ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Так… пустяки… схватило что-то…
ВЕРА ИВАНОВНА. И часто у тебя схватывает?
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Да нет… Не часто.
ВЕРА ИВАНОВНА. Ох, горе вы мое! На, положи под язык. (Достает ему валидол, Павел Сергеевич послушно кладет таблетку в рот. Молчание.) Ну, получше?
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Получше. Спасибо.
ВЕРА ИВАНОВНА. Правда, лучше? Не врешь? Может, врача?
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Не надо. Все хорошо… (Улыбается.) «Прекрасная маркиза»!..
ВЕРА ИВАНОВНА. Смотри….
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Вот, Верочка, возьми… (Достает из внутреннего кармана пиджака пакет.) Накопил… Пару месяцев еще поработаю, да пенсия, еще столько же будет.
ВЕРА ИВАНОВНА. Зачем мне… у меня свои…
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Знаю, знаю, что свои, ты у меня женщина самостоятельная. А только пусть они лучше у тебя полежат. Это нам на переезд. Уедем мы с тобой, Верочка. Слов я на ветер не бросаю, напрасно ты… Как обещал, так и уедем. И Алешу с собой возьмем. Только не в Израиль. В России останемся. Здесь наше место.
ВЕРА ИВАНОВНА. А когда же это будет, Павел Сергеевич? Сколько еще ждать-то?
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Потерпи… денег надо скопить немножко. Я уж договорился, за двоих дежурить буду. Вот тебе и два оклада, да пенсия…
ВЕРА ИВАНОВНА. Паша, а ты вытянешь? По здоровью?
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Да я, Вера Ивановна, как бык.
ВЕРА ИВАНОВНА. Поплюй. (Плюет.) Мало ли что… Сердце вон пошаливает… У меня ведь тоже на книжке немножко есть, на похороны себе собрала.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Вот и хорошо. Нам шибко много-то не надо. Местечко я знаю одно, там уже давно почти никто не живет, дома стоят заколоченные.
ВЕРА ИВАНОВНА. Опять бомжевать? Поселимся, а тут как раз и нагрянут: выметайтесь-ка подобру-поздорву! Нет, уж лучше купить, что подешевле.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Посмотрим. Ты, главное, мне верь. И слушайся. Я тебе теперь кто?
ВЕРА ИВАНОВНА. Ты?.. Ну… муж, вроде.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Не вроде, а законный и венчанный. Ты мне теперь перед Богом жена. Так что должна уважать и слушаться.
ВЕРА ИВАНОВНА (улыбаясь). И бояться.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. А как же! Если что — выпорю! И не посмотрю, что люблю.
ВЕРА ИВАНОВНА. А ты меня любишь, Паша?
Пауза.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ (серьезно). Очень. А ты?
ВