По студии прокатилась волна лёгких смешков.
- Итак, встречаем астрофизика и планетолога, Романа Фельдмана!
В густой мгле позади ведущего вспыхнула яркая лампа, высветившая одинокое кресло. Раздались аплодисменты, и в круге света, рядом с ним, появился пожилой человек. Кланяясь головой в ответ на рукоплескания, он грузно сел.
- Добрый вечер, Роман Яанович!
- Здравствуйте, Николай! Здравствуйте!
Ведущий повернулся к гостю, а левой рукой помахал у себя за спиной, успокаивая публику.
- Роман Яанович, как предисловие к нашей беседе, обсуждению проблемы, скажите, пожалуйста, сколько вам было лет, когда впервые услышали чуждый человечеству язык иной цивилизации?
- Тридцать пять. Только вы так легко говорите, словно это был обычный телефонный звонок. Вы не представляете, сколько было потрачено нервов, и какая проделана работа.
- Что ж, поведайте нам. Думаю, каждому в этой студии будет интересно.
- Хорошо, - астрофизик попытался расположиться в кресле удобнее. – Хорошо. Я тогда уже пару лет возглавлял группу Поиска. Мы так кратко называли нашу команду энтузиастов, вглядывавшихся в бездну Вселенной посредством различной аппаратуры. Кроме нас в успехи на данном поприще мало кто верил, так как предыдущие годы не дали результатов. И перед тем, как меня назначили главой Поиска, начальство Исследовательского института сократило финансирование группы. Это послужило основанием для моего предшественника покинуть свой пост.
- Подобное часто происходит. – Ведущий сложил руки на груди, поднеся указательный палец к губам. – Кто-то работает просто за вознаграждение, а кто-то из любви к своему делу.
- За два года, - продолжил Роман Фельдман, - ничто не изменилось. Поиск не давал желаемого результата. Хотя никто из группы не упал духом. И даже девизом у нас стала древняя крылатая фраза «Отсутствие результата тоже результат». Она помогала не скатиться до жалкого пессимизма. Может, поэтому наша вера в дело и наш позитивный настрой были достойно вознаграждены.
Однажды майским или… хм… постойте. Нет, всё же майским вечером, когда я засиделся с Джоем Рэбби в отделе компьютерной обработки данных, пришло сообщение от одного из космических так называемых «сонаров», - астрофизик пальцами изобразил кавычки, - расположенных на новозеландском острове Ниуэ. Как сейчас помню, мы вздрогнули от неожиданного писка зуммера и даже не поняли, что происходит. С недоумением посмотрев друг на друга, обернулись к компьютеру, получившему запись сигнала, возможно искусственного происхождения. Мы знали, чем занимаемся. Знали, что ищем в глубинах космоса, и всё равно долго не могли поверить в то, что достигли результата.
Студия с удивительным вниманием и заинтересованностью внимала каждому слову Романа Фельдмана.
- Скептики из нашей команды, пока шла обработка записи, склонялись к стандартной версии о пульсарах. Думаю, что интересующимся космологией не стоит объяснять почему.
- Простите, - его прервал ведущий. - Но большая часть нашей аудитории по обе стороны экрана всё же люди с различными увлечениями, интересами или, скажем так, хобби. Пожалуйста, расскажите вкратце, причём здесь пульсары.
- Э-э-э… если быть кратким, - астрофизик открытой ладонью повёл в сторону Николая, - то пульсары, это нейтронные звёзды, испускающие радио-, оптические, рентгеновские и гамма излучения, фиксируемые аппаратурой в виде периодических всплесков, импульсов. Первая подобная «передача» до их открытия взорвала научный мир. Ритмичность сигналов связывали с их искусственным происхождением и, конечно же, с деятельностью «маленьких зелёных человечков». Однако выяснилось, что мы выдали желаемое за действительность. А инопланетяне оказались причастны лишь к имени пульсара, открытого первым. LGM-1 от Little green men. Вот и наши скептики не спешили верить в долгожданный успех многолетних поисков.