— Меня вызвали сюда по известному вам делу, мистер Уимборн, — сказал он. — И так как вы представляете интересы семьи Крекенторп, я чувствую необходимость сообщить вам кое-какие конфиденциальные сведения.
Никто не смог бы лучше инспектора Крэддока, знавшего лишь небольшую часть истории, создать видимость, что знает всю правду.
— И я уверен, что инспектор Бэйкен согласится со мной, — добавил он, бросив взгляд на своего коллегу.
Инспектор Бэйкен согласился с надлежащей важностью, не показав и вида, что все обдумано заранее.
— Дело в следующем, — начал Крэддок. — У нас имеются сведения, что убитая не является жительницей этих мест; она прибыла сюда из Лондона, незадолго до этого приехала из-за границы, скорее всего из Франции, хотя в этом мы не вполне уверены.
Брови у мистера Уимборна снова поползли вверх.
— Правда? — спросил он. — Да неужели?
— Поэтому, — продолжал инспектор Бэйкен, — начальник полиции решил привлечь к расследованию этого дела Скотланд Ярд.
— Я надеюсь лишь, что расследование проведут быстро, — сказал мистер Уимборн. — Как вы, очевидно, уже заметили, эта история принесла большие огорчения всей семье. Хотя никто из них лично ни в какой мере не имеет к ней отношения. Тем не менее…
Он на секунду умолк, но инспектор Крэддок быстро вмешался.
— Да, конечно, не очень приятно найти убитую женщину в своих владениях. А в остальном я с вами не могу полностью согласиться. Теперь мне необходимы краткие беседы с каждым из членов семьи и…
— Я, право, не совсем понимаю…
— Что они могут мне сказать? Очевидно, ничего интересного. Но кто знает? Могу лишь с уверенностью сказать, что от вас-то, сэр, я надеюсь получить побольше сведений, которые мне нужны. Сведений об этом доме и о семье Крекенторп.
— И какое отношение они могут иметь к женщине, приехавшей из-за границы, чтобы закончить здесь свою жизнь?
— Да, конечно, и это, — сказал Крэддок. — По чему она приехала сюда? Были у нее какие-либо связи с этим домом? Не служила ли она, например, здесь прислугой? Может, служанкой у мадам? Или она приехала сюда, чтобы встретиться с кем-либо из прежних обитателей Рутерфорд-холла?
Мистер Уимборн холодно заметил, что семья Крекенторп проживает в Рутерфорд-холле со времени постройки дома Джошуа Крекенторпом в 1884 году.
— Это уже интересно, — сказал Крэддок. — Не могли бы вы вкратце рассказать историю этой семьи?
Мистер Уимборн пожал плечами.
— Много здесь не расскажешь. Джошуа известен как фабрикант пряностей: бисквиты, соусы, маринады и тому подобное. Он скопил огромное состояние и построил этот дом. Лютер Крекенторп, его старший сын, живет здесь и поныне.
— А у него были еще сыновья?
— Да, еще один сын — Генри, он погиб в автомобильной катастрофе в 1911 году.
— А ныне здравствующий мистер Крекенторп никогда не собирался продавать дом?
— Он не может так сделать, — сухо ответил адвокат. — Из-за завещания своего отца.
— Может быть, вы расскажете о завещании?
— Но зачем?
Инспектор Крэддок улыбнулся.
— Конечно, я и сам могу посмотреть завещание в нотариальной конторе, если захочу.
Мистер Уимборн улыбнулся против своей воли чуть раздраженно.
— Совершенно верно, инспектор. Я возразил потому, что сведения, которые вы хотите получить, совсем не относятся к делу, а в завещании Крекенторпа нет ничего загадочного. Он завещал весь немалый капитал внукам, а доходы с капитала — сыну Лютеру. Но капитал может быть поделен поровну между Эдмундом, Гедриком, Гарольдом, Альфредом, Эммой и Эдит только после смерти их отца Лютера. Теперь смотрите, Эдмунд убит на войне, Эдит умерла четыре года тому назад. Таким образом, после кончины Лютера Крекенторпа деньги разделят Гедрик, Гарольд, Альфред, Эмма и сын Эдит — Александр Истлеу.
— А дом?
— Дом переходит к старшему здравствующему сыну Лютера Крекенторпа или его наследникам.
