— Конечно, — сказал он Эдит, — они привлекательны, эти лихие молодые летчики с их романтическим ореолом, смелостью и всем прочим. Но от Брайена будет мало толку после войны, понимаешь? Может быть, он едва-едва сумеет зарабатывать, чтобы прокормить тебя.
А Эдит спрашивала, какое это имеет значение. Она любит Брайена, Брайен любит ее. И может быть, его скоро убьют. Почему бы им не быть хоть немного счастливыми? Какой смысл задумываться о будущем, когда в любую минуту их могут убить? И потом, говорила Эдит, о будущем не нужно задумываться, потому что в один прекрасный день они получат деньги дедушки.
Гарольд скорчился в своем кресле. Действительно, до чего же несправедлива воля деда! Держит их всех в напряжении. Заставляет висеть на волоске. Его завещание никого не обрадовало. Оно не обрадовало внуков, а сына, их отца, сделало совершенно безумным. Старик так заботится о себе. Но ему придется умереть. Да, да, ему скоро придется умереть. В противном случае… Все заботы и волнения снова нахлынули на Гарольда, и он почувствовал себя совершенно больным и усталым. У него закружилась голова.
Он заметил, что Алиса все еще пристально наблюдает за ним. Эти бесцветные, бессмысленные глаза. От них ему как-то неловко.
— Я думаю, что мне следует пойти лечь, — поднялся он с кресла.
— Да, — сказала Алиса. — Я надеюсь, врач говорил вам, чтобы в первые дни вы старались не волноваться и больше отдыхать.
— Врачи всегда говорят нечто подобное.
— И не забудьте принять таблетки, дорогой, — напомнила Алиса.
Она взяла коробочку и вручила ему. Гарольд пожелал жене доброй ночи и пошел наверх. Да, они ему еще нужны, эти таблетки. Он достал из коробочки две таблетки и проглотил, запив стаканом воды.
Глава 24
— Кажется, нет на свете человека, который мог бы наделать больше глупостей, чем я, — печально покачал головой инспектор Крэддок.
Он сидел, вытянув длинные ноги, и чувствовал себя, как слон в посудной лавке, в этой чересчур заставленной мебелью гостиной миссис Флоренс. Он дьявольски устал, он был удручен и в плохом настроении.
Мисс Марпл уговаривала его тихим, вкрадчивым голосом:
— Нет, нет, дорогой мой мальчик, вы проделали большую работу. На самом деле, большую работу.
— Это я-то большую работу? Это я-то, который допустил, чтобы отравили Альфреда Крекенторпа, а теперь вот еще и Гарольд умер. Что же, черт возьми, происходит? Вот что я хотел бы знать.
— Отравленные таблетки, — задумчиво произнесла мисс Марпл.
— Да. Действительно. Дьявольски хитро. На вид они совершенно не отличаются от тех, которые раньше принимал Гарольд. Но к ним ведь был приложен специально отпечатанный бланк аптекаря с припиской: «Изготовлено по рецепту доктора Куимпера».
А Куимпер никогда не заказывал ничего подобного. Просто использовали бланк аптекаря. Аптекарь тоже ничего не знает. И все же эта коробочка с таблетками прибыла из Рутерфорд-холла.
— А вы на самом деле уверены, что она прибыла из Рутерфорд-холла?
— Да. Мы очень тщательно все проверили. Оказалось, эта та самая коробочка, в которой хранилось снотворное для Эммы.
— О, понимаю. Для Эммы…
— Да. На ней есть отпечатки пальцев Эммы, двух медицинских сестер и аптекаря, который готовил снотворное. И, конечно, никаких других отпечатков. Человек, который переслал таблетки Гарольду, действовал осторожно.
— Значит, снотворное изъяли, а вместо него положили нечто другое?
— Да. Так оно и произошло с этими дьявольскими таблетками. И те и другие одинаковы, как две капли воды.
— Да, сейчас все таблетки так похожи, — согласилась мисс Марпл. — Я очень хорошо помню, что в дни моей молодости была черная микстура и коричневая микстура, белая, да еще розовая. И люди уж никак не могли спутать. И знаете, по правде говоря, в деревне, где я теперь живу, в Сент Мэри Мид, мы до сих пор предпочитаем пользоваться именно такими лекарствами. Нам больше нравятся лекарства в бутылочках, а не таблетки. А что собой представляли таблетки? — спросила она.
— Аконит, из тех, что хранятся в специальном шкафу для ядов. Потом их обычно разводят в пропорции один к ста, если возникает необходимость в яде как компоненте какого-нибудь лекарства.
— А Гарольд принял их и умер, — мисо Марпл стала печальной.
У Дэрмота Крэддока вырвался из груди стон.
— Не сердитесь, что я пришел к вам и выкладываю такие неприятные вещи, — тихо проговорил он.
— Мне очень приятно, что вы мне доверяете, — сказала мисс Марпл. — И я понимаю, как вам сейчас трудно. Я к вам отношусь с большой симпатией, потому что вы крестник сэра Генри. Да, я отношусь к вам совсем не так, как отнеслась бы к любому другому инспектору уголовного розыска.
Дэрмот Крэддок слегка улыбнулся ей.
— Но факт остается фактом, я сам запутал дело. Начальник полиции здешнего района обратился к Скотланд Ярду. А что из этого вышло? Они увидели, что я остался в дураках.
— Нет, нет, — запротестовала мисс Марпл.
— Да, остался. Я так и не дознался, кто же отравил Альфреда, а теперь вот Гарольда, и ко всему прочему, не имею ни малейшего понятия о том, кто такая убитая женщина! Настоящая Мартина появилась здесь и, что совершенно неожиданно, оказалась женой сэра Роберта Стоддат-Уэста. Так кто же все-таки женщина, убитая в сарае? Лишь богу известно. Вначале я ухватился за мысль, что она Анна Стравинская.
Он неожиданно замолчал и взглянул на мисс Марпл, которая вдруг начала тихонько и как-то многозначительно покашливать.
— Это оказалось не так? — тихо спросила она.
Крэддок уставился на нее.
— Да, но ведь открытка с Ямайки…
— А, это! — воскликнула мисс Марпл. — Но открытка ведь не истинное доказательство, не так ли? Я хочу сказать, что можно устроить так, чтобы открытка пришла из любой части земли. Так мне кажется. Я помню миссис Бриэрли, у нее случались ужасные нервные припадки. В конце концов ей предложили лечь в больницу для душевнобольных на обследование. Она не хотела, чтобы об этом узнали ее дети. И вот она написала четырнадцать открыток, организовала их отправку из разных частей света, а детям сказала перед этим, что уезжает за границу на отдых. Теперь вы понимаете, что именно я имею в виду?
— Да, конечно, — ответил Крэддок, все еще в упор глядя на нее. — Конечно, мы очень тщательно проверяли бы все, связанное с этой открыткой, если бы не история с Мартиной, которая так хорошо соответствовала нашей версии. Ведь этого и вы не можете отрицать.
— Нет, не могу.
— Потом еще одно. Этот конверт от письма Эммы, отправленного ею в Лондон. То, что его нашли в Рутерфорд-холле, означало, что женщина действительно была там.
— Но убитая женщина не была там! — сказала мисс Марпл, усиленно подчеркивая слово «там».
— Она не была там в том смысле, в каком вы имеете в виду. Она попала в Рутерфорд-холл лишь после того, как была убита. Ее столкнули с поезда на железнодорожную насыпь.
— Ах, да.
— Но конверт действительно подтверждает, что убийца там был. Можно предположить, что он взял этот конверт вместе с другими документами и вещами. А потом случайно или по ошибке уронил его. Хотя теперь я уже сомневаюсь, было ли это случайно? Я уверена, что инспектор Бэйкен и ваши люди в полиции тщательно обыскали поместье, но ничего не нашли. Так ведь? Только позже конверт оказался в котельной.
— Ну, это можно понять, ведь старый садовник всегда собирал всякие бумажки и прочий мусор, разбросанный вокруг, и складывал на растопку котла.
— Конверт оказался именно там, где его удобно было отыскать мальчикам, — сказала задумчиво мисс Марпл.