— Я надеюсь, что теперь вы снова себя хорошо чувствуете? — спросил доктор.
Мисс Марпл заверила его, что теперь она себя чувствует отлично.
— Вы что-то в последнее время не приходите ко мне, Куимпер, — проскрипел раздраженно мистер Крекенторп. — Я могу умереть от такого внимания, какое вы мне оказываете!
— Не думаю, что это случится, — сказал доктор Куимпер.
— Я тоже, — отрезал мистер Крекенторп. — Ну, идемте, давайте выпьем чаю. Чего же мы ждем?
— О, пожалуйста, — сказала мисс Марпл, не ждите мою приятельницу. Она будет очень расстроена, если задержит вас всех.
Все уселись за стол и приступили к чаю. Мисс Марпл сначала согласилась съесть хлеб с маслом, а потом принялась за сандвич.
— А с чем они…? — она колебалась.
— С рыбой, — ответил Брайен. — Я сам помогал делать эти сандвичи.
Старый мистер Крекенторп зло расхохотался.
— Отравленный рыбный паштет. Вот из чего сделаны эти сандвичи. Ешьте их на свой собственный страх и риск.
— Пожалуйста, отец, не надо.
— Теперь нужно быть очень осторожным, когда ешь что-нибудь в нашем доме, — продолжал мистер Крекенторп, обращаясь к мисс Марпл. — Двух моих сыновей отравили, как мух. Чья это работа, вот что я хотел бы знать.
— Не сдавайтесь, — сказал Гедрик, снова передавая тарелку с сандвичами мисс Марпл. — Немного мышьяку, говорят, улучшает цвет лица. Так что ешьте, у вас цвет лица не очень-то яркий.
— Ты сам съешь хоть один, мой мальчик, — сказал мистер Крекенторп.
— Хочешь, чтобы я был официальным дегустатором? — спросил Гедрик. — Ну что же, идет!
Он взял сандвич и целиком положил его себе в рот. Мисс Марпл тихо, чисто по-женски засмеялась и тоже взяла один сандвич. Откусив кусочек, она сказала:
— Я думаю, все вы очень смелые люди, раз так шутите. Да, я думаю, что вы очень и очень смелые. Я сама просто обожаю храбрость.
И вдруг она поперхнулась и начала кашлять.
— Кость от рыбы, — кашляя, проговорила она, — застряла в горле.
Куимпер быстро поднялся из-за стола, подошел к ней, отвел к окну и попросил ее открыть рот. Он вытащил из кармана какой-то футляр и стал выбирать один из пинцетов, лежавших в нем. Быстро, с профессиональной ловкостью, он стал осматривать горло старой дамы. В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошла миссис Мак-Гилликади в сопровождении Люси. Как только взгляд миссис Мак-Гилликади остановился на сцене, происходившей у окна, она вдруг неожиданно для самой себя громко вскрикнула. Мисс Марпл отпрянула назад, а доктор, продолжая держать за горло, наклонил ее голову.
— Так ведь это же он! — закричала миссис Мак-Гилликади. — Тот самый человек, который в поезде…
С необыкновенной для нее живостью мисс Марпл выскользнула из рук доктора и подошла к своей приятельнице.
— Я так и думала, что вы узнаете его, Элспет! — сказала она. — Нет, не говорите больше ничего.
И она с торжествующим видом обернулась к доктору Куимперу.
— Вы ведь не знали, не правда ли, доктор, что когда душили ту женщину в поезде, это видели. Моя подруга, миссис Мак-Гилликади, видела вас. Видела своими собственными глазами. Она ехала в другом поезде, который шел параллельно с вашим.
— Что за глупые шутки? — доктор Куимпер шагнул к миссис Мак-Гилликади, но мисс Марпл проворно встала между ним и миссис Мак-Гилликади.
— Да, — сказала мисс Марпл. — Она видела вас и сейчас узнала. В чем она может поклясться перед судом. Такое случается не часто, насколько я могу себе представить, чтобы кто-то своими глазами видел, как совершается преступление. Конечно, обычно бывают случайные свидетели. Но сейчас это действительный свидетель преступления, который все видел своими глазами.
— Ах, ты старая карга, — заорал доктор Куимпер.
Он бросился на мисс Марпл, но теперь уже Гедрик схватил его за плечо.
— Так значит, вы тот самый убивающий всех дьявол? — спросил Гедрик, поворачивая его лицом к себе. — Я вас никогда не любил и всегда считал негодяем, но видит бог, я никогда и не подозревал…
Брайен Истлеу быстро подоспел Гедрику на помощь. Из боковой двери в комнату уже входили инспектор Крэддок и инспектор Бэйкен.
