***
- Николай, эти документы передай Ирме, а вот эти сразу…
- Ирмы сегодня не будет, - перебил меня Николай.
- Не будет? Что значит, не будет!?
- Сотрудники говорят, она сегодня утром в лифте упала в обморок. Её привели в чувства, и она ушла. Предлагали вызвать скорую, но она отказалась.
- И ты мне только сейчас об этом сообщаешь?
- Но… я…- замялся Николай. - А наша сотрудница, Александра Кулагина, наверняка, в курсе дел. Она ж её подруга.
- Зови Кулагину!
Николай выскочил из кабинета. Я набрал номер Ирмы, но мне не ответили. Ещё бы! С какой стати!? Подумаешь, любовник бывший звонит, плевать, что он еще и работодатель действующий!
Пришла Кулагина. Николай не вернулся. И правильно! Разговор не для его ушёй.
- Присаживайтесь, - она присела. – Что с Ирмой?
- Трудно сказать, сейчас она в клинике.
- Мне сказали, она в обморок упала?
- Да.
Но по взгляду Александры я понял, у неё есть ещё, что мне сказать.
- Но, это не всё?
- Всё. Остальное она запретила говорить, - пристально смотря мне в глаза, сухо сказала Александра.
- Мне?
- Вам.
Теперь я точно ненавижу всех женщин!
- Можете идти на своё рабочее место.
Она встала, я уверен, нарочно, вызывая противнейший скрежет стулом о пол, и ушла, так резко, что я думал, со всей силы грохнет дверью. Нет. Она её распахнула, но вообще не стала закрывать. Через несколько секунд дверь прикрыла моя секретарша.
Я планировал вечером поехать домой к Ирме. Но в конце рабочего дня она неожиданно сама пришла в мой кабинет.
Увидев её, живую и здоровую, я сам не знаю почему, принял вальяжную позу в кресле и гневным голосом спросил:
- Могу я узнать причину твоего прогула?
В место ответа, она мне вручила справку. Я долго смотрел на текст.
- Что тут написано? – буквы складывались в слово, но я не мог его осознать. - Ты совсем не читаешь, что тебе пишут на этих фантиках, за бутылку коньяка?
- Почему не читала? Читала.
- В таком случае поздравляю! Ты беременна! – торжественно прочитал я с листа и посмотрел на Ирму. Но её лицо не изменилось, оно было таким же, официальным, чужим. – Ты беременна? – мой голос стал гораздо тише. – Ирма, ты беременна? Но ведь ты говорила, что предохраняешься? – неожиданно в мой мозг врезалась догадка. – Подожди… Ты, что уже тогда знала, что беременна от Олега, и поэтому не предохранялась? Да? Не ожидал от тебя такого коварства. Что ж, совет да любовь вам, – мой голос был похож на рычание, но я не мог его изменить. В висках пульсировала кровь, и уши закладывало, точнее я слышал гулкое эхо, болью, уходившее в затылок. – Ну, по крайней мере, ты меня в дураках не оставила! Так сказать, у разбитого корыта. И про Олега рассказала и про свою беременность. С запозданием, но рассказала ж. Спасибо, за порядочность. На свадьбу хоть пригласите?
Она молчала. Подошла ко мне ближе, отобрала лист с диагнозом и убрала его в сумочку. Потом пристально на меня посмотрела. Сквозь собственную злость я не мог понять, что она сейчас испытывает. Но мне хотелось ей сделать больно. Так же, как больно сейчас мне. Я встал и подошёл к ней.
- С тобой мне было неплохо, так что если муж тебя не будет устраивать в постели, я готов вновь тебе оказывать услуги любовника. Ну что, будем ему продолжать наставлять рога?
Она провела тонкими пальчиками по-своему виску, глубоко вздохнула и подняла взгляд на меня. Удивительно, она была рядом, но недосягаемо далеко. Её грациозная осанка говорила «Руками не трогать!»
А мне было, мягко говоря, всё равно. Я схватил её и впился поцелуем в губы. Она начала вырываться. От этого мой жёсткий поцелуй переместился на её шею и тут же стал скользить вниз. А руки мои… левая прижимала Ирму, правая задирала на её бедре юбку. Её же руки упирались в меня.
Но даже теперь она молчала. Дышала, навзрыд и молчала. Я мельком посмотрел в её глаза. За такие глаза убить можно!
- Выходи за меня замуж! - услышал я собственный голос.