— Был ли Эдмунд Крекенторп женат?
— Нет.
— Таким образом, имущество переходит к…
— К следующему сыну — Гедрику.
— А мистер Крекенторп сам не может распорядиться им?
— Нет.
— И он не может распорядиться капиталом?
— Нет.
— Не кажется ли вам это несколько странным? — спросил инспектор Крэддок. — Я предполагаю, отец не очень любил его.
— Ваше предположение верно, — ответил мистер Уимборн. — Старик Джошуа был недоволен старшим сыном, который не проявлял интереса к делам семьи и даже к делам вообще. Лютер все свое время посвящал путешествиям за границу и коллекционированию произведений искусства. Старик Джсшуа совсем не разделял такие увлечения. Вот он и оставил деньги в распоряжение следующего поколения.
— Но в настоящее время это следующее поколение не имеет доходов, кроме того, что они сами зарабатывают, или того, которым разрешает пользоваться отец. А отец имеет значительный доход, но у него нет возможности распорядиться самим капиталом.
— Совершенно верно. Но какое это имеет отношение к убийству незнакомой молодой женщины иностранного происхождения, я не могу себе представить.
— Это не имеет прямого отношения к делу, — быстро согласился с ним инспектор Крэддок. — Я просто хотел прояснить факты.
Мистер Уимборн посмотрел на него сурово, затем, видимо, удовлетворенный результатом своего испытующего взгляда, поднялся на ноги.
— Я собираюсь вернуться в Лондон, — сказал он. — Или вам угодно еще что-нибудь от меня узнать?
Он переводил взгляд с одного на другого.
— Нет. Спасибо, сэр.
Звук гонга, нарастая, несся из холла.
— О, господи, — сказал мистер Уимборн, — это, должно быть, один из мальчиков.
Инспектор Крэддок, повысив голос, чтобы его услышали сквозь этот гул, сказал:
— Мы сейчас уйдем, пусть семья спокойно пообедает. Но инспектору Бэйкену и мне хотелось бы снова вернуться, ну, скажем, в четверть третьего и немного поговорить с каждым членом семьи.
— Вы думаете, это необходимо?
— Да как вам сказать? — Крэддок пожал плечами. — Может быть, кто-нибудь кое-что припомнит и даст нам нить к опознанию личности женщины.
— Сомневаюсь, инспектор. Очень сомневаюсь. Но на всякий случай желаю удачи. А чем быстрее раскроется это неприятное дело, тем лучше будет для всех.
Покачивая головой, он медленно вышел из комнаты.
Возвратившись со следствия, Люси сразу прошла на кухню и занялась обедом. В это время Брайен Истлеу просунул голову в дверь.
— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? — спросил он. — Я умею управляться с домашними делами.
Люси взглянула на него быстро и чуть рассеянно. Брайен приехал прямо на следствие на своей маленькой машине, тарахтевшей, как пулемет, и она не успела его как следует разглядеть.
И он произвел на нее благоприятное впечатление. Истлеу оказался добродушным мужчиной лет тридцати с небольшим, у него были каштановые волосы, немного печальные голубые глаза и огромные светлые усы.
— Мальчики еще не вернулись, — сказал он, входя в кухню и усевшись на край кухонного стола.
— Они на своих велосипедах приедут минут через двадцать.
Люси улыбнулась.
— Уж очень им хотелось ничего нз пропустить.
— Их и винить нечего. Я их понимаю, если уж на то пошло, это первое следствие в их жизни и вообще в нашей семье.
— Может быть, вы освободите стол, мистер Истлеу? Я хочу поставить сюда кастрюлю.
Брайен повиновался.
— Послушайте, масло уже растопилось. Куда вы собираетесь его употребить?
— В йоркширский пудинг.
— Добрый старый Йоркшир. А какое на сегодня меню? Кажется, еще и ростбиф по-староанглийски?
— Да.
— Еда, как на похоронах. А пахнет очень вкусно. — Он принюхался оценивающе. — Вы не возражаете против моей болтовни?
— Если уж пришли помочь, то лучше помогайте, — она вытащила из печки жаровню. — Вот переверните картошку, пусть подрумянится с другой стороны.
Брайен исполнил это с готовностью.
— Неужели картошка так и стояла в печке и жарилась, пока мы находились на следствии? Мне кажется, что она могла сгореть.