Сначала они шли молча. Тихий гул трассы все отдалялся, где-то прогремела, пронеслась мимо музыка, стадо ушло вниз по холму, а Арсений и Октябрина шли. Золотистое поле прорежено несколькими огненными лучами, пробивавшимися из-за туч. Ветер ароматный, июньский. Октябрина наступила на веточку, услышала хруст и – вдруг остановилась. Прошло уже две с половиной недели, а вопрос, который появился еще тогда, до сих пор не задан. Каждый вечер он витал в комнате, крутился на языке, но задать его Октябрина могла только себе и то – в темноте, когда даже Клюква и Тайлер услышать не могли. Позвонить Арсению тоже не получалось. Октябрина была уверена, что мобильник у него все-таки есть, хоть какой-то, но давать свой номер Арсений не спешил.
– Почему ты там оказался, Арсений? – прошептала Октябрина, но парень услышал и замедлился.
Огненный свет играл в его русых волосах. Казалось, что на макушке разгорался костер.
– Ты о чем? – спросил Арсений, пнув камушек на дороге.
– Ты ведь не просто так туда пришел? В дом тот.
– А может просто так. – Арсений улыбался, но не так, как прежде. Словно задумчиво. – Прогуливался мимо, решил зайти.
– Быть такого не может! – воскликнула Октябрина и, вопреки страху, смогла даже улыбнуться. – Ты либо мой ангел-хранитель, либо обманщик. Что ты там делал?
Арсений остановился. В пустом поле, где даже деревьев и деревень не было до самого горизонта, он выглядел как светлый колосс – отросшие волосы, щетина, белая рубашка, серые брюки и сандалии в руках. Октябрина не заметила даже, как он разулся.
– Я туда часто хожу. Тебе просто повезло меня встретить, – ответил он.
– А зачем ты туда ходишь?
Октябрина поравнялась с парнем. Арсений остановился. Он смотрел под ноги, на пальцы, которыми медленно подгребал под ступню травинки, и молчал. Ветер стих.
– Это не та история, которую стоит рассказывать в такой день, – тихо сказал Арсений и посмотрел на горизонт. Серые облака накрыли небо скатертью, и только на краю виднелся голубой кусочек. Дойти до него, казалось, невозможно.
– В какой такой? – спросила Октябрина и попыталась взглянуть на лицо Арсения, но он закрыл его волосами. – Сегодня праздник какой-то?
– Нет, нет, что ты, никакого праздника. Просто сегодня хороший день. В хорошие дни не вспоминают плохого.
– Ты говоришь, что у тебя каждый день – хороший, – попыталась пошутить Октябрина, но Арсений даже не улыбнулся. – Прости. Если не хочешь говорить, не нужно. Я просто…
– Нет, ты имеешь право узнать. Ты же должна понимать, почему ты и… другие встретили меня.
– Другие? Есть и другие?
– Есть конечно. – Арсений сел на траву и вытянул ноги. Ветерок пошевелил свободные брюки, обнял лодыжки. – Ты с ними еще не познакомилась просто, но они есть.
– Борис? – Октябрина хотела сесть рядом, но посмотрела на пыль у дороги, на муравейник, притаившийся за зарослями рапса, и решила, что стоять все-таки безопаснее для новых джинсов.
– Боря нет, ты что, – хохотнул Арсений и поглядел на Октябрину снизу. – Ты на него посмотри. Если он и хотел уйти в мир иной, то задолго до моего рождения. Я его уже таким встретил в путешествии много лет назад.
Октябрина и хотела спросить о Боре больше, хотя бы узнать, что о нем думал Арсений, но вдруг поняла, что даже не знает, сколько им лет.
– А почему Боря к тебе приезжает? Ему не к кому идти?
– А кому из нас есть, к кому идти? – спросил он и прищурился. Октябрина хотела было сделать шаг назад. Но остановилась – слишком очевидный проигрыш. – Это только человеку поверхностному кажется, что у нас всегда есть люди, на чьем плече поплакать можно.
Он долго смотрел на горизонт. Казалось, приглядывался, словно мог увидеть кого-то в пятнах желтой жары, резвившейся на сером фоне облаков. А потом как-то особенно обреченно выдохнул.
– У тебя есть братья или сестры? – наконец спросил он.
– Никого нет. Родители когда-то посоветовались с соседями по дому и решили, что сейчас мир уже достаточно «прогнил», чтобы в него приводить больше детей. – Октябрина усмехнулась. – Как видишь, меня в этот мир привели без всяких раздумий. А у тебя есть кто-то?
Арсений посмотрел на горизонт и прошелестел в тон травам:
– Был и есть. Одновременно.
– Как это? Брат или сестра?
– Брат. У меня брат.
– А что, он уехал далеко?
– Он? Нет, что ты. – Арсений не шевелился. – Он умер.
Холод упал по ногам на землю. Тело замерзло и, казалось, не могло двигаться. Октябрина пошевелила кончиками пальцев и то – с большим усилием.