Она хмурит брови. – Эм... хорошо? Зои оглядывается по сторонам за окнами. – Эй, мы в твоем районе.
– Когда ты рассказала мне о том, что мой отец написал тебе...
Она поворачивается назад с открытым ртом. – Ого, ты же не... – Она моргает. – Черт , Фиона. Это холодно.
– У меня нет выбора, - бормочу я. – И он сделал то, что сделал.
Зои морщит лицо. – Давай, Фиона. Ты действительно хочешь туда поехать?
– Да, я знаю.
Она хмурится.
– Это действительно было, когда тебе было семнадцать, Зои? - тихо спрашиваю я.
Она отводит взгляд. – да.
Это отвратительно, но я также знаю, что это та пуля, которая мне нужна.
– Эти сообщения все еще у тебя?
Она кивает. – Да. Я постоянно делаю резервные копии всего. Ты же знаешь это. – Она поворачивается ко мне. – Ты на самом деле не делаешь то, что я думаю, что ты делаешь, не так ли?
– Шантажировать окружного прокурора и кандидата в мэры своим неподобающим текстом старшекласснице, чтобы заставить его снять обвинения с известного вора в законе Бравты? – Я слабо улыбаюсь. – Да, именно это я и делаю.
Машина останавливается перед домом моего отца. У меня есть пуля. Теперь пришло время проверить, достаточно ли я силен, чтобы нажать на курок.
– Фиона!? – Мой отец выбегает из гостиной, когда слышит, как за мной хлопает входная дверь. Мгновение он потрясенно смотрит на меня, прежде чем широко улыбнуться. – Что ты ... я имею в виду, ты здесь!
Я слабо улыбаюсь. – Да, папа. Я здесь.
– Это здорово, дорогая! Отлично!
Я хмурюсь. – А ты думал, где я была? Я имею в виду, что это ты послал копов в дом Виктора, верно?
– Ну, я так волновалась, дорогая! – Он быстро увиливает. – Когда они сказали, что тебя не было дома, я был в отчаянии! Нас повсюду искали люди!
Я хмурюсь. Его рубашка наполовину расстегнута. И у него на воротнике губная помада. Мои глаза закатываются.
– Ты совершили налет на дом человека, который держал меня, не нашел меня, и ты… что, пришел домой выпить коктейль или что-то в этом роде? – Я тихо шиплю.
– Коктейль? – заикается он. – О, нет! Нет, дорогая, я просто управляю операцией из своего офиса здесь!
Позади него в тускло освещенной гостиной я слышу звук падения и грохот. Затем женский голос ругается от боли.
Мой папа слабо улыбается. Я просто вздыхаю.
– Кто она такая?
– Она? – выпаливает он.
– Привет, алло? - кричу я ему за спину. – Ты можешь выйти, это только я. Я его дочь.
Секунду спустя девочка моего возраста с растрепанными волосами и в наполовину застегнутой блузке, спотыкаясь, выходит из гостиной, держа за пятки туфли.
– Эм, привет, - неловко говорит она.
Мой отец выглядит измотанным. Он быстро откашливается, пытаясь прикрыть свою задницу. – О, да, дорогая, это, э-э...
– Триша, – бормочет девушка.
– Да, Триша! Она одна из моих секретарш.
– Личные помощники, – выпаливает Триша.
– Привет Триша, – говорю я ледяным тоном.
Мой папа нервно хихикает. – Триша просто помогает мне с ... … этим...
– Найти меня? Отчаянная охота на человека?
Он быстро кивает. – Точно, да.
Я вздыхаю. – Вау – . Я качаю головой. – Клише просто не прекращаются, не так ли, папа?
Он хмурится, переключая дорожки. – Иметь взрослые отношения с другим взрослым по обоюдному согласию-это не преступление, Фиона.
– Хотя выглядит довольно неряшливо, чтобы спать с твоей секретаршей.
– Личный помощник.
Мои глаза снова скользят к ней. – Триша?
– Да?
– Я думаю, тебе пора идти.
– О, да, хорошо. – Она быстро проходит мимо меня, но останавливается. – Приятно познакомиться, Фиона. И поздравляю тебя с получением медицинской степени!
– Юриспруденция.
Она неловко улыбается. – верно. Ну, эм, пока.
Она выскакивает за дверь. Тогда остались только я и мой отец.
Я вздыхаю. – Тебе нужно освободить Виктора.
Он хмурится. – Мне что сделать?
– Тебе нужно освободить его и снять обвинения.
Мой папа хмурится, застегивая рубашку. – Этого не может быть, дорогая. Он известный криминальный элемент в этом городе. Этот арест - Важен для меня, особенно на выборах ...
– Год выборов! О, ух ты, я совсем забыла! - саркастически бормочу я. – Как я могла забыть!?
– А теперь, милая, послушай меня ...
– НЕТ , – огрызаюсь я. – Нет, теперь ты выслушаешь меня, хорошо? – Я тычу пальцем в своего отца. – Что у тебя есть на Виктора?
– Ну, это, э-э, это конфиденциально. Суд опечатан, и все такое ...
– Дело не в том, что он сделал —в одолжение для тебя? – Я хмурюсь. – Это также будет касаться и тебя. Так что я предполагаю, что это... – Я слабо улыбаюсь. – Рукописные заметки? Нашли в его мусоре?