– Знакомься, это мой друг Боря. – Арсений подошел к плите и выключил газ. – Он тут один живет пока со мной, никто больше не приезжал.
Октябрина хотела было что-то сказать, но Боря поднял голову, и она забыла все, о чем думала. Борис, казалось, постарел в двенадцать, и с тех пор не менялся. Жидкие белые волосы по плечи, морщины на лбу и в уголках глаз, узкие плечи, тонкие руки, белые зубы и – голубые подростковые глаза, улыбка, такая же, какую она частенько видела у юношей в школе, загорелая кожа.
– Приятно с тобой познакомиться, – сказал Боря и отложил журнал, а Октябрине показалось, что она услышала голос мальчишки. – У тебя очень интересное имя, давненько не слышал его.
– Родители так назвали. – Октябрина поджала губы и попыталась улыбнуться.
– Я понимаю, сама б ты вряд ли назвалась, – сказал Боря. Октябрина бы обиделась, оскорбилась, но Боря смотрел на нее так, что девушка поняла – он совсем не собирался ее обижать. Скорее он даже не понял, что мог ее обидеть. – А как тебя называют?
– Меня? Да меня… по-разному зовут.
– Нетушки, ты мне скажи, как ты хочешь, чтобы я тебя звал. – Боря опустил ноги на пол и потряс ступнями в дырявых носках над остатками ковра. – Меня Борей звать. А тебя?
– Меня иногда зовут Катей, но я не очень это люблю.
– Хорошо. – Боря улыбнулся и блеснул здоровыми рядами зубов. – А как нравится?
– Бриной ненавижу, когда называют.
– Запомню. – Боря продолжал улыбаться. – А называть-то тебя как?
Октябрина почувствовала горячий песок между пальцами. Прохладный пол под полами скрипнул, стоило ей сделать шаг. В комнате пахло сыростью старого дерева.
– Октябрина, – выдохнула она. – Не люблю, когда мое имя сокращают.
– Приятно познакомиться, Октябрина. – Боря улыбался все также широко. Белые ровные зубы на фоне морщинистого загорелого лица светились как фонари. – Добро пожаловать в Арсеньевский сквот1.
– А присесть куда…
– Куда хочешь, – ответил Арсений и достал из ящика, стоявшего на полу, одну из множества чашек. – Чай будешь?
Октябрина побоялась сесть на пол, куда ей с улыбкой указывал Боря. Журнал перестал его интересовать, а Октябрина даже не успела разглядеть обложку. В любом случае не опознала бы – журналов с начальной школы не читала.
– Чай какой будешь? – спросил Арсений и погремел чайной ложкой в кипятке по чашке.
– Да любой, – прошептала Октябрина. – Только с жасмином не надо, у меня на него может быть аллергия.
Что ответил Арсений, да и ответил ли что-то, Октябрина даже не заметила. Беззастенчиво она разглядывала комнату.
Все светлые побеленные когда-то стены дома были чем-то изрисованы. Рисунки наслаивались друг на друга, – краски мешались, надписи врезались в знаки «пацифик», перечеркнутой красной буквы «А», рожицы, рисунки животных и чего-то такого, что Октябрина даже определить не смогла. Поверх некоторых рисунков налепили несколько плакатов с рок-группами и постерами фильмов. Узнала Октябрина только постер с Цоем и то, потому что когда-то отец слушал «Кино». Впрочем, он бросил настолько быстро, что Октябрина кроме «Группы крови» ни одной песни не знала.
– Это гости рисуют и лепят, – сказал Боря, словно предвидел вопрос Октябрины, и почесал коленки. – Вон, мой рисунок слона. Хошь свой нарисовать?
– Да нет пока, спасибо.
У кровати, которая приставлена к противоположной стене, на шкафу валялись груды вещей, и что-то Октябрине подсказывало, что это вещи не Арсения.
– А ты тут спишь? – спросила Октябрина.
Арсений с вдохновленным лицом размешивал чай в чашке. Его пышные густые волосы, шапкой лежавшие на голове, казались почти черными, а кожа – темнее, чем на улице. И дело не в недостатке света. В комнате достаточно светло, чтобы разглядеть каждую морщинку на лице Бори.
– Я в соседней комнате сплю, – ответил Арсений и повернулся. – Вон, дверь видишь?
Октябрина закивала, но тогда еще не успела разглядеть потерявшуюся на фоне рисунков и картинок темную дверь, перед которой виднелся кусочек ковра.
– Вот там я сплю.
– А тут две кровати, – сказала Октябрина, оглядевшись и пересчитав кровати еще раз. Две, глаза не врали.
– А, ну так одна пока для Бори. – Арсений указал кружкой на пустую кровать. – А на второй, может, кто еще притулится. Я пока не знаю, кто придет.
1
Сквот – захваченное радикальной молодежью пустующее, недостроенное или отселенное здание, превращенное захватчиками в бесплатное жилье, художественные мастерские, базу подрывных организаций и т. п. Скваттерство, сквотирование, или сквоттинг – акт самовольного заселения покинутого или незанятого места или здания лицами, не являющимися его юридическими собственниками или арендаторами, а также не имеющими иных разрешений на его использование.