— Рак? — сказала Франки.
— Да, по правде сказать, именно этого он и боялся. Это стало у него навязчивой идеей. В ту пору он гостил у Темплтонов. Они убедили его поехать в Лондон и проконсультироваться у специалиста. Он так и сделал. А вот относительно всего дальнейшего у меня есть свое мнение, леди Франсез. Этот специалист — человек очень известный — признанное светило в своей области, — показал под присягой, что мистер Сэвидж не был болен раком и что он так ему и сказал. Однако тот был настолько убежден в обратном, что не смог тому поверить. Но, согласитесь, ведь все могло выглядеть несколько иначе. Не ищите в моих словах некой предубежденности, леди Франсез, просто я хорошо знаю врачей.
Очень может быть, что симптомы болезни мистера Сэвиджа довольно-таки озадачили доктора, и он с огорченным видом завел речь о каком-то сложном и дорогостоящем лечении. Да, он уверял пациента, что никакого рака нет, но, глядя на его скорбное лицо, мистер Сэвидж решил, что дела совсем плохи. Мистер Сэвидж не мог не знать, что обычно в таких случаях врачи скрывают от пациента истинный диагноз. По мнительности своей он решил, что это тот самый случай.
В общем, в Чипинг-Сомертон мистер Сэвидж вернулся в крайнем душевном смятении, полагая, что обречен на медленную, мучительную смерть. В его семье, вероятно, уже бывали подобные страдальцы, и он решил избавить себя от грядущих мук, свидетелем коих не раз оказывался. Он послал за поверенным — весьма уважаемым, и из чрезвычайно солидной фирмы, — и тот прямо на месте составил завещание, мистер Сэвидж его подписал и передал поверенному на хранение. В тот же вечер мистер Сэвидж принял очень большую дозу хлорала[36], написав перед этим письмо, в котором объяснил, что медленной и мучительной смерти предпочитает быструю и безболезненную.
Семьсот тысяч фунтов, не облагаемых наследственной пошлиной, он оставил миссис Темплтон, а остальное — перечисленным в завещании благотворительным учреждениям.
Мистер Спрэг откинулся на спинку кресла. Он явно наслаждался своей нынешней ролью.
— Присяжные единодушно вынесли обычный в таких случаях вердикт — самоубийство в состоянии крайней депрессии. Но это вовсе не означает, будто он был в таком состоянии в момент написания завещания. Думаю, что с этим согласился бы любой суд присяжных. Завещание было составлено в присутствии поверенного, засвидетельствовавшего, что покойный был в здравом уме и твердой памяти. Не думаю также, что можно доказать, будто на него было оказано давление. Мистер Сэвидж не лишил наследства ни одного близкого или дорогого ему человека — у него были лишь дальние родственники, с которыми он практически никогда не виделся. По-моему, они живут где-то в Австралии.
Мистер Спрэг выдержал паузу.
— Мистер Карстейрс, однако, настаивал, что такое завещание совершенно не в духе мистера Сэвиджа. По его словам, мистер Сэвидж всегда был убежден, что деньги должны наследовать кровные родственники, к тому же он никогда особо не жаловал благотворительные общества. Однако никакого документального подтверждения сего заявления у мистера Карстейрса не было, и я не преминул ему заметить, что люди иногда меняют свои убеждения. Кроме того, чтобы оспорить данное завещание, пришлось бы иметь дело не только с миссис Темплтон, но и с благотворительными организациями. А завещание к этому времени уже было утверждено официально.
— А не было ли по этому поводу какого-нибудь шума? — спросила Франки.
