- Дональд, а оно тебе надо? У Экклезиаста сказано: "Кто умножает познания, умножает скорбь". Будь веселым. Меньше знаешь - крепче спишь.
Там были такие нюансы, о которых лучше никому не знать. Не обижайся, но подробно, в деталях рассказать не могу.
- Ладно, дело твое. Главное, что все закончилось благополучно. Да, не забудьте с Кэтти прийти на ужин. Лорд хочет обставить его торжественно, так что ваше присутствие необходимо.
Только Шортер отошел от меня, давая мне возможность вернуться к Кате, как появился доктор со своим неизменным чемоданчиком.
- Мистер Иванов, я бы хотел осмотреть вашу рану. Как вы себя чувствуете? Не беспокоит вас она?
- Все в порядке, доктор. Уже начал забывать про нее. И Катя, Кэтти, только что сделала мне перевязку.
- Ни на минуту не сомневаюсь в талантах Кэтти, но позвольте все же посмотреть на рану.
Пришлось ждать, пока доктор снимет бинт, потычет пальцами в мышцу возле раны и забинтует руку заново.
- Все у вас отлично. Рана затянулась хорошо. Через три-четыре дня зарубцуется и можно будет снять швы,- приговаривал эскулап, завязывая бинт.
- Спасибо, доктор.
На ужин пришли супруги Торп, доктор со священником, Шортер. Пит с забинтованной головой привел свою подругу - парикмахершу Фиби. Ему, как "пострадавшему при исполнении" разрешили такую вольность. Мы с Катей пришли без опозданий. За столом сидели только Шортер с доктором, все остальные подошли позже. Фиби явно робела, держалась скованно, что еще раз позволило мне оценить Катину врожденную утонченность, подкрепленную хорошим воспитанием. Она везде вела себя свободно, но без развязности.
Последним в столовую вошел Гамильтон. Он был явно навеселе, из чего я заключил, что, хлебнув в микроавтобусе виски, лорд продолжил в замке "праздник жизни". Усевшись на свое место, он подождал, пока слуга наполнит ему бокал, обвел всех присутствующих не совсем ясным взором и провозгласил:
- А сейчас, друзья мои, я хочу выпить за человека, который сегодня спас мне жизнь,- поднял вверх указательный палец и покачал им,- между прочим, уже второй раз спас. Отныне, он будет называть меня не милорд и не мистер Гамильтон, а попросту - Генри. А я его буду называть просто Сергеем. Он мне теперь как родной брат. На брудершафт пить не будем, мы же не гомики какие-нибудь. За майора Иванова, моего брата и спасителя! - И выпил до дна.
За столом зашумели. Слухи неопределенные по замку бродили, но, кроме Шортера, меня, Кати и самого лорда, никто не был в курсе события. Тост поддержали, все потянулись за бокалами, поднимали их, глядя в мою сторону и произнося: "За вас!".
Катя, наклонившись к моему уху, шепнула:
- Ну, теперь Фиби по всему замку разнесет. Завтра все знать будут.
Пока за столом налегали на копчености, салаты и прочие закуски, Гамильтон влил в себя еще пару бокалов вина, причем, не закусывая. После чего, Торп и Шортер подхватили его с двух сторон под руки и увели из столовой. Торп быстро вернулся, а Шортер появился только к концу ужина.
Когда все разошлись из столовой, Шортер, налив себе в обьемистую пузатую рюмку коньяка, почти до краев, позвал нас с Катей на веранду, так как возле стола суетились слуги, убирая посуду и остатки ужина.
Я и Дональд закурили. Катя потихоньку, как только она умела, смаковала вино. Налили ей в начале ужина бокал вина, и вот теперь она его ополовинила.
- Вы ведь дружны с Эстер Говард, раз гостили у нее? - я почувствовал, что Шортер знает какую-то тайну, которая буквально "распирала" его.
- Скорее, Катя с ней дружна, они учились вместе. Я же просто с Эстер знаком, не более того.
- Я решил уложить лорда спать, негоже, чтобы слуги видели своего хозяина в таком состоянии. А он в крайнем подпитии кое о чем проговорился,- наводил тень на плетень Шортер.
- Дональд, не тяни кота за хвост. Говори по существу. Про сегодняшнее что-то рассказывал? Но причем здесь Говард?