— Когда… Почему… Почему я этого не помню? — еле выдавила она из себя, шокированная увиденным.
— Откуда же мне знать? После караоке мы поехали в стриптиз-клуб, причём женский, но ты очень быстро разнообразила их программу, — состроив удивлённое до глубины души выражение лица, он продолжил показывать ей фотографии, на которых криво-косо одетая и нажравшаяся в хлам Эовин пыталась залезть на барную стойку, целовалась с Гримой, использовала бутылку текилы как микрофон, снова целовалась с ним, а потом, под финал, спала на заднем сидении такси, вольготно устроив голову у него на коленях.
— Между прочим, выгнали нас за то, что мы чуть не занялись любовью в туалете. А фото, где ты спишь, я поставлю на свои обои везде, где только можно, так и знай. Ты, кстати, говоришь во сне.
— Что ты от меня хочешь? — у Эовин от нервов начинали дрожать пальцы. Она не боялась Гриму — слишком много чести. Но расстраивать дядю ох как не хотелось, и потому она всерьёз начинала рассматривать вариант рукоприкладства, думая, как бы получше выцепить телефон у него из рук.
— Я всего лишь не хочу, чтобы ты от меня шарахалась, — произнёс он так, словно был чуть ли не великомучеником. И, внезапно, Эовин поверила: сейчас он вовсе не казался злым, раздражённым, лишь отчаянно желающим удержать её.
— Мужик, у тебя не выходит. Ты даже меня пугаешь, — прогнусавил его сосед по палате, не поворачиваясь к ним.
— Совершенно верно, не выходит, — согласилась Эовин.
— Этой ночью нам было хорошо, мы болтали, веселились. Поэтому я и подумал: что, если нам попробовать ещё разок? Если хочешь, можешь удалить все фотографии. Чтобы по-честному, — он протянул ей телефон, и она тут же вцепилась в него мёртвой хваткой.
На этом Грима и прокололся. Смягчил тон, сбавил обороты, показал, что готов ради неё не только на гнусности, но и на признание собственных косяков. И Эовин, невероятно уставшая от его общества за сутки, да и вообще уставшая от всего, не преминула этим воспользоваться. Она удалила всё, кроме фотографии из машины — в ней не было ничего предосудительного, но при её виде сердце всё же кольнуло. Это был её прокол, но рука просто не поднялась, особенно под его жалостливым взглядом оставшегося под дождём, лишённого тепла и ласки пса. Эовин не знала, что это: маска или настоящие эмоции. Возможно, Грима сам уже не понимал, где он врёт, а где честен. Потому у неё и хватило сил развернуться и уйти, стоило только вернуть телефон владельцу.
— Дяде я скажу, что у тебя грыжа из-за того, что ты тащил меня до машины, — предупредила она его с победоносным, но горьким выражением на лице, а затем бросила короткий взгляд на его соседа. — Выздоравливайте оба.
И с этими словами Эовин наконец вышла из палаты, оставляя за своей спиной всю эту ночь, все сомнения, все странные необдуманные решения и поступки и расстроенного Гриму, с которым, как она была уверена, её больше ничего не связывало. Но именно этому её ожиданию не суждено было оправдаться самым наиподлейшим образом из всех возможных, ведь песец всегда подкрадывается незаметно, хоть виден он издалека.
========== Часть 5. Пиво на День всех влюблённых ==========
Покидая больницу днём первого января, Эовин была уверена, что подводит черту. Неудавшийся шантаж довёл её до ручки. Она никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах больше не свяжется с этим человеком, и точка. Конечно, на следующий день ей пришло огромное сообщение с извинениями, какими-то дурацкими объяснениями и отговорками, но прочитав его, она написала лишь краткое, ничего не значащее «Ок». Хватит, она больше не будет терпеть его выходки.
Но затем случился День святого Валентина, и всё снова пошло под откос.
Как бы дядя не распинался о том, что это иностранный праздник, и русскому народу он не сдался, ведь есть замечательный День семьи, любви и верности, Эовин при виде фотографий со счастливыми целующимися парочками в Instagram поддалась тлетворному влиянию запада. От того, что этот день ещё сильнее давил на осознание собственного одиночества, она сорвалась и сделала то, что обычно и делали Рохановы в любой непонятной или неприятной ситуации, благо, что этого добра всегда дома всегда было в избытке.
