ДАНИИЛ. Но какое это имеет отношение?.. Вера…
ВЕРА. Я понимаю, что никакого! Больше того — я уверена в этом!.. ( Задумывается.) Но я бы даже хотела — пусть что-то подобное! Но не то, что есть! Не так пошло! Не так глупо! Не так… нелепо! С раскладушкой! С ширмой! С… шахматами!.. Со свадьбой!
ЮНОНА. Я что-то… не врублюсь.
ВЕРА. Это наши дела. Ты счастливый человек, Юнона. Когда-нибудь вы, конечно, размагнититесь, и ты за неделю забудешь и его, и меня. А у нас это… на всю жизнь. Какая-то… гримаса судьбы.
ДАНИИЛ. Не надо нагнетать… Тяжело…
ВЕРА. Ты же говоришь, что тебе хорошо? Конечно, появилась я, и тебе пришлось представить себя на моем месте. Да, тяжело! Ты — легкий человек. Додумываешь только то, что тебе нравится. Если бы ты хоть иногда понимал до конца, как мне одиноко. Какой у вас сегодня диаметр?
ДАНИИЛ. Как обычно, три метра.
ВЕРА. То-то и оно, что как обычно. Вчера было дико, сегодня — обычно. Поразительная приспосабливаемость.
ЮНОНА. Что ты сегодня такая мрачная?
ВЕРА. Почему — сегодня? Как обычно! Разве он тебе не рассказал еще, какая я зануда? О том, что он героически борется с моим гнусным настроением? О том, что я каждый вечер говорю ему — ты свободен! Если хочешь — можешь уйти! В любое время! Если бы я держала его, он бы давно меня бросил. А так — разве уйдешь? Тогда перестанешь уважать себя, перестанешь любоваться своим благородством. Просто я очень хитрая, Юнона. Я не даю ему ни малейшего шанса на уход. А иногда он вдруг соберет всю свою волю в кулак и говорит, что любит меня…
ДАНИИЛ. Вера!
ВЕРА. Вот видишь? Другой бы на его месте, не задумываясь, хлопнул дверью. А он понимает. Понимает, что я говорю все от отчаяния, от одиночества. Что после него у меня никого не будет. Но мне противны эти подачки. Когда с тобой живут из милости, невольно становишься раздражительной и неблагодарной. Ты знаешь историю нашей женитьбы? Это очень забавно. Я пять лет была влюблена в одного негодяя из нашего общежития. А он меня бросил, потому что после института хотел остаться в Ленинграде. И женился на продавщице из галантерейки. Я с горя пошла в ресторан и напилась там. Даниил меня подобрал. Всю ночь мы ходили по улицам, и он упивался тем, что наутро якобы неожиданно для себя сделает мне предложение. А я отказалась. И поймала его на крючок. С тех пор у нас продолжается великая битва. Я хочу доказать, что он уже в ресторане знал, что наутро сделает мне предложение, а он до сих пор не хочет сознаться себе в этом. Поразительное упрямство.
Отец воет.
ВЕРА( вздрогнув). Что с ним?
ЮНОНА( задумавшись). С кем?
ВЕРА. С… твоим отцом?
ЮНОНА. А-а… Что-то не понравилось.
Входит мать.
МАТЬ. Снова воешь.
ОТЕЦ. Это к тебе не относится.
Мать уходит.
ВЕРА( с беспокойством поглядывая на отца). Вы уже завтракали?.. А я сейчас питаюсь в столовых… Отвратительно готовят, ложки жирные… Приду с работы, сяду и сижу… Сил нет ни на что… И ни одной мысли в голове. Иногда даже имя забываю…
Отец воет.
ВЕРА( кричит). Да уберите вы его отсюда!
ОТЕЦ( кричит). Мать!
Входит мать.
МАТЬ. Что тебе?
ОТЕЦ. Сколько мы с тобой живем?
МАТЬ. Да года двадцать три… А что? Что это ты надулся?
ОТЕЦ. Все прощаю!
Уходит.
МАТЬ. Юночка?.. Ты слышала, деточка?.. Господи, счастье-то какое!.. ( Плачет.) Я ведь знала!.. Он поймет… Я же все для семьи… чтобы все, как у людей… ( Слабым голосом.) Отец!.. радость-то какая… простил!..
