Кажется, Октябрина даже задремала, но не видела снов. Проснулась только, когда асфальтированная дорога вдруг сменилась гравийкой. Оказалось, Арсений вдруг повернул вправо, машина ухнула с трассы на проселочную дорогу и покатилась вдоль засеянного чем-то низким и зеленым поля.
– Мы куда? – спросонья промычала Октябрина, оглядываясь. – Мы же…
– Все в порядке, – Арсений улыбнулся. – Просто нам нужны кое-какие продукты.
– А тут где-то есть магазин? Вдоль трассы же, наверное, их больше будет.
– У Арсения свои магазины, – сказала Полина и хохотнула. Октябрина обернулась. – Нет, я не шучу. Ты увидишь.
Полина с подсвеченными солнечными лучами волосами, блестящими глазами глядела на Борю, который что-то рисовал в блокноте. Разглядеть, что он там нарисовал, Октябрина не смогла, но даже улыбки Полины хватило, чтобы понять, – что-то интересное.
Они проехали мимо засеянного пшеницей, мимо полукруглой обветшалой остановки и завернули на асфальтированную дорогу. Слева за кирпичным забором гуляли козы, справа приглашал внутрь открытой дверью магазин, из которого выходили дети с бутылкой оранжевой газировки.
– Смотрите! – воскликнула Полина, привстала и высунула голову в люк на крыше.
Октябрина посмотрела вперед и – почувствовала, как кровь в ней похолодела. На газовой трубе над дорогой на канате висел висельник. Сшитый из тряпок, набитый ватой манекен, грустно наклонивший голову к дороге.
– О, с прошлого года не сняли что ль? – оживился Боря.
Арсений тихо выругался.
– Прости, я забыл, – прошептал он, когда свернул к очередному полю, и поглядел на Октябрину. Она сидела ни жива, ни мертва. – Твою налево, я совсем забыл.
– Ничего, – прохрипела бледная Октябрина. А потом уже громче, прокашлявшись, спросила. – А зачем он тут висит?
– Да я спрашивал как-то у продавщицы в «сельпо», – подхватил Боря, – она сказала, что какие-то подростки веселились, решили чье-то пугало закинуть.
– Пугало? – удивилась Полина и села. Волосы ее разлохматились, но выглядела она все еще мило. – И не сняли?
– Прижилось, хрен знает.
Больше Октябрина ничего не спрашивала, а Арсений сидел мрачный, сжимав руль в ладонях. На лбу его пролегла морщина. Выглядел он даже старше своих тридцати двух, хоть прежде Октябрина и сомневалась в его возрасте. Глазам его все еще было не больше двадцати.
Они ехали мимо ржавых, оставшихся еще с советских времен указателей, обозначений деревень и СНТ, колхозов, которых тут уже давно не было, и одиноких, убежавших от деревень, домиков. У некоторых даже стояли машины.
У каких-то парников в поле Арсений поставил машину на «паркинг».
– Ты куда? – спросила Октябрина и огляделась. Не похоже, чтобы тут проходил фестиваль.
– Нам огурцы для ужина нужны, скоро темнеть будет, – сказал Арсений и выпрыгнул на дышавшую жарой улицу. Октябрина выскочила следом.
– А это твой парник?
– Нет конечно, откуда он тут у меня?
– Чего?! – Октябрина обогнала Арсения и встала перед ним.
Арсений остановился, хмыкнул и поставил руки перед грудью.
– Нам нужны огурцы, я пойду за огурцами, – он сказал это медленно, словно темп речи как-то мог повлиять на осмысление слов, обошел девушку и зашагал к огромному парнику.
– Так разве можно? – спросила она его, когда Арсений уже зашел в парник и начал обрывать огурцы с куста.
– Я думаю, от пяти огурцов у них не убудет. Зимой куплю, заплачу и так вдвое больше. Вот и верну долг.
– А камеры?
– А что камеры? А, не, их тут нет, не бойся. Я много раз проверял.
– И что же, они не замечали пропажи огурцов?
– Пяти огурцов? – Улыбнулся Арсений и показал Октябрине улов. Действительно, на фоне десятков, если не сотен кустов, пять огурчиков выглядели как мелочь. – Ну ладно, если ты так переживаешь, вытащи у меня из кармана деньги и оставь здесь столько, сколько посчитаешь нужным.
Он повернулся к Октябрине боком и качнул бедром. Октябрина глядела на него как на умалишенного. Арсений захохотал.
– Да я не шучу. Вон, карман, вытащи и положи.
– Нужно записку положить!
– Какую записку? – все еще смеялся Арсений. – Достань огурцы, ой, блин, эти, деньги и положи на стульчик.
Тогда-то Октябрина и обратила внимание на стульчик у входа. На деревянном стульчике стояла железная коробочка с прорезью.
– Это сюда…
– Ага. Сюда кладут деньги, если кому-то огурцы нужны. – Арсений усмехнулся. – Я же не стану у простых людей воровать. Этот парник деревенские сделали, продают куда-то. Но отсюда брать можно, я у деревенских спрашивал.