– Расскажи нам про детский дом, Толя.
– Детский дом расположен в лесу в двадцати пяти километрах от нас по прямой. Но прямой дороги туда нет, и ехать приходится кружным путем. И на этом кружном пути в самом конце дороги нас ждал классический завал из стволов поваленных деревьев.
– !??
– Неплохо выполненный завал из пяти поваленных стволов, спиленных незадолго до нашего появления.
– Так вас там ждали?
– В принципе да, но не знали, когда мы там появимся.
– Но ведь это же засада …
– Не горячитесь, Василий Васильевич. Нас там никто не поджидал, нападать на нас не собирались. Это мера профилактическая, для общего устрашения.
– Толя, ты объясни все с начала, а то ничего непонятно. С чего все началось, ведь тебе утром позвонили, да?
– Тогда небольшая реконструкция предыдущих глав. Наши мозгляки …
– Толя, здесь ребенок!
– Ребенка нет, он смотрит телевизор! – не преминул откликнуться Гриша из соседней комнаты.
– Наши тупоголовики договорились с соседними тупоголовиками – из соседнего райцентра – коллективно подставить меня. Для этого они сочинили совместное решение о передаче детского дома из одного района в другой. К этому обоюдорадостному для них решению нужно было кое-что добавить и они это сделали. Те тупоголовики моментально снимают детский дом с финансирования, со снабжения продуктами и всем прочим, а наши, соответственно, передают все заботы о детском доме нам. Пока я еще не видел документов, но, думаю, передать финансирование и все прочее они «позабыли». И делается это во второй половине дня в пятницу в расчете на то, что дойдут документы до адресатов в лучшем случае в понедельник.
Свиридов рукой остановили рвущиеся вопросы.
– Далее события развивались так. Утром в детский дом не доставили продуктов, а приехал какой-то мелкий чин из наробраза и вручил заведующей решение своих тупоголовиков, чем вызвал у заведующей сильный сердечный приступ.
– Они, что, полные идиоты?
– Нет, мама Галя, нет. Когда я рассказал комиссару, он сказал, что все сделано по типовой схеме. А смысл всего действия – дискредитировать Свиридова, а о детях они даже и не думают.
– Толя, рассказывай о детях, о сволочах потом …
– Конечно, Тонечка. А этот гад Свиридов узнал о событиях – причем сразу из разных источников – раньше заведующей, хотя и приехал туда позже той «шестерки» почти на час. Ну, а дальше – дело техники.
– Я слышала утром вертолет …
– Да, мама Галя, пришлось задействовать вертолет. Груза много набралось, да и людей пришлось привлечь немало.
– Начни с детей …
– Дети там хорошие. Их не так много – всего там пятьдесят три ребенка в возрасте от шести до двенадцати лет. Одеты бедно, но аккуратно, чистенько. Чистые аккуратные спальни, чистая столовая, небольшие классы. Допотопный телевизор, который постоянно ремонтирует физик и два мальчика. Кино нет. Старенькое пианино и учительница, играющая по слуху. Автомашина – развалина, даже нет смысла восстанавливать. Телефон не работает уже полгода. Нет врача – молоденькая медсестра. Очень многие бывшие воспитанники возвращаются туда учителями или просто работать.
– Там мальчики или девочки?
– И мальчики, и девочки. Здания старые, но еще крепкие. Только в двух домах гниют нижние венцы, в комнатах сыро. Кстати, там у молодых учителей больной мальчик, Эрнест Умарович считает необходимым отправить его в Анапу или Геленджик. Отправим с матерью, он почти не ходит. Электропроводка старая, завтра ее начнут менять. Что еще? С завтрашнего дня снабжение полностью возьмет наш отдел обеспечения.
– Заведующая и ее дочь – Свиридов подбирал слово, – Подвижники. Муж и отец погиб на войне, в ополчении, но успел написать несколько писем. Обе – мать и дочь – создали добрую и сплоченную команду … очень близкую к воспитанникам.
– А с тупоголовиками что собираешься делать? Нельзя такой сволочи спускать!
– Они еще и завалы устраивают …
– С завалом разобрались, нашли по отпечаткам шин машину и мужиков, спиливших деревья. Пока не трогаем, наблюдаем. Никакого шума, никаких звонков тем или этим тупоголовикам, будто ничего и не происходит. Значит, они сами проявятся, а поэтому там в лесу около детского дома …
Свиридов осторожно взял из рук Галины Игнатьевны пустую чашку и поставил ее на стол.
– Ох, как мне не нравится это название «детский дом». Заменить бы – интернатом, что ли. Там в лесу остался пост под видом ВАО с приказом брать всех любопытствующих, прибывающих со стороны того района. Документы собираем, разговоры пишем. Вот когда наши тупоголовики начнут действовать, тогда …
– Да, я им не завидую … А что говорит комиссар?