- Солнышко моё, а что, по-твоему, я делал, пока тебя держал весь день у себя в клинике?
- Это сто процентный диагноз?
Он черканул на бланке, шлёпнул печать и протянул мне листочек надежды.
Моя рука нервно тряслась, но забрала бланк. Лёгкий, почти невесомый, как облако, бланк коснулся моей ладони.
Эдуард подошёл ко мне, обнял и поздравил. Я закрыла глаза и уткнулась в плечо друга. Он меня успокаивал, гладил по спине. Но я продолжала плакать.
***
Юрий
Я себя ненавидел за то, что ушёл и разрушил иллюзию счастья.
Я Ирму ненавидел, за то, что позволила мне усомниться в ней.
А Олега ненавидел за то, что пришёл, и осмелился просить руки моей женщины. Даже если у него с Ирмой что-то там было, она же жила со мной на тот момент. Значит, она была моей! И он не имел права ей делать предложение!
Но я не забуду его взгляд, когда он мне вручал её вещи. Как будто, ключи от рая отдавал, в котором побывал, но вынужден уступить правообладание. Хотя надежда на повторное владение у него ещё жива.
В тот же день я ушел от Ирмы домой.
Напился и лёг спать. Утром отправился на работу. Вечером пришел домой. Напился и лёг спать. Через неделю такого ритма, понемногу стал успокаиваться. Но продолжал ненавидеть Ирму за то, что имела прошлое.
Дурак?
Не спорю.
И зачем только ушёл?
По субботам торчал в «Тихой бухте». Надеялся встретить там Ирму. Но она не приходила. Лёлик у меня каждый раз спрашивал, как дела у «Ирмочки»? Сопляк, и он тоже о ней переживает. Может, между ними что было? Хотя… вряд ли. Не похоже. Лёлик странный какой-то. На женщин не засматривается, а мужиков наоборот обслуживает ласково, с улыбочкой. Вряд ли он Ирму мог склеить. Если только она его…
Ревность меня делала идиотом. Я готов был подраться с барменом, сам не зная из-за чего. Он меня просто бесил. Но каждую субботу по вечерам я был у него. Лёлик же меня принимал, как родного. По ночам самолично усаживал в такси и называл водителю мой домашний адрес, который почти сразу у меня узнал. А потом ещё игриво махал мне вслед ручкой, и убегал по ступенькам в «Тихую бухту». Бред, думал я, глядя на него, и засыпал в такси.
***
- Николай, эти документы передай Ирме, а эти сразу…
- Ирмы сегодня не будет, - перебил меня Николай.
- Не будет? Что значит, не будет!?
- Сотрудники говорят, она сегодня утром в лифте упала в обморок. Её привели в чувства, и она ушла. Предлагали вызвать скорую, но она отказалась.
- И ты мне только сейчас об этом сообщаешь?
- Но… я…- замялся Николай. - Наша сотрудница, Александра Кулагина, наверняка, в курсе дел. Она ж её подруга.
- Зови Кулагину!
Николай выскочил из кабинета. Я набрал номер Ирмы, но мне не ответили. Ещё бы! С какой стати!? Подумаешь, любовник бывший звонит, плевать, что он еще и работодатель действующий!
Пришла Кулагина. Николай не вернулся. И правильно! Разговор не для его ушёй.
- Присаживайтесь, Александра, - она присела. – Что с Ирмой?
- Трудно сказать, сейчас она в клинике.
- Мне сказали, она в обморок упала?
- Да.
Но по взгляду Александры понял, что-то скрывает.
- Это всё, что хотите сказать?
- Да. Остальное Ирма запретила говорить, - пристально смотря мне в глаза, сухо сказала Александра.
- Запретила говорить мне?
- Вам.
Теперь я точно ненавижу всех женщин!
- Можете идти на своё рабочее место.
Она встала со стула, вызывая противнейший скрежет металлических ножек о пол, и быстро вышла из кабинета. Я думал, со всей силы грохнет дверью. Нет. Она дверь распахнула, но вообще не стала её закрывать. Через несколько секунд дверь прикрыла моя секретарша.
Я планировал вечером поехать домой к Ирме. Но в конце рабочего дня она неожиданно сама пришла в мой кабинет.
Увидев её, живую и здоровую, сам не знаю почему, грубо у неё спросил:
- Ирма Игоревна, почему Вы отсутствовали сегодня на работе?
В место ответа, она мне вручила справку. Я долго смотрел на текст.
- Ну, давай посмотрим, что тебе понаписали, твои доктора? – пробурчал я.
Буквы складывались в слово, но я не мог его осознать.