— Я позволю себе напомнить, что родственники мистера Сэвиджа жили не в Англии и мало что об этом знали. В конце концов этим делом занялся не кто иной, как мистер Карстейрс. Он вернулся из каких-то африканских дебрей и мало-помалу разузнал подробности случившегося. После чего отправился в Англию в надежде что-то предпринять. Мне ничего не оставалось, как сообщить ему, что сделать уже ничего нельзя. Да, таков мой вывод. Владение имуществом, по сути, равносильно праву на него, а миссис Темплтон им владеет. К тому же она уехала из Англии и, видимо, поселилась на юге Франции. Она отказалась обсуждать что бы то ни было связанное с этим делом. Я предложил мистеру Карстейрсу проконсультироваться у адвоката, но он решил, что в этом нет надобности. Он согласился со мной: ничего сделать нельзя, надо было пытаться сразу, а теперь слишком поздно. Но я-то думаю, что и более ранние попытки ни к чему бы не привели.
— Понятно, — сказала Франки. — И про эту миссис Темплтон никто ничего не знает?
Мистер Спрэг покачал головой и поджал губы.
— Казалось бы, такой житейски искушенный человек, как мистер Сэвидж, не должен был так легко попасться.., но… — Мистер Спрэг снова печально покачал головой — перед его мысленным взором промелькнули бесчисленные клиенты, которые должны были бы понимать, что творят… Но прозрение наступало слишком поздно — они все шли к нему, чтобы он уладил их дела, избавив их от судебного разбирательства.
Франки встала.
— Люди — прелюбопытные создания, — с важным видом заключила она и протянула мистеру Спрэгу руку. — До свидания, мистер Спрэг. Вы замечательный.., просто замечательный. Мне очень стыдно.
— Вы все должны быть осмотрительней. — Он укоризненно покачал головой. — Я имею в виду золотую молодежь.
— Вы ангел, — сказала Франки. Она с чувством сжала его руку и вышла. Мистер Спрэг снова сел за стол и погрузился в размышления.
«Молодой герцог Нор…»
Существовало только два герцога Нор…, подходивших под ее рассказ. Который же из них? Мистер Спрэг принялся листать Книгу пэров[37].
Глава 26
Ночная вылазка
Необъяснимое отсутствие Мойры очень тревожило Бобби, хоть он и старался внушить себе, что это его не слишком тревожит. Он снова и снова уговаривал себя не делать поспешных выводов, что это нелепость — вообразить такое.., будто с Мойрой покончили, — ведь в доме полно возможных свидетелей. Скорее всего причина ее исчезновения весьма проста. В худшем случае ее держат под замком в этом треклятом Грэндже.
Бобби твердо знал, что покинуть Стейверли по доброй воле она не могла. Ни за что бы она вот так не уехала — не предупредив его и ничего не объяснив. Кроме того, она сама говорила, что ехать ей некуда.
Нет, тут явно замешан все тот же доктор Николсон. Этот мерзкий тип, видимо, прознал о попытке Мойры спастись и сделать ответный ход: Мойра томится за зловещими стенами Грэнджа и лишена возможности связаться с внешним миром.
Но час расправы над ней, вероятно, близок. Бобби безоговорочно поверил всему, что она говорила. Ее страхи отнюдь не порождение чересчур богатого воображения или расстроенных нервов.
Николсон вознамерился избавиться от своей жены. Однако все его попытки пока не удавались. Теперь, когда Мойра явно поделилась своими переживаниями с другими, Николсон должен непременно что-то предпринять. Либо скорее с ней покончить, либо вообще оставить ее в покое. Рискнет ли он от нее избавиться?
Бобби не сомневался, что рискнет. Ведь Николсон знает, что, даже если кто-то и поверил его жене, никаких улик против него нет, к тому же он, вероятно, полагает, что ему придется иметь дело только с Франки. Похоже, он с самого начала учуял подвох в этой автомобильной катастрофе — поэтому и выуживал у нее всякие подробности. Но шофера леди Франсез он едва ли заподозрил.
Да, Николсон готов на крайний шаг. Тело Мойры найдут где-нибудь в отдалении от Стейверли. Быть может, его потом выбросит море… Или найдут у какой-нибудь скалы. Несчастный случай, опять скажут люди. Николсон стал просто специалистом по несчастным случаям.