Мать уходит.
ВЕРА. Что у вас тут происходит?! Даниил!
ДАНИИЛ( неохотно). У нас свои дела, у них — свои…
ВЕРА. Да какие же это… дела? Это идиотизм какой-то. Что мне теперь думать? Как мне теперь домой идти? Юнона!
ЮНОНА( задумавшись). Что?
ВЕРА. Что у тебя с родителями?
ЮНОНА. С моими? Ничего… А вы сколько женаты?
ВЕРА. Семь… Да как же ничего? Они же… ( Шепотом.) больны!..
ЮНОНА( задумавшись, повторяет про себя). Семь лет… семь лет… семь… лет.
Выходит из комнаты.
ВЕРА( встает, затем снова садится. Она непривычно для себя растеряна). Так я и знала… что это еще не все… Но как он выл! ( Вздрагивает.) Нет, только своя квартира, только свой угол, забиться в него и находить счастье в том, что ты еще жива, что тебя не съели… Стоит выйти за порог, на улицу, как тебя окружают воющие, скалящиеся, жуткие… хари! Гойя!.. Гойя — романтик! Он не видел этих лиц! На улице они сдерживают себя! Но — дома! Что они делают у себя дома!..
Входит ЮНОНА. Она задумчива и стала похожа на ребенка. То, как она ходит по комнате, садится, — то подогнув ноги, то на корточки, — то ложится на стол, подперев подбородок кулачками — не думая о том, как и где остановиться, то, как она смотрит, не отрываясь, на Даниила изо всех этих углов, беспокоит его и делает странно вялым, беспомощным.
ВЕРА. Кажется, что живешь скучно, неинтересно, без любви, но когда тебя выбрасывают на мостовую, тут только и понимаешь, что ты живешь лучше всех, чище всех, единственная живешь по-человечески: без жадности, свободно… как птица зимой… Только дрожишь от холода… Но это не страшно… Рядом такая же птица… Вдвоем хотя и не теплее, зато не так страшно… Даниил… Даниил!
ДАНИИЛ. А?..
ВЕРА. Я не могу тебя здесь оставить… Не могу… Мне жутко, Даниил!.. Пусто!.. Пойдем. Собирайся… Ну, что ты стоишь?.. Это твой костюм?.. ( Снимает со стула тренировочный костюм, убирает его в сумку.) Книги… Сейчас я возьму мыло… щетку… полотенце… Это твоя бритва?.. ( Убирает в сумку электробритву, уходит в ванную.)
Пауза.
ЮНОНА. Ты уходишь?
ДАНИИЛ. Да…
ЮНОНА. Что ж… ( Вздыхает.) Уходи…
Пауза.
ДАНИИЛ. А…
ЮНОНА. Что?
ДАНИИЛ. Шахматы пусть остаются.
ЮНОНА. Ты их хочешь подарить?
ДАНИИЛ. Да.
ЮНОНА. Что ж. Подари.
ДАНИИЛ. И книги.
ЮНОНА. Я их прочту. ( Вздыхает, с детским геройством.) Все.
ДАНИИЛ. А…
ЮНОНА. Что?
ДАНИИЛ. И раскладушку.
ЮНОНА. Хорошо. Я для нее чехол сошью.
ДАНИИЛ. Да… не обязательно.
Пауза.
ЮНОНА. Попрощаться хочешь?
ДАНИИЛ. Ну… до свиданья…
ЮНОНА. Подойди ко мне.
Даниил подходит, она обнимает его за шею, шепчет что-то на ухо, затем отталкивает рукой. Даниил ошеломленно смотрит на нее.
ЮНОНА. Ну что ты рот разинул?
Входит Вера.
ВЕРА. Кажется, пока все… Ты готов? Ну, Юнона, ты свободна. Прощай. ( Даниилу.) Пошли.
Вера берет за руку Даниила, который все еще в столбняке, и они уходят. Юнона подходит к окну, смотрит на улицу, задумчиво улыбаясь. Затем кладет руки на живот. Отгибает тюль, поднимает руки, шевелит пальцами. Входит МАТЬ.
МАТЬ. Ушли?