— Ну, а в чем смысл этой пространной тирады? — насмешливо произнес Жиро.
— Смысл в том, что, когда перед вами два преступления, абсолютно схожих по плану и исполнению, можно предположить, что они плоды одного и того же ума. И я ищу этот ум, месье Жиро, и я найду его. В этом кроется ключ к разгадке, психологической разгадке. Вы, может быть, знаете абсолютно все о папиросках и спичечных головках, месье Жиро, а я, Эркюль Пуаро, знаю, как мыслит человек! — И мой друг выразительно постучал себя по лбу.
Но на Жиро эта речь не произвела никакого впечатления.
— Я хочу сообщить вам еще об одном факте, который, может, не был доведен до вашего сведения, — продолжал Пуаро. — Наручные часы мадам Рено в день после трагедии «убежали» на два часа. Быть может, вас это заинтересует.
Жиро уставился на Пуаро.
— Может быть, они всегда спешили?
— Мадам Рено утверждает, что да.
— Ну, тогда все в порядке.
— Тем не менее два часа — это многовато, — сказал Пуаро негромко. — Потом у нас есть еще история со следами на клумбе.
Он кивнул в сторону открытого окна. Жиро сделал два поспешных шага к окну и выглянул наружу.
— Здесь, на этой клумбе?
— Да.
— Но я не вижу никаких следов.
— Там их и нет, — сказал Пуаро, поправляя небольшую стопку книг на столе.
На мгновение дикая ярость исказила черты Жиро.
Он сделал два шага в сторону своего мучителя, но в этот момент дверь гостиной отворилась и Марию объявил:
— Месье Стонор, секретарь, только что прибыл из Англии. Он может войти?
Глава 10
Габриэль Стонор
Мужчина, вошедший в комнату, являл собой поразительную личность. Очень высокий, атлетического сложения, с бронзовыми от загара лицом и шеей, он высился над всеми собравшимися. Даже Жиро казался ничтожным в его присутствии. Позднее я узнал, что Габриэль Стонор был совершенно необычным человеком. Англичанин по происхождению, он объехал почти весь свет. Охотился на диких зверей в Африке, занимался фермерством в Калифорнии, торговал на островах Южных морей. Был секретарем у одного железнодорожного магната в Нью-Йорке и кочевал целый год по пустыне с каким-то арабским племенем.
Его взгляд безошибочно остановился на Оте.
— Вы — следователь, который ведет дело? Рад познакомиться. Какое ужасное происшествие. Как себя чувствует мадам Рено? Это для нее страшный удар.
— Ужасно, ужасно, — ответил Оте. — Разрешите мне представить вам месье Бекса — нашего комиссара полиции. Это месье Жиро из Сюрте. А этот джентльмен — месье Эркюль Пуаро. Месье Рено послал за ним, но он приехал слишком поздно, чтобы предотвратить трагедию. Друг месье Пуаро — капитан Гастингс.
Стонор посмотрел на Пуаро с интересом.
— Он за вами послал?
— Так вы не знали, что месье Рено собирался пригласить детектива? — вмешался Бекс.
— Нет, не знал. Но это меня нисколько не удивляет.
— Почему же?
— Потому что старик перепугался. Я не знаю, в чем там было дело. Он не посвящал меня в свои секреты. У нас были другие отношения. Но испуган он был очень сильно.
— М-да, — протянул Ore. — И у вас нет никакой догадки по поводу причины страха?
— Именно так, сэр.
— Извините меня, месье Стонор, но мы должны начать с небольших формальностей. Как вас зовут?
— Габриэль Стонор.
— Как давно вы стали секретарем месье Рено?
— Около двух лет назад, когда он впервые приехал в Южную Америку. Нас свел один общий знакомый, и Рено предложил мне этот пост. Кстати, он был очень хорошим хозяином.
— Рассказывал ли он вам о своей жизни в Южной Америке?
— Да, довольно много.
— Не знаете ли вы, бывал ли он когда-нибудь в Сантьяго?