Не то чтобы у неё в личной жизни всё было плохо. Всё было ещё хуже. Своих бывших Эовин могла пересчитать по пальцам одной руки, даже если бы она учитывала и Гриму тоже, и ни одного из них она не вспоминала с приятным чувством ностальгии.
С первым она встречалась ещё в школе и делала это скорее из жалости: Серёжа был ботаником с брекетами на зубах и кучей прыщей на лице, а Эовин была дурой, но дурой совестливой. Расстались они самым неприятным образом: во время её прощальных слов ему стало нехорошо, и, упав, он приложился головой о кафель, а когда проснулся, то не вспомнил все те два месяца, что они вместе гуляли. Теперь же тот мальчишка возмужал, подкачался и с чистой кожей и ровными зубами стал настоящим красавчиком. И успел жениться, к тому же.
Второго парня она встретила во время учёбы в университете. Женя был очень весёлым, общительным, и Эовин нравилось проводить с ним время. Пока однажды она не сказала какую-то глупость про инвалидов, которая была на грани между «забавно» и «обидно». А Женя в ответ рассказал историю о своём дяде, который пошёл в поход с друзьями, и в лесу его укусила гадюка. Пока они добирались до больницы, яд успел разойтись по ноге, противоядие не смогло полностью его нейтрализовать. Ногу дяде в итоге ампутировали, и теперь он ходил с протезом. Женя расстался с ней через три дня. А теперь был в отношениях с балериной.
С третьим познакомила подруга, сказав, что он очень добрый, скромный и вообще хороший парень. Лёша оказался начинающим блогером, любителем залипнуть в видеоигры, и он сильно расстроился, когда она убила его персонажа в игре один на один. Причём настолько, что не разговаривал с ней две недели. А Эовин не разговаривала с ним с тех самых пор и по сей день. Но подписалась на его канал и знала, что последние полгода он встречается с некой Ми-Ми-Милой и время от времени записывает видео с её участием.
С четвёртым она повстречалась в тренажёрном зале, и с ним у Эовин были самые серьёзные отношения. Игорь учился на агронома, что в глазах дяди сразу ставило его на пару ступеней выше, чем всех её бывших. Компьютерщик, юрист и уж тем более видеоблогер не могли сравниться с тем, кто работает с землёй. В общем, он нравился её семье, и даже Эомер стал спрашивать, когда они уже съедутся. И они стали съезжаться. Потихонечку. Пару дней в неделю она стабильно ночевала у него, завтракала с ним, а потом как пойдёт. Но трещины в их быте появились очень быстро и почти мгновенно разрослись до полного разрушения их уютного гнездышка. Выяснилось, что агроном Игорь, как только закончит учиться, собирается вернуться в свой посёлок, и там он женится на Арине, дочери главы администрации. Прикинув, что от падения со второго этажа такие, как Игорь, не умирают, Эовин без зазрения совести спихнула его с балкона.
С тех пор минуло полтора года, и она продолжала оставаться одна. Ровно до той злополучной новогодней ночи. Внезапно, с Гримой она почувствовала себя хорошо и комфортно. Но теоретические новые отношения накрылись медным тазом спустя всего несколько часов. Она признавала, что та ночь была тяжёлой и сорваться после неё было бы вполне объяснимо, но никакой уверенности в том, что манипулирование и шантаж и впрямь представляли собой единичную акцию, не было. Да, песни Игоря Николаева стояли у неё на повторе. Да, иногда она думала о том, как её фотография стоит на рабочем столе его домашнего ноутбука. Да, она узнала, каким парфюмом он пользуется, и пару раз заходила в магазин, чтобы понюхать пробники. Но не купить же, в конце концов.
Однако на пятой банке пива идея завалиться к Гриме и отпраздновать вместе с ним уже не казалась такой сумасбродной и отчаянной, как раньше. Тем более, что прошло уже полтора месяца, и ему можно было буквально всё. Лучше так, чем поодиночке. Лучше побыть любимой в руках человека, которого не то чтобы любишь, но отвращения точно не испытываешь, думала она, чем обнимать подушку, размышляя об одинокой смерти в окружении сорока кошек. Потому, недолго думая, Эовин быстро надела самую удобную одежду и самое неудобное бельё и направилась к своему какому-никакому, но Валентину.