Поразмыслив, он позвонил мистеру Уимборну и попросил его о встрече.
В установленное время Крэддока провели в довольно душный кабинет. За старомодным огромным столом сидел мистер Уимборн, со всех сторон обложенный кипами запыленных бумаг. По стенам красовались ящики для дел с наклейками: «Сэр Джон Фоулдс, ныне умерший», «Леди Дэррин», «Георг Роуботэм, эсквайр».
Реликвии ли это прошлого века или часть современных юридических дел, инспектор так и не понял.
Мистер Уимборн смотрел на посетителя с вежливой осторожностью, характерной для адвокатов, ведущих дела какой-нибудь семьи, когда они встречаются с полицией.
— Чем могу быть полезен, инспектор?
— Вот письмо.,. — Крэддок протянул через стол письмо Мартины.
Мистер Уимборн дотронулся до него с видимым отвращением, но в руки не взял.
— Совершенно верно, — сказал он, — вчера я получил письмо от Эммы Крекенторп, в котором она сообщала о своем визите в Скотланд Ярд. Я совершенно не понимаю, почему сразу после получения письма от Мартины со мной никто не посоветовался. Невероятно, странно! Меня необходимо было немедленно поставить в известность…
Инспектор Крэддок спокойно повторил те банальные вещи о роли полиции, которые привели мистера Уимборна в умеренное состояние.
— Я и представить не мог, что возникнет вопрос о женитьбе Эдмунда, — сказал мистер Уимборн с обидой в голосе.
Инспектор Крэддок сказал, что он мог такое предположить, ведь было военное время.
— Военное время! — ухватился мистер Уимборн с язвительной жестокостью. — Да, конечно! Помню, в начале войны мы стояли во дворе юридического института Линкольнс Инн, и как раз в соседний дом попала бомба. Огромное количество регистрационных книг и протоколов погибло на глазах. Конечно, не такие уж важные документы. Потом основные архивы эвакуировали в пригород. Но пожар вызвал огромное количество путаницы и беспорядков.
Естественно, в то время все дела семьи Крекенторп находились в руках моего отца. Он умер шесть лет тому назад. Полагаю, ему было известно о так называемой женитьбе Эдмунда, но эта женитьба, очевидно, не состоялась, а поэтому мой отец не считал разговоры о ней хоть сколько-нибудь значительными. Для меня все это звучит довольно подозрительно. Теперь, после стольких лет, вдруг всплывает вопрос о законном сыне. Очень уж подозрительно. А какие у нее есть к тому доказательства?
— Вот именно, — сказал Крэддок. — Каково положение ее самой и ее сына?
— Я думаю, она надеялась, что Крекенторпы обеспечат ее и мальчика.
— Да, но я спросил, какие у нее и ее сына юридические права, если она сумеет подтвердить свои притязания.
— О, понимаю. — Мистер Уимборн схватил со стола очки, надел их и с пристальным вниманием стал разглядывать инспектора Крэддока… — Так вот, в настоящий момент — никаких. Но если она сможет доказать, что мальчик законный сын Эдмунда Крекенторпа, то тогда мальчик получает право на свою долю наследства, оставленного Джошуа Крекенторпом. Но только после смерти Лютера Крекенторпа. Более того, ему перейдет Рутерфорд-холл как сыну старшего наследника.
— А кто-нибудь еще хочет унаследовать Рутерфорд-холл?
— С целью поселиться в нем? Я совершенно определенно знаю, что никто. Но владение, дорогой мой инспектор, стоит больших денег, весьма больших денег. Земля нужна для постройки жилых домов и заводов, участок находится в самом центре Брэкхемптона. Да, наследство весьма значительное.
— Если умрет Лютер Крекенторп, то имение перейдет к Гедрику?
— Он имеет на него права как старший из живых сыновей.
— Мне дали понять, что Гедрик Крекенторп не интересуется деньгами.
Мистер Уимборн холодно взглянул на Крэддока.
— Правда? Сам бы я хотел сказать о нем, как о человеке с перчиком. Вы думаете, что в мире есть такие люди, которые бы отказывались от денег? Я, например, лично таких не встречал.
Мистеру Уимборну доставило удовольствие сделанное им замечание. Инспектор Крэддок поспешил воспользоваться таким оборотом.