Она перестала сопротивляться, от этого и я замер. Я ещё дышал, как марафонец на финише, но уже не пытался, «не пойми, что сделать» с Ирмой в собственном кабинете.
Почувствовав, что хватка моя ослабла, Ирма высвободилась, поправила на себе одежду. Достала из сумочки зеркальце, салфетку и вытерла с лица, размазанный мной макияж. Я попытался сделать шаг в её сторону, но она жестом руки меня остановила, при этом, на всякий случай, отступив на шаг от меня.
- Ирма…
- Достаточно, Юрий Алексеевич! Уже всего было сказано в достаточной степени. Рекомендую разобраться в себе, прежде чем обрушиваться на невинных.
- Ирма…
И вновь она меня перебила.
- И вот ещё что! – но тут она замолчала, вздохнула, так, что даже я стал успокаиваться и… - Нет. Этого я Вам не стану говорить, - она развернулась и решительно вышла из моего кабинета.
***
Ирма
Как ледокол по льдам, я шла к лифту. Если бы на моём пути возникла преграда, я бы её не стала обходить. Сбила, перелезла, наорала б на неё, но не остановилась!
Уже нажав кнопку лифта, я стала отбивать каблуком нервный ритм моей души. Лифт приехал, распахнул свои дверцы и у меня зазвонил телефон. Но прежде чем на него ответить я вошла в лифт и нажала на кнопку первого этажа.
- Алло!
- Ирма, ты где? – услышала я голос Саши.
- В лифте еду.
- С ним ужё поговорила?
- Поговорила.
- Ну и что он?
- Он на всю голову больной!
- Не поняла, он обрадовался? Что он тебе сказал?
- Саш, по телефону не передать нашу беседу, но одно я поняла точно. Беременна я, оказывается, от Олега!
- Это Юра тебе такое сказал?
- Да.
- Вот дурак! А ты что ему ответила?
- Да, в общем-то, ничего.
- Молодец! - с издёвкой сказала Саша. – Ты ещё и не защитилась.
- А зачем? Мужиков тысячи бродят по улицам. А ребёнок он один, как дар Божий. Это я раньше думала, что у ребёнка должен быть отец. Но жизнь меня научила, и за этот урок я дорого заплатила одиночеством. Так что, теперь я не нуждаюсь в мужике. Всё хорошее, что от него можно получить, уже внутри меня. На кой ляд, он мне сдался!? Подумаешь, цаца! Проживу как-нибудь! Жила ж без ласки. А теперь, тем более, всё у меня будет хорошо!
Не стала я дожидаться ответа подруги, отключила телефон и швырнула его в сумку. Тем более что лифт уже приехал на первый этаж.
***
Через неделю позвонила мама, попросила приехать. Федор Яковлевич получил путёвку в санаторий и должен был уехать на месяц в Кумагорку. Но перед поездкой просил приехать. Зачем именно, я не поняла, но обещала приехать на выходных.
За этот период я очень сильно изменила своё отношение к шефу. По крайней мере, внешнее отношение. Больше я не ходила, как тень, его общество я не искала, но и не избегала. Мы с ним даже общались несколько раз. Правда, у меня сложилось такое мнение, что он нетрезв. Хотя, может быть, я и ошибаюсь? Да нет, не ошибаюсь. Я знаю, какой он, когда выпивший.
В пятницу, после работы, я уговорила Сашку составить мне компанию и прогуляться по магазинам. Я не знала, что именно хочу купить. Если покупать одежду, то тут возникало больше вопросов. И первый из них - какую брать? На беременное «потом» одежду из суеверия не искала. Если на сейчас, то нужно брать на пару размеров меньше чем мой обычный размер, поскольку моя худоба стала заметна теперь даже мне.
От чего я худела, я не знала. Хотя нет, всё я знала. С уходом Юры я перестала готовить, и вообще на кухню ходила только, что бы сидя на подоконнике, мелкими глотками пить чай и смотреть в окно. Но почему-то почти всегда наполовину выпитую кружку, уже холодного чая, я ставила рядом с пепельницей, в которой ещё лежал окурок Юры и моё чаепитие прерывалось. Я ещё стояла около окна, но уже в него не смотрела. А вот докуренная сигарета меня магнитом притягивала. Её я не выкидывала. Пепельницу не убирала с подоконника. Она для меня даже не воняла. Глядя на неё, я думала, курение убивает, но если бы эта сигарета, была длинней, хоть на чуть-чуть, то вот на это самое «чуть-чуть», дольше была б жива моя надежда. Надежда на Любовь. На счастьё.