- Поцелуй меня. Дверь заперта? Тогда еще ниже. Мы же дома...
Выехали мы только через полтора часа. С веранды вслед нам смотрел Гамильтон. За мостом пустили коней в галоп. Миновали камень, через который я позавчера летал. Подъехали к Говард-хаусу. По дороге Катя мне рассказала, что Эстер восприняла сообщение о нашем визите без особого восторга. Поэтому я велел встретившему нас лакею передать мистеру Шеппарду, что к нему приехал майор Иванов с дамой.
Шеппард встретил нас радушно. С полчаса мы поболтали о всяких пустяках. Потом я сказал без всяких подходов и словесных выкрутасов:
- А мы, собственно говоря, приехали посватать вашу племянницу.
- Очень интересно. И за кого же?
- За вашего соседа, Генри Гамильтона (я умышленно пропустил титул).
- А вы знаете, что...
- Мне об этом только твари бессловесные не говорили. Ерунда все это.
- Какая же ерунда, если они ненавидят друг друга.
- Мистер Шеппард, от любви до ненависти один шаг. Но, поскольку один шаг - расстояние между этими чувствами, значит, и от ненависти до любви тоже один шаг. Самое-то интересное, что они, Генри и Эстер, этот шаг уже сделали.
В это время в гостиную вошла Эстер. Она была холодна и высокомерна. А между тем, до приезда Гамильтона оставалось не так уж много времени. Когда Шеппард сказал ей о цели нашего приезда, девушка гневно бросила:
- По-моему, утром, у озера, я выразилась достаточно ясно. - И выскочила из гостиной. Через несколько секунд грохнула входная дверь в дом, захлопнутая со злостью.
Шеппард, подняв брови, посмотрел на меня и пожал плечами. Катя тяжело вздохнула. Однако меня нельзя было разубедить в моей правоте. Поднявшись с кресла, вышел из дома. Эстер стояла на лужайке перед домом и теребила в руках кружевной платочек, мокрый от слез.
- Эсти, вам не надо злиться на саму себя,- как можно более ласково принялся утешать девушку. - Не пройдет и нескольких часов, как эти слезы злости превратятся в слезы счастья.
- Вы сумасшедший! Вот, когда балкон над входом в мой дом рухнет, тогда я выйду за лорда замуж.
- Отлично! Стойте здесь и никуда не уходите.
Бегом вернувшись в дом, я попросил Шеппарда и Катю выйти на воздух. Объяснил Шеппарду, что никто не должен выходить через парадный вход. Шеппард удивился, однако запер входную дверь на ключ.
- С обратной стороны дома есть два выхода,- пояснил он.
Я подвел их к Эстер. Все это время моя левая рука находилась в кармане, согревая Повелителя камней.
- Вы будете моими свидетелями. Эстер сказала, что когда вот этот балкон рухнет, она без лишних разговоров выходит замуж за Генри Гамильтона. Вы подтверждаете свои слова, Эстер?
Она лишь кивнула головой. В глазах по-прежнему стояли слезы. Шеппард усмехнулся:
- В хитрости моей племяннице не откажешь. Всего неделю назад архитектор закончил подробное обследование этого дома и дал заключение, что в ближайшие двести-триста лет капитальный ремонт ему не потребуется. В 1912-м году строили на совесть.
- Итак, слово сказано, свидетели есть. Ваша дворянская честь служит порукой выполнению вашего обещания, мисс Говард.
Приказание уже было сформулировано в моем мозгу. "Ну, давай, не подведи",- приказал я Повелителю. Колонны, поддерживавшие балкон, исчезли, словно их и не было. Сам балкон с грохотом обрушился на крыльцо, подняв облако пыли. Эффект был даже больший, чем я ожидал. Шеппард стоял с разинутым ртом. Эстер, сцепив руки в замок, простонала: "О, нет".
Катя счастливо засмеялась и принялась подпрыгивать на месте: "Он упал, он упал!". Потом бросилась ко мне на шею:
- Сережка, я тебя обожаю!
- Кажется, Кэтти, ты довольна, что твоя подруга угодила в западню и ей некуда деваться,- попрекнула Эстер Катю.
Катя улыбнулась ей в ответ лучезарной улыбкой:
- Эсти, я довольна, что ты станешь женой человека, которого любишь, и который любит тебя.
- Да с чего ты взяла, что он меня любит?
- Так Сережа сказал.
- Смотрю, Сережа у тебя царь и бог.
- Да. А у тебя Генри будет. Балкон-то рухнул...
- Ты не мог бы уговорить меня другим путем? - вспылила Эстер.
- У меня не было времени на уговоры. Сама виновата. Нечего было разыгрывать перед нами спектакль. "Ненавижу, ненавижу!". Генри тоже прикидывался последователем традиции, а сам стенал: "Эстер, милая, неужели мы никогда не будем вместе?".
- Он так и говорил?
- Да. А ты думала: "Генри, милый, неужели мы никогда не будем вместе?"
- И ты читал мои мысли?