— Очевидно, Гарольд и Альфред Крекенторп, — наугад назвал он имена, — сильно опечалились, когда пришло письмо?
— Очень может быть, — сказал мистер Уимборн, — очень может быть и так.
— Это уменьшает их долю наследства?
— Конечно. Сын Эдмунда Крекенторпа — будем предполагать, что он действительно существует, — унаследует пятую часть завещанного состояния.
— Но пятая часть ведь для них не очень большая потеря?
Мистер Уимборн взглянул на него с хитрецой.
— Это ни в коей мере не достаточное основание для убийства. Вы это хотите сказать?
— Но у них обоих очень запутаны денежные дела, — пробормотал Крэддок.
— О, полиция уже занялась наведением справок? Так вот, Альфред почти постоянно сидит на мели, иногда у него появляются деньги, но так же скоро исчезают. Гарольд, как вам стало уже известно, в настоящее время находится в рискованном положении.
— Несмотря на видимое финансовое благополучие?
— Видимость. Все это лишь видимость! Половина концернов Сити даже не знают, платежеспособны они или нет. Балансовые дела для непосвященных выглядят вполне благополучно. Но когда актив не является таковым, тогда все статьи находятся на грани банкротства. Так что же происходит?
— Происходит, очевидно, то, что сейчас случилось с Гарольдом Крекенторпом — невероятная нужда в деньгах.
— Да, но он не станет добывать их убийством вдовы своего умершего брата, — сказал мистер Уимборн. — Ведь никто не убивает Лютера Крекенторпа, хотя его смерть принесет выгоду семье. Поэтому, инспектор, я все же никак не могу понять, в каком направлении работают ваши мысли.
Самое худшее, думал инспектор Крэддок, что он и сам не очень хорошо знал, в каком направлении они работают.
Глава 15
Инспектор Крэддок условился о встрече с Гарольдом Крекенторпом в его конторе. В назначенное время Крэддок и сержант Уэтералл приехали туда. Контора помещалась на четвертом этаже здания, где размещались различные учреждения Сити. Внутри все говорило о процветании фирмы, о совершенстве современного делового вкуса.
Опрятная молодая женщина спросила их фамилии, что-то полушепотом проговорила в телефонную трубку, затем встала и провела их в кабинет Гарольда Крекенторпа.
Гарольд сидел за огромным обитым кожей столом и выглядел сосредоточенным. И даже если бы он находился на грани краха, он бы и вида не подал. Так, по крайней мере, подумал инспектор, зная уже подоплеку дел. Гарольд посмотрел на них приветливо, с явным интересом.
— Доброе утро, инспектор Крэддок. Я думаю, ваш приезд означает, что наконец вы можете сообщить нам что-то определенное.
— Боюсь, это не так, мистер Крекенторп. Просто мне нужно задать вам несколько вопросов.
— Еще вопросы? Уверен, что я уже ответил на все ваши вопросы.
— Так кажется только вам, мистер Крекенторп.
— Ну, так что же вас интересует? — он говорил несколько раздраженно.
— Что вы делали днем и вечером 20 декабря. Ну, скажем, с 3 часов дня и до полуночи.
Гнев исказил лицо Гарольда Крекенторпа, оно стало багрово-красным.
— Самый неуместный вопрос, какой мне только когда-нибудь приходилось слышать! Что это значит?
Крэддок спокойно улыбнулся.
— Всего лишь то, что я хочу знать, где вы были между 3 часами пополудни и полуночью в пятницу 20 декабря.
— Зачем?
— Это поможет свести дело к нескольким пунктам.
— Свести их на нет? Значит, у вас есть какие-то дополнительные сведения?
— Мы надеемся на них, сэр.
— Я не уверен, что обязан отвечать на ваш вопрос. Особенно, в отсутствии моего адвоката.
— Это ваше личное дело, — сказал Крэддок. — Вы не обязаны отвечать на мои вопросы без вашего адвоката.
— Вы не намерены как-то мне угрожать?
— О, нет, сэр, — инспектор Крэддок выразил удивление. — Никоим образом. Вопросы, которые я задал вам, я обычно задаю и всем другим. Ничего сугубо личного в них нет. Мне просто необходимо кое-что уточнить.