— Не бойся, — негромко сказал Х-арн, выходя из-за дерева.
Слегка покачиваясь и дрожа крупом, кентавр недоверчиво смотрел на незнакомого обнаженного человека.
— Тс-с, — сказал Х-арн, приложив палец к губам, и подошел к кентавру.
— Испугался? — Он дотронулся до горячего, дрожащего крупа. — Не бойся. Меня зовут Х-арн. Я оттуда. — И он указал пальцем на тот берег. — А иду туда, понятно? — И он указал на белевшую среди зеленых массивов, ведшую неуклонно вниз дорогу.
— Не бойся, я Х-арн.
— Я понял, — согласился кентавр. — Ты — Х-арн. Я понял.
— Да, правильно. Я — Х-арн. Я с того берега.
— Оттуда? — показал рукой кентавр на противоположный берег.
— Да, да. Именно. Оттуда. Ты правильно понял.
— Да, я понял. Ты — Х-арн, и ты — оттуда.
— Верно.
— Я — кентавр.
— Да, я знаю. Догадался.
— Я живу здесь.
— Понятно. Я провел ужасную ночь. Потом приплыл. Сам. Ночью плыл. И вот я здесь.
— Я понял. Ты переплыл реку? Сам.
— Да. А что мне оставалось делать? Он отнял у меня жену.
— Кто? — спросил кентавр и посмотрел на домик лодочника.
— Да, он. Он воспользовался грозой и похитил ее.
— Она и сейчас там?
— Там.
— Это она вчера купалась в реке?
— Конечно. Кто же еще.
— Смелая женщина. Амазонка.
— Не говори, — усмехнулся Х-арн. — Куда там амазонкам. За пояс заткнет твоих амазонок. — Взгляд кентавра сделался диким от ужаса.
— Что с тобой? — спросил Х-арн, не понимая, что могло испугать кентавра.
— Ты с ума сошел, Х-арн, — сдавленным шепотом сказал кентавр. И испуганно огляделся. — Схватят, и я с тобой погибну.
— Кто схватит? — тревожно спросил Х-арн, поняв, что был в чем-то неосторожен.
— Амазонки, — сказал кентавр. И побледнел так, что Х-арну показалось, что он сейчас грохнется в обморок. И он был недалек от истины. Кентавр стоял, пошатываясь. Х-арн нагнулся, зачерпнул воды в горсть и плеснул в лицо кентавру.
— Какие здесь амазонки? — спросил он кентавра. — Ты что, бредишь? Откуда здесь амазонки?
— А откуда кентавры?
— Верно.
— Попадешь им в руки, узнаешь.
— К амазонкам? — удивленно спросил Х-арн.
— К амазонкам.
— А ты что, уже попадал? — предчувствуя, что этим вопросом бьет в самую точку.
— А как ты думаешь? — спросил кентавр.
— Это они тебя так? — спросил Х-арн, глядя в лицо кентавру. Глаза того вспыхнули ненавистью и страхом.
— Они, — сказал он, и по его грязношерстному крупу прошла судорога. — Клещами рвали, суки. — Он осекся, зажав себе рот обеими руками.
— За что? — Х-арн почувствовал, что та же самая судорога, сбежав с крупа кентавра, перешла в него, Х-арна, и прошла по всем его внутренностям.
— Да была там одна, — нехотя ответил кентавр, уклоняясь от ответа. — Слушай, Х-арн, будь другом.
— Буду, — с готовностью ответил Х-арн.
— Ты все шутишь, парень, а я серьезно.
— Я не шучу, — сказал Х-арн.
— Слушай, Х-арн, у лодочника в погребе есть… — кентавр замялся, — мне, понимаешь, не разрешают. А я… — Он запутался, растерялся.
— Говори толком, — сказал Х-арн.
— Вино. В погребе. За мной следят. Я, понимаешь, в погреб залезть не могу, а ты можешь, а, Х-арн? — Лицо кентавра сделалось жалким, умоляющим, руки кентавра тряслись. «Господи, — с тоской подумал Х-арн, — и здесь все то же самое. И вдобавок ко всему амазонки, кастрирующие кентавров».
— Хорошо, — сказал он. — Я достану вино. Где погреб?
— Иди сюда, — кентавр поманил Х-арна пальцем, суетливо задергавшись.
— А если нас увидят? — спросил Х-арн, чувствуя сердХцем, что влезает в такую авантюру, из которой может потом уже и не выпутаться. Это не кооператив, и не иконы, и не фиктивные браки. И тещи здесь не водятся. Но лодочник — заклятый враг, и он объявил врагу войну. И это — малая война. А там будет видно. А начинать всегда нужно с малого.
— Не увидят, — сказал, воровато озираясь, кентавр. — Все еще спят. А этот, — он кивнул в сторону дачки, — он всю ночь с твоей женой… не проснется.
Они обогнули домик лодочника. Кентавр старался не стучать копытами и оттого ступал смешно, как человек, который ходит на цыпочках. Х-арн даже улыбнулся, несмотря на то, что на душе было тревожно. Кентавр был ему очень симпатичен. Он поднял крышку люка, на которую ему указал кентавр. Из погреба, как из всех погребов на свете, пахнуло могильным холодом, мраком и плесенью. «Вот только… не ловушка ли это? — думал Х-арн, спускаясь по приставной лестнице. — Не захлопнется ли крышка над его головой? А может быть, кентавр — раб лодочника?»