- Ты совсем не читаешь, что тебе пишут на этих фантиках, за бутылку коньяка?
- Почему не читала? Читала.
- В таком случае поздравляю! Ты беременна! – прочитал я с листа и посмотрел на Ирму.
Но её лицо не изменилось, оно было таким же, официальным. Чужим.
– Ты беременна? – мой голос стал гораздо тише. – Ирма, ты беременна? Но ведь ты говорила, что предохраняешься? Подожди… Ты, что уже тогда знала, что беременна от Олега, и поэтому не предохранялась? Да? Не ожидал от тебя такого коварства. Что ж, совет да любовь вам, – мой голос был похож на рычание, но я не мог его изменить.
В висках начала пульсировать кровь. Уши заложило. Стал слышать только гулкое эхо, болью, уходившее в затылок.
– По крайней мере, ты меня в дураках не оставила! И про Олега рассказала и про свою беременность. С запозданием, но рассказала ж. Спасибо, за порядочность. На свадьбу хоть пригласишь?
Ирма подошла ко мне ближе, отобрала бланк с диагнозом и убрала его в сумочку. Потом пристально на меня посмотрела. Сквозь собственную злость я не мог понять, что она сейчас испытывает. Но мне хотелось ей сделать больно. Так же, как больно сейчас мне. Я встал и подошёл к ней.
- Мне было хорошо с тобой, Ирма. Если муж не будет тебя устраивать в постели, приходи ко мне. Утешу.
Она провела тонкими пальчиками по-своему виску, глубоко вздохнула и подняла взгляд на меня. Удивительно, она была рядом, но недосягаемо далеко. Её грациозная осанка говорила «Руками не трогать!»
А мне было, по хрен. Я схватил её и стал целовать. Она начала вырываться. Я сильнее её прижал к себе одной рукой, другой стал задирать на ней юбку вверх. Ирма пыталась меня отпихнуть. Но я всё равно умудрялся её целовать. В шею. Щёки. Губы.
Она продолжала молчать. Хотя при этом дышала надрывно. Я мельком посмотрел в её глаза. За такие глаза убить мог!
- Выходи за меня замуж! - услышал собственный голос.
Ирма перестала сопротивляться. Я тоже сбавил напор и перестал пытаться изнасиловать её в собственном кабинете. И только теперь услышал, что дышу, как марафонец на финише.
Почувствовав, что хватка моя ослабла, Ирма отпихнула меня. Поправила на себе одежду. Достала из сумочки зеркальце, салфетку и вытерла с лица, размазанный мной макияж. Я попытался сделать шаг в её сторону, но она жестом руки меня остановила, при этом, на всякий случай, отступив на шаг от меня.
- Ирма…
- Достаточно, Юрий Алексеевич! Вы уже много чего сказали. Больше я не выдержу.
- Ирма…
И вновь она меня перебила.
- Пожалуйста, не надо больше ничего говорить. Лучше выслушайте меня, – неожиданно она замолчала. Вздохнула, успокаиваясь и… - Нет. Этого я Вам не стану говорить.
Развернулась и вышла из моего кабинета.
***
Ирма
Как ледокол по льдам, я шла к лифту. Если бы на моём пути возникла преграда, я бы её не стала обходить. Сбила, перелезла, наорала б на неё, но не остановилась!
Уже нажав кнопку лифта, стала отбивать каблуком нервный ритм моей души. Лифт приехал, распахнул свои дверцы и у меня зазвонил телефон. Но прежде чем на него ответить я вошла в лифт и нажала на кнопку первого этажа.
- Алло!
- Ирма, ты где? – услышала я голос Саши.
- В лифте еду.
- С ним ужё поговорила?
- Поговорила.
- И что он?
- Он на всю голову больной!
- Не поняла, он обрадовался? Что он тебе сказал?
- Саш, по телефону не передать нашу беседу, но одно я поняла точно. Беременна я, оказывается, от Олега!
- Это Юра тебе такое сказал?
- Да.
- Ой, дурак! А ты что ему ответила?
- Да, в общем-то, ничего.
- Молодец! - с издёвкой сказала Саша. – Ты ещё и не защитилась.
- А зачем? Мужиков тысячи бродят по улицам. А ребёнок, он один, как дар Божий. Это я раньше думала, что у ребёнка должен быть отец. Но жизнь меня научила, и за этот урок я дорого заплатила одиночеством. Так что, теперь я не нуждаюсь в мужике. Всё хорошее, что от него можно получить, уже внутри меня. На кой ляд он мне сдался!? Подумаешь, цаца! Проживу как-нибудь! Жила ж без ласки. А теперь тем более, всё у меня будет хорошо!