Он влип в историю, это ясно. Но даже теперь он ни о чем не жалеет. И в будущем он тоже будет ловить удачу. «Прилив бывает и в делах людей…»
Дэвид взглянул на Розалин. Та следила за ним большими умоляющими глазами. Инстинктивно он понял, чего она ждет.
— Я не убивал его, Розалин, — мягко сказал Дэвид. — Клянусь тебе в этом каждым святым твоего календаря!
Глава 4
Судебное дознание проходило в Корнмаркет.
Коронный судья, мистер Пэбмарт, маленький суетливый человек в очках, был абсолютно уверен, что он — самое важное лицо.
Рядом с ним высилось тучное тело старшего инспектора Спенса. В скромном отдалении от них сидел небольшой человек, по виду иностранец, с пышными черными усами. Семья Клоудов: мистер и миссис Джереми Клоуд, мистер и миссис Лайонел Клоуд, Роули Клоуд, миссис Марчмонт и Лин — все они были здесь. Майор Портер сидел отдельно. Он беспокойно двигался, ему было явно не по себе. Дэвид и Розалин прибыли последними и сели отдельно.
Коронер Пэбмарт откашлялся и, взглянув на присяжных (девять уважаемых местных граждан), начал процедуру.
— Доктор Лайонел Клоуд… Вы были у больной в «Олене» с врачебным визитом, когда за вами пришла Глэдис Айткин. Что она сказала?
— Она сообщила мне, что жилец из пятого номера лежит на полу мертвый…
— И поэтому вы пошли в номер пять?
— Да.
— Пожалуйста, опишите, что вы там увидели.
Доктор Клоуд описал. Труп человека… вниз лицом… повреждение черепа… затылок… каминные щипцы.
— Вы пришли к выводу, что повреждения были нанесены этими каминными щипцами?
— Некоторые из них — без сомнения, щипцами.
— И что, было нанесено несколько ударов?
— Да. Я не произвел детального осмотра, считая, что следует позвать полицию до того, как кто-либо притронется к трупу или изменит его положение.
— Вы поступили правильно. Человек был мертв?
— Да. Он был мертв уже несколько часов.
— Сколько времени, по вашему мнению, прошло с момента наступления смерти?
— Я затрудняюсь утверждать с уверенностью, но по крайней мере одиннадцать часов… Впрочем, вполне вероятно, что тринадцать или четырнадцать… Ну, скажем, это могло произойти между семью тридцатью и девятью тридцатью предшествующего вечера.
— Благодарю вас, мистер Клоуд.
Затем вышел полицейский хирург, давший полное, со знанием дела, описание ран. На нижней челюсти была ссадина и опухоль, а по затылочной кости нанесено пять или шесть ударов, из них некоторые уже после смерти.
— Напавший на Ардена убийца, очевидно, был в ярости?
— Безусловно.
— Большая ли сила требовалась, чтобы нанести подобные удары?
— Н-нет, не то чтобы сила. Можно было без особого напряжения замахнуться щипцами, если схватить их за концы ручек. Тяжелый стальной шар, головка щипцов, превращает их в грозное оружие. Даже очень слабый человек мог бы нанести эти повреждения, если бы действовал в припадке ярости.
— Благодарю вас, доктор.
Последовали подробности, касающиеся убитого: хорошо упитан, здоров, около сорока пяти лет. Никаких признаков недомогания или болезни — сердце, легкие и прочее в хорошем состоянии.
Беатрис Липинкот дала показания о прибытии покойного в гостиницу. Он зарегистрировался как Инок Арден из Кейптауна.
— Покойный предъявил продовольственную карточку?
— Нет, сэр.
— А вы ее у него просили?
— Не сразу. Я не знала, на сколько дней он остановится.
— Но впоследствии вы попросили ее?
— Да, сэр. Он прибыл в пятницу, а в субботу я сказала, что если он пробудет больше пяти дней, то пусть, пожалуйста, даст мне свою продовольственную карточку.
— Что он ответил?
— Он сказал, что даст ее.
— Но на самом деле не дал?
— Нет.
— Он не говорил, что потерял ее? Или что у него ее нет?
— О нет. Он только сказал: «Я разыщу и принесу ее вам».
— Мисс Липинкот, слышали вы в субботу вечером какой-нибудь разговор?