— Я полагаю, несколько раз.
— Не упоминал ли он о каком-либо особом происшествии в тех краях, которое могло послужить поводом для мести ему?
— Никогда.
— Не говорил ли он о какой-нибудь тайне, которую узнал, пребывая там?
— Нет.
— Говорил ли он вообще когда-нибудь о тайне?
— Насколько я помню, нет. Но, несмотря на все это что-то таинственное в нем было. Я никогда не слышал, например, чтобы он рассказывал о своем детстве или о каком-либо эпизоде из жизни до его прибытия в Южную Америку. Он был французом канадского происхождения, так я думаю, но я никогда не слыхал, чтобы он говорил о своей жизни в Канаде. Он был очень скрытным.
— Итак, по вашим словам, у него не было врагов и вы не можете помочь нам в разгадке тайны, из-за которой его могли убить?
— Так оно и есть.
— Месье Стонор, слышали ли вы когда-нибудь фамилию Дювин? Если да, то в каких отношениях он был с месье Рено?
— Дювин, Дювин… — Стонор повторил эту фамилию несколько раз задумчиво. — По всей вероятности, не слышал. И все-таки она мне кажется знакомой.
— Знаете ли вы даму, знакомую месье Рено, по имени Белла?
Стонор снова отрицательно покачал головой.
— Бэлла Дювин? Это ее полное имя? Странно? Я уверен, что слышал его. Но в настоящий момент не могу припомнить, в какой связи.
Следователь кашлянул.
— Вы понимаете, месье Стонор, дело серьезное. Здесь нельзя ничего утаивать. Вы, возможно, стараетесь щадить чувства мадам Рено, к которой, как я понимаю, испытываете глубокое уважение и сострадание. Но вы можете таким образом оказать ей медвежью услугу… — Тут Оте стушевался и, приложив руку к груди, продолжил:
— Ну, короче, здесь не должно быть никакой скрытности.
Стонор уставился на него, постепенно уясняя, что от него хотят.
— Я не совсем понимаю вас, — начал он мягко. — При чем тут мадам Рено? У меня действительно огромное уважение и симпатии к ней. Это во всех отношениях порядочная женщина. Но я не вполне понимаю, каким образом моя скрытность может отразиться на ней.
— Ну, например, если окажется, что эта Белла Дювин была для ее мужа не просто другом, а чем-то большим…
— Ах! — воскликнул Стонор. — Теперь я вас понимаю. Но я готов поставить свой последний доллар на то, что вы ошибаетесь. Старик никогда и взгляда не кинул на какую-нибудь юбку. Он просто обожал свою собственную жену. Они были самой любящей парой, какую я когда-либо знал.
Оте слегка покачал головой.
— Месье Стонор, у нас имеется неоспоримое подтверждение — любовное письмо Беллы к месье Рено, обвиняющее его в том, что он охладел к ней. Более того, у нас есть еще одно доказательство того, что у месье Рено была любовная связь с француженкой — некой мадам Добрейль, снимающей соседнюю виллу. И это человек, который, согласно вашему заявлению, никогда на юбки не глядел!
Глаза секретаря сузились.
— Подождите, месье следователь, вы находитесь на ложном пути. Я прекрасно знал Поля Рено. То, что вы сейчас говорите, абсолютно невозможно. Здесь должно быть какое-то другое объяснение.
Следователь пожал плечами.
— Какое другое объяснение здесь может быть?
— Что заставляет вас думать, что это была любовная история?
— У мадам Добрейль была привычка посещать его здесь вечерами. Кроме того, с тех пор, как месье Рено приехал на виллу «Женевьева», мадам Добрейль внесла в банк наличными четыре тысячи английских фунтов.
— Я думаю, что так могло быть, — сказал Стонор спокойно. — Я перевел месье Рено эти деньги по его просьбе. Но они были не для любовных интриг.
— Э! Боже мой! А для чего же тогда?
— Шантаж, — резко сказал Стонор, ударяя рукой по столу. — Вот для чего.