пообедаем?
- Спасибо, я не голоден, - ответил Жуковский. - Я бы лучше прогулялся на свежем воздухе.
- Пожалуйста! - сделал приглашающий жест Любомир, поняв, что гостю сейчас не до него, и уж точно, не до еды.
Пройдя мимо жилых домов, Сергей вошел в рощу, где прислонился спиной к огромному дубу, чувствуя, как через шершавую кору от благородного дерева в тело вливается ток жизненной силы. Постояв, направился к ручью, на берегу которого под развесистой кроной стояла ажурная скамейка. Он присел и огляделся по сторонам, невольно вспомнив, что вся окружающая обстановка создана по эскизам Светланы.
Нет, так не пойдет! - Жуковский встряхнулся, отгоняя наваждение. Так можно и вправду потерять собственное "я"! И немудрено, если вновь приобретенный жизненный опыт неизмеримо превышает его собственный. Ни в коем случае не расслабляться! Соберись, Жуковский! Соберись! - командовал он себе, чувствуя, как озноб с новой силой овладевает им. Сергей прикусил нижнюю губу и с такой силой сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев. Озноб отступил, но никуда не ушло пережитое.
Сергей подумал - если бы он знал, сидя перед всплывающими на информационном табло знаками, что ждет его впереди, рискнул бы нырнуть безоглядно в чужую жизнь? Даже будучи уверенным, что между погружением в нее и выходом пройдет не более суток реального времени? Но что такое реальное время? Ведь чужую тысячелетнюю жизнь пришлось прожить до последнего мгновения! Рискнет ли он когда-нибудь повторить опыт? - тут его передернуло. Вряд ли, во всяком случае, не в ближайшем будущем. Слишком страшно...
А еще он удивлялся - неужели это он каких-то десять лет назад метался в поисках денег и умирал от инфаркта? В поисках золота долбил ломиком мерзлую колымскую землю, чтобы рассчитаться с долгом и спастись от позора? А теперь, приняв нежданное наследство Благодара, вместе с ним принял и ответственность за судьбу будущих поколений людей. И принял не один, а вместе с дочерью Настей...
Он встал со скамейки только тогда, когда солнце закатилось за горный хребет, и в воздухе разлилась легкая прохлада. Если бы он не знал, что и солнце, и лазурное небо, и бегущие по нему облака - всего лишь иллюзия, созданная человеческим гением, то никогда в жизни не усомнился бы, что все это настоящее. На самом деле над головой на высоте пятидесяти метров нависал свод из упрочненного камня, а всю зеленую долину можно было обойти вдоль и поперек за какие-то полчаса. Зато здесь можно было создать любое время года, наслаждаться теплым летним дождиком или солнечным морозным днем. Но Жуковский совсем не завидовал этим людям, свидетелям гибели одной и развития другой цивилизации. Потому что он прожил жизнь одного из них и хорошо знал, каково быть человеком, выпавшим из своего времени.
Любомир терпеливо ждал его, сидя на крыльце. У него было лицо человека, подчинившегося воле обстоятельств и ждущего решения своей судьбы.
- Ты здесь один? - спросил его Жуковский.
- Здесь - да, - правильно понял его тот. - Еще в Центре дежурит наблюдатель за пространством, а остальные во Временной камере. Ты хочешь увидеть всех?
- Нет, - сказал Сергей после непродолжительной паузы. - Это ни к чему. Живите, как раньше, делайте свое дело, я не хочу ни во что вмешиваться. Будем только изредка контактировать для обмена информацией. Кто знает, может быть, вам удастся постепенно вписаться в наше время. Единственное, что я хотел бы узнать сейчас - нет ли новостей о космиках?
- Кое-что известно, - ответил Любомир. - После твоей... после смерти Благодара они иногда появляются на Земле в маленьких аппаратах. Нам удалось перехватить один из них вместе с пилотом. Это уже совсем не те космики, которых создал Геферон. За то время, как они покинули Землю, с ними произошло несколько мутаций, и теперь это жалкие подобия своих предков.
- А где их большой корабль? - спросил Жуковский.
- Он как покинул Солнечную систему, так больше о нем ничего не известно. Скорее всего, погиб вместе со всем экипажем. А те, которые прилетали к нам, обитают на Ганимеде, и осталось их совсем немного. Даже корабли у них только те, что сохранились со старых времен, с тех пор они не построили ни одного нового.
- Зачем они прилетали сюда?