С пространным объяснением, насколько необходимо ей было посетить комнату номер четыре, Беатрис Липинкот рассказала свою историю. Коронер ловко направлял ее показания.
— Благодарю вас. Вы кому-нибудь говорили об этом подслушанном разговоре?
— Да, я рассказала мистеру Роули Клоуду.
— Почему вы рассказали это мистеру Роули Клоуду?
— Я думала, что ему следует знать.
Беатрис покраснела.
Поднялся высокий худой человек — мистер Гейторн — и попросил разрешения задать вопрос.
— Во время этого разговора между покойным и мистером Дэвидом Хантером упомянул ли хоть раз покойный, что он сам и есть Роберт Андерхей?
— Нет, нет, этого он не говорил.
— Значит, он говорил о Роберте Андерхее так, как будто Роберт Андерхей был другое лицо?
— Д-да…
— Благодарю вас, мистер коронер, это все, что я хотел выяснить.
Беатрис Липинкот села, и вызвали Роули Клоуда.
Он подтвердил, что Беатрис все ему рассказала, и сообщил о своем разговоре с покойным.
— Так его последние слова были: «Не думаю, чтобы вам удалось доказать это без моей помощи?» И под словом «это» подразумевался тот факт, что Роберт Андерхей жив?
— Так он сказал. И засмеялся.
— Он засмеялся? А как вы поняли его слова?
— Ну… Я подумал, что он пытается заставить меня предложить ему что-то, но… позднее… мне показалось…
— Ну, мистер Клоуд, что вам показалось позднее — едва ли существенно.
Верно ли, что в результате этого разговора вы решили попытаться найти человека, который бы знал покойного Роберта Андерхея? И что при помощи некоторого лица вам это удалось?
Роули кивнул:
— Это верно.
— Который был час, когда вы ушли от покойного?
— Насколько я могу установить, было без пяти девять.
— Каким образом вы это устанавливаете?
— Когда я шел по улице, я слышал в открытое окно позывные девятичасовой передачи новостей.
— Покойный упоминал, в котором часу он ожидает посетителя?
— Он сказал: «С минуты на минуту».
— Он не называл никаких имен?
— Нет…
— Вы свободны, свидетель Клоуд. Дэвид Хантер!
По залу прошел легкий шум. Все обитатели Вормсли Вейл вытянули шеи, чтобы взглянуть на высокого, стройного, резкого в движениях молодого человека, который с вызывающим видом стоял перед коронером.
С предварительными вопросами было покончено быстро. Затем коронер продолжал:
— Вы пошли к покойному в субботу?
— Да. Я получил от него письмо с просьбой о помощи и с упоминанием, что он знал в Африке первого мужа моей сестры.
— У вас есть это письмо?
— Нет. Я не храню писем.
— Вы слышали показания, данные Беатрис Липинкот о вашем разговоре с покойным. Это верные показания?
— Абсолютно неверные. Покойный говорил о том, что знал моего первого шурина, жаловался на свои Собственные неудачи и просил денег, которые, как это обычно бывает, он обещал вернуть.
— Он говорил вам, что Роберт Андерхей еще жив?
Дэвид улыбнулся.
— Конечно нет. Он сказал: «Будь Роберт Андерхей еще жив, я знаю, что он помог бы мне».
— Но это совершенно не то, что говорит нам Беатрис Липинкот.
— Те, кто подслушивает, — сказал Дэвид, — обычно слышат только часть того, что происходит, и часто все в целом понимают неверно, благодаря тому, что восстанавливают недостающие детали с помощью собственного богатого воображения…
Беатрис сердито задвигалась и воскликнула:
— Ну уж!..
Коронер повелительно сказал:
— Соблюдайте тишину!
— Итак, мистер Хантер, вы были у покойного еще раз, во вторник вечером?
— Нет, не был.
— Вы слышали, мистер Клоуд сказал, что покойный ждал посетителя?
— Возможно, что он ждал посетителя. Но если это так, значит, он ждал кого-то другого. Я уже раньше дал ему пятифунтовую бумажку и считал, что этого вполне достаточно. Доказательств того, что он когда-либо был знаком с Робертом Андерхеем, нет. А моя сестра, после того как наследовала после мужа большое состояние, стала мишенью для всевозможных любителей писать письма с просьбами и для всех местных попрошаек.