— Опять? Не надо! — простонала Сьюзен.
— И что же, по-твоему, я сейчас собираюсь сделать? — Голос Бена звучал вкрадчиво, его американский акцент стал еще заметнее.
У Сьюзен пересохло во рту, язык словно прирос к нёбу. Она молча смотрела в лицо мужа, чувствуя, что тонет в море ощущений.
— Ты хочешь… еще секса, — выдохнула Сьюзен, задыхаясь и тщетно стараясь изобразить гнев. Предательство собственного тела наполняло ее презрением к самой себе.
— Теперь это будет куда дольше, я буду делать все очень медленно, — пообещал Бен, легко касаясь губами ее шеи прямо за ухом.
Сьюзен сделала попытку оттолкнуть его, но Бен лишь крепче прижал ее к себе.
— Ты самый низкий человек на свете!
— Да что ты? Даже хуже твоего дяди? — Бен провел рукой по ее груди, слегка задев сосок. — Какой ужас…
Предательский жар снова затопил тело Сьюзен. Бессильный гнев душил ее, она не хотела верить, что до такой степени желает мужчину, которого должна ненавидеть, но тело доказывало обратное. Это презренное, глупое тело желало его самым развратным образом.
Губы Бена нашли ее сосок, прикрытый тонкой тканью рубашки, и, сомкнувшись вокруг него, стали ласкать стремительно набухающий бутон. Сьюзен беспомощно застонала, жар накатывал бурными волнами. На какую-то долю секунды она дала себе волю ощутить силу его мускулистого тела, весь пыл собственной страсти, а потом желание стало вовсе непереносимым. Сьюзен выскользнула из объятий Бена и отбежала в другой конец комнаты. Отвернувшись к окну, она закрыла глаза и попыталась привести в порядок свои чувства и мысли.
— Понимаю, что я тебе неприятен, — спокойным, лишенным всяких эмоций голосом произнес Бен. — Но мы женаты, и нам надо как-то жить.
Сьюзен изо всех сил зажмурилась, словно стараясь отгородиться от его голоса.
— Ты никогда не получишь от меня того, что тебе нужно.
— Не знаю, что произошло у тебя с первым мужем, но он что-то сделал с тобой…
— Нет!
— Наложил на тебя заклятие, заморозил твое сердце и заключил в башню, как спящую красавицу.
— Ты сам не знаешь, о чем говоришь.
— Я знаю достаточно. Знаю, что твой брак закончился нервным срывом. Что ты попала на излечение, а потом так и не смогла до конца прийти в себя.
Голова Сьюзен внезапно закружилась и стала легкой, почти невесомой.
— Я не могу об этом говорить.
— Почему? Что случилось, Сусан-джан?
— Ничего.
— Но что-то ведь произошло…
— Нет!
— Нечто такое темное и страшное, что…
Слова доносились до нее будто из далекого далека, комната заходила ходуном, а потом она уже больше ничего не видела и не слышала, провалившись в благословенную темноту.
Бен вызвал врача, и тот, тщательно осмотрев Сьюзен, прописал покой, витамины, усиленное питание и побольше железа. Женщины, заявил он, часто страдают анемией, и если Сьюзен хочет зачать ребенка, то ей надо увеличить прием железа.
— Я не настолько анемична, — запротестовала Сьюзен на следующий день после визита врача, когда перед ней поставили третью порцию бифштекса. — А железа полным-полно и в шпинате. Мне совершенно незачем поглощать мясо в неимоверных количествах, будто я какой-нибудь дикарь.
— Мы не сможем завести детей, если у тебя не будет сил.
— Сил у меня достаточно, а лопать столько мяса для зачатия вовсе не обязательно. И хватит ко мне приставать!
— Вовсе я не пристаю, просто хочу, чтобы ты была благоразумна. — По лицу Бена было видно, каких усилий ему стоит сдерживаться.
— Я и так осторожна. Слушай, мне все изрядно надоело. Хотелось бы подышать свежим воздухом. Если ты не возражаешь, конечно.
Бен что-то пробормотал сквозь зубы и покачал головой. Ему явно не хотелось продолжать препирательства.
— Ты можешь посидеть у бассейна. Я велю служанке поставить тебе шезлонг и принести полотенца. Только не лежи слишком долго на солнце, а то обгоришь.
Однако Сьюзен, вопреки его указаниям, вытащила шезлонг из-под зонтика и поставила его у самого края бассейна, чтобы насладиться игрой солнечных лучей на поверхности воды. Она захватила из кабинета какую-то первую попавшуюся под руку книгу, но та оказалась сухим научным историческим трудом, требовавшим больше внимания, чем она могла сейчас ему уделить. Почитав с полчаса, Сьюзен поняла, что сосредоточиться так и не сможет. Отложив книгу, она предалась приятному ничегонеделанию.