— И четвертым дротиком задели палец мистера Уочмена?
— Да.
— И как вы это объясните?
— Сперва я подумал, что он двинул пальцем. Я и сейчас этого не исключаю.
Коронер поднял брови:
— А почему вы словно не уверены в этом? Вы ведь целились, и пальцы его должны были видеть отлично!
— Я смотрел не на пальцы, а между пальцами, — уточнил Легг.
— Ага, понятно. — Коронер снова прильнул к своим записям. — Предыдущие свидетели утверждали, что вы все выпили некоторое количество коньяку. А сколько именно вы выпили сами, мистер Легг?
— Пару рюмок.
— Какого объема? Мистер Уильям Помрой сообщил, что из бутылки наливали всем, кроме него самого, мисс Даррах и мисс Мур. То есть коньяк был разлит на шесть человек и каждому досталась примерно шестая часть бутылки?
— Ну, наверное, так.
— А вы уже допили свой коньяк, когда стали метать дротики?
— Да.
— А вы пили что-нибудь перед тем?
— Пинту пива, — уныло пробормотал Легг.
— М-м-м… Ну ладно, а откуда вы взяли дротики, которые использовали в своем эксперименте?
— Мистер Эйб Помрой достал новый набор и сказал… сказал, что мне их надо как бы объездить, что ли… Испробовать, одним словом.
— Никто другой их не трогал?
— Ну, мистер Билл Помрой и мистер Периш брали их и рассматривали.
— Ага, понятно. А теперь слушаем вас дальше, мистер Легг…
Но дальше показания Легга вновь в точности совпали с предыдущими. Ему дали подписать бумагу, после чего вызвали Эйба Помроя.
Старина Эйб был явно не в своей тарелке — встрепан и нервозен. Природная веселость покинула его, и на коронера он глядел со смесью почтения и ужаса, словно на ангела, записывающего в чистилище прегрешения каждого… Когда дошли до эпизода с коньяком, коронер спросил, сам ли Эйб откупоривал бутылку. Эйб отвечал утвердительно.
— И вы же разливали?
— Да, сэр…
— Скажите суду, откуда вы взяли стаканы и сколько было налито в каждый стакан.
— Стаканы я взял из буфета, откуда же еще. Это мои лучшие стаканы. Поскольку мистер Уочмен собирался выпить бутылку в два глотка, я понял это так, чтобы разлить сперва полбутылки, а потом еще половину. То есть два раза примерно по два пальца. Как только мы это приняли на грудь, они принялись играть в дартс. Но по чести сказать, к своей второй порции я так и не притронулся. Я вообще не привык много пить, — добавил Эйб голосом невинного агнца. — И я предпочитаю пиво.
— А вы сами раздавали стаканы с коньяком?
— Сейчас и не вспомнить, сэр, — отвечал старый Эйб. — Послушай, Билл, сынок, ведь в первый раз стаканы разносил мистер Уочмен, так?
Билл, сидящий в зале, кивнул.
— Вы не должны советоваться с другими свидетелями, прежде чем отвечать, — строго заметил коронер. — А во второй раз кто раздавал стаканы?
— Второй-то раз я разливал прямо у себя на стойке, а компания уже так здорово разошлась к тому моменту, что я думаю, каждый сам взял себе свой стакан, — отвечал Эйб Помрой.
— Можете ли вы сказать, что в тот момент присутствующие были трезвы?
— Ну, нельзя сказать, сэр, что совсем уж трезвы, но и не сказать, чтобы кто-то был пьян в стельку. Пожалуй, за исключением Джорджа Нарка. Он-то напился до поросячьего визгу, это точно…
В публике засмеялись, судьи тоже позволили себе улыбнуться. Коронер обвел зал нехорошим взглядом, и смешок затих.
— Верно ли, что вы травили крыс в своем гараже, мистер Помрой? — спросил мистер Язвент.
Старик побелел и еле слышно пробормотал:
— Да, сэр…
— Чем вы их травили?
— Да какой-то пакостью, купленной в аптеке…
— Ага… Вы сами покупали?
— Нет, ее купил для меня мистер Периш… Я его просил, и он любезно привез мне эту отраву. И надо сказать, сэр, когда он привез мне ту бутылочку, она была чин-чинарем запечатана, как у аптекарей это водится…
— М-м-м… Так-так… И знаете ли вы, какое там было вещество, в этой самой отраве?
— Думаю, сэр, это была как бы синяя кислота — в принципе безвредное вещество… Однако на ярлыке так было и написано — «яд».
Эйб Помрой облизнул губы и снова, причем достаточно занудливо, рассказал историю появления яда в гостинице. И что каждый в доме прекрасно знал, где стоит ужасный флакончик.