— Доктор Куимпер, — сказал Бэйкен, — я должен предупредить вас, что в случае…
— Катитесь вы ко всем чертям с вашими предупреждениями, — заорал доктор Куимпер. — Неужели еы думаете, что кто-нибудь поверит сказкам двух сумасшедших старух? Кто-нибудь хоть слышал обо всем этом вздоре с поездом?
— Элспет Мак-Гилликади, — сказала мисс Марпл, — заявила об этом убийстве в полицию сразу же, то есть 20 декабря, и дала описание мужчины, которого видела своими глазами.
Доктор Куимпер вдруг резко выпрямил плечи.
— Но, может быть, вы объясните, зачем мне нужно было убивать совершенно незнакомую женщину?
— Нет, эта женщина не была для вас незнакомой, — возразил инспектор Крэддок. — Она была вашей женой.
Глава 27
— Итак, вы убедились, — сказала мисс Марпл, — все действительно обернулось так, как я предполагала. Все довольно примитивно. Простейшее из преступлений. Многие мужчины именно таким способом избавляются от своих жен.
Миссис Мак-Гилликади посмотрела сначала на мисс Марпл, потом на инспектора Крэддока.
— Я была бы очень вам признательна, — сказала она, — если бы вы рассказали мне все более подробно.
— Видите ли, доктор задумал жениться на богатой женщине — Эмме Крекенторп, — сказала мисс Марпл. — Но жениться он не мог, потому что у него уже была жена. И хотя они много лет не жили вместе, она тем не менее не давала ему развода. Инспектор Крэддок рассказал мне о девушке, называвшей себя Анной Стравинской, и все сошлось как нельзя лучше. Да, у нее был муж англичанин, об этом она рассказала своим подружкам. Было известно, что она очень верующая католичка. Доктор Куимпер не мог пойти на риск и жениться на Эмме, так как его судили бы за двоеженство. И вот он решил избавиться от своей жены. А человек он жестокий и хладнокровный. Мысль убить ее в поезде, а затем перетащить труп в Длинный сарай в саркофаг была довольно остроумной. Как вы понимаете, он хотел связать убийство с семьей Крекенторп. Еще раньше он сам написал письмо Эмме от лица девушки по имени Мартина, о которой сообщал Эдмунд как о своей невесте. Эмма как-то в беседе рассказала доктору Куимперу все о своем брате. Затем, в подходящий момент, доктор посоветовал Эмме сходить в полицию и рассказать историю о брате и его невесте. Ему хотелось, чтобы убитая им женщина была принята за Мартину. Я думаю, до него дошли слухи о том, что парижская полиция наводит справки об Анне Стравинской, и тогда он подстроил так, что от ее имени пришла почтовая открытка с Ямайки.
Ему, конечно, было легко устроить свидание со своей женой в Лондоне, убедить ее в том, что он надеется примириться с ней и что поэтому он хочет, чтобы она поехала вместе с ним и встретилась с его родными. Не будем говорить о том, что за этим последовало, об этом даже думать неприятно. Конечно, он был человеком жадным до денег. Думая о налогах и о том, насколько они уменьшают доходы, он стал мечтать о том, что хорошо бы иметь крупный капитал, не облагаемый налогами. Очевидно, эта мысль овладела им еще до того, как он решил убить жену. Как бы то ни было, он начал распространять слухи о том, что кто-то намеревается отравить старика Крекенторпа, чтобы подготовить для себя соответствующую почву, а затем ему уже легко было отравить мышьяком членов семьи. Конечно, он давал не слишком сильные дозы, потому что ему было невыгодно, чтобы умер старик Крекенторп.
— Но до сих пор я никак не могу понять, как же ему это удавалось, — сказал Крэддок. — Ведь его не было в доме, когда приготавливали соус…
— О, так ведь в соусе вовсе не было мышьяка, — сказала мисс Марпл. — Он подсыпал его уже потом, когда взял остатки для исследования. Вероятнее всего, он подсыпал мышьяк раньше в кувшин, в котором готовились коктейли. А потом, конечно, ему было совсем легко, будучи врачом, ухаживающим за больными, отравить Альфреда Крекенторпа, а также подослать таблетки Гарольду в Лондон. Перед этим он, конечно, принял меры предосторожности, сказав, что Гарольд больше не нуждается ни в каких лекарствах. Все, что бы он ни делал, основывалось на наглости, дерзости, жестокости и жадности к деньгам. И мне будет чрезвычайно прискорбно, — закончила мисс Марпл, сверкнув глазами так свирепо, как только это могла сделать пожилая женщина, — если доктору удастся избежать наказания. Потому что, если уж и есть хоть один человек, которого следовало бы повесить, так это доктор Куимпер.