- Не довела.
- А ты, значит, не хочешь отступать?
- Слушай, Пётр Николаевич, ну чего ты в душе моей ковыряешься? Хочешь, чтобы я тебе признался? Изволь! Да, я хочу увидеться с Ирмой. И я с ней увижусь в любом случае!
- Зачем она тебе? Для баловства и помоложе мог найти.
- Для какого ещё баловства? Ты о чём? У меня всё серьёзно.
- Ты не кипятись! Я не со зла. Мне только покоя не даёт вот эта полоска на твоём пальце, явно же от кольца. А кольца нет. Снял, а след остался. Женатый, что ли? Ирма, наверное, тоже поняла, что ты женат.
- Следопыт ты хр… - но не стал я говорить, какой именно он следопыт, хотя выпитый объём водки провоцировал на грубость. Закинув в рот дольку солёного огурчика и, пережевав закусочку, я продолжил свою мысль, - Ирме всё известно о моём разводе. И не только о нём. Можно сказать, она знает обо мне почти всё. Где живу, как живу, на что живу. Я открыт для неё. Она же нет. Как ракушка морская, только приоткроется и тут же – клац! И тишина… Всё, Петр Николаевич, мне нужно идти, пока я ещё могу идти.
- К Ирме ты уже передумал идти?
- Нет!
- Тогда пошли!
И мы пошли. К моему удивлению, квартира Ирмы была точно над квартирой Петра Николаевича.
- Это я помог Игорю купить эту квартиру. После развода, он мог претендовать только на однокомнатную. Но я ему занял денег и предложил купить поближе ко мне. Удача улыбнулась нам, он стал моим соседом. А теперь его нет, зато есть Ирма. Она, правда, меня пару раз топила. Но когда мужских рук нет, то и сломанный кран на кухне - катастрофа для соседей снизу. Юр, а ты краны умеешь чинить?
- Конечно! – легко соврал я Петру Николаевичу, а то вдруг, навыки сантехника, это весомый критерий по подбору кандидата на роль соседа сверху для него.
И я не ошибся.
- Тогда, Юр, тем более тебе помогу. Ирме рукастый мужик нужен!
Он позвонил в дверь квартиры Ирмы. К нам никто не вышел. Вторая попытка также не увенчалась успехом. Пётр Николаевич несколько раз грубо стукнул по металлической поверхности двери, при этом, посмотрев на меня, и зачем-то приложил указательный палец к своим губам. Жест «тихо» в данном контексте выглядел нелепо, но я повиновался.
Однако грохотание по двери так и не было услышано Ирмой, зато привлёк внимание хозяйки соседней квартиры, кругленькой пожилой женщины лет пятидесяти.
- Николаевич! Ты чего ломишься? Нет Ирмы дома. Уехала она. Ключи мне от квартиры оставила, цветочки поливать и уехала.
- Когда уехала? – задал мой соратник вопрос быстрее, чем я мог его в уме сформулировать.
- Ещё до обеда.
- Куда уехала, не сказала? Надолго?
- К матери поехала. На неделю.
- Вот те на! - опять старшее поколение было быстрее меня в эмоциональном плане. – Марин, а адрес матери её ты не знаешь?
- Нет. Зачем он мне? Если Ирма мне будет нужна, я ей позвоню.
- Логично! - Пётр Николаевич поблагодарил соседку Ирмы за ценную информацию и, взяв меня под локоть, повёл вниз.
Я упросил не вести меня в его квартиру, а помочь выйти из подъезда. Уже на улице мы договорились, что Пётр Николаевич будет следить за соседской квартирой сверху, и как только Ирма вернётся, он мне позвонит. Вручил ему визитку и, вызвав такси, уехал домой.
За своей машиной приехал на следующий день. И сразу же отправился на работу. Я с этими делами совсем работу забросил.
Но работа у меня особо не клеилась.
Мой зам Николай был мозгом трезв, поэтому основная нагрузка теперь легла на него. А ведь до этого дня тащила, по большому счёту, всё на себе
Ирма. Когда она вернётся, я ей жару-то задам!
Будет знать, как меня бросать. Моду они взяли! Сначала жена, теперь Ирма! Может я действительно, настолько плох?
Ирма
Не знаю зачем, но я поехала к матери.
Жила она с мужем, Федором Яковлевичем в пригороде, в селе Надежда. Жили хорошо. Живность водили. Огород. В общем нормальная сельская жизнь. Федор Яковлевич был военный в отставке. Боевой военный. Имел помимо наград ещё и ранения. Они-то и создавали дополнительное беспокойство за его здоровье. Зато он не пил. Совсем. На это здоровья не было. А маме только и нужно было, что бы с ней был надёжный и сильный духом мужчина. С отцом она не испытывала такой защиты, как с Федором Яковлевичем. Но я это стала понимать только спустя много лет после развода родителей.
У Федора Яковлевича было три сына. Все давно женатые. Двое жили где-то на севере. А старший, Василий, мой погодка, жил здесь же, в Надежде.
Я предупредила маму, что сегодня приеду. Она обрадовалась, и это вселило в меня хоть немного уверенности. Однако выйдя из автобуса, я всё же удивилась, увидев, что меня встречают.