- Ну, да, вспомнил. Мне тоже довелось играть в детстве в эту игру. Вот откуда у меня такое стойкое ощущение, что все это со мной уже было.
- Тебе надо отдохнуть. Никому так здорово не досталось за последние полтора суток.
- Какие полтора суток?
- Ты прибыл на базу тридцать восемь часов назад.
- Черт, я совсем не следил за временем. Давай я схожу в старый центр связи, заберу плазмомет. Все же, он за тобой числится.
- Заберут без тебя. Еще надо оттуда труп Ляо забрать. Ты свою задачу выполнил и перевыполнил. Ребятам мясо тащить на прокорм этим скотам, сменять друг друга. Придется проложить сюда постоянную дорожку. Сейчас внизу ремонтники лифт чинят, временную линию электропередач тянут. Говяжьи и свиные туши по ремонтной лестнице не поднимешь.
- А может, это стадо перегнать в новые корпуса?
- Нет уж, пусть лучше будут здесь. Я связался с штаб-квартирой Корпорации, комиссия вылетает через несколько часов. С ними куча ученых. Да, и наши, местные, рвутся поглядеть на монстров. Но я пока не пускаю. Отладим режим охраны, настроим свет, питание зверей, запустим лифты, тогда и подпущу яйцеголовых. А тебе надо в душ, потом плотненько поесть и плотненько поспать. Пойдем со мной, и неврастеника этого с пулеметом с собой заберем.
Я посмотрел, как Веня Петров, отдавая команды по передатчику, подогнал появившуюся в зале зверюгу к общей толпе и, успокоенный, побрел за Донованом.
Лифт, к моему счастью, уже запустили. Боюсь, что не смог бы в очередной раз преодолеть ремонтную лестницу. Усталость начинала брать свое. Схлынуло нервное напряжение, а с ним ушли и поддерживаемые этим напряжением запредельные силы. Ноги подгибались, руки дрожали. "Спать, спать, спать". Без душа и чистой смены белья не обойтись, а вот поесть можно и после сна. Кто спит - тот обедает. Какие, к черту, плюшки?! Хотя за них и сполна заплачено.
А потом прилетела комиссия. И началась раздача кнутов и пряников. Донована сняли с его поста, понизили в звании и отправили в десантники. Число охранников резко уменьшили, увеличив количество патрульных роботов, автоматических пулеметных турелей. Значительно расширили штат отдела по работе с личным составом ("ФБР-КГБ"), уволив их прежнего начальника. Донована от увольнения спасли сохраненные звери (прибывшие с комиссией ученые, визжали от восторга), а также то, что его действия по спасению базы были признаны решительными и принесли, в конечном итоге, победу. Уволили начальника отдела по кадрам. Приказали пересмотреть все личные дела работников базы.
Саймона Гарлинга отдали под суд, ему предстояло ответить за смерть людей на базе. Судьбе его можно было не завидовать.
Мэри Хоккинс улетела домой вместе с председателем комиссии Уильямом Хоккинсом, своим отцом и вице-президентом Корпорации.
Мне сообщили, что комиссия предложила присвоить мне чин лейтенанта. Но Уильям Хоккинс подписал приказ на присвоение мне чина сержанта. Правда, финансовый директор Корпорации, по представлению одного из членов комиссии, издал приказ о награждении меня годовым жалованием. Приказ вышел после присвоения мне нового звания и я получил годовой оклад сержанта, со всеми положенными надбавками.
Все полученные деньги я перевел родным Вали Сомовой. Еще до увольнения старого начальника отдела кадров, я, пользуясь своим положением "спасителя базы", взял у него личное дело Вали, списал адрес ее родителей, отсканировал с личного дела Валину фотографию, которая теперь стояла у меня на столе. Зайти в ее комнату я так и не смог.
Самый большой и шумный бар находился возле казарм охраны. Донован грел в ладони большую коньячную рюмку, в которой маслянисто покачивалась светло-коричневая жидкость. Я, только что сменившийся с суточного дежурства, пил пиво. На мне и на Билли Адамсе, сидевшем за нашим столом, были новенькие сержантские нашивки. Впрочем, представление к новому званию Билли получил еще до инцидента на базе. Адамсу полностью восстановили вырванный кусок ноги. Но он еще слегка прихрамывал. Ему дали двухнедельный отпуск для полного излечения и из тренажерного зала Адамс прямиком топал в бар. Сейчас перед ним стояла бутылка водки и тарелка с селедкой с луком. Он поминал Ваню Свиридова. За каждого погибшего охранника из русского взвода, Билли поклялся выпить бутылку водки. Иногда за день ему удавалось помянуть троих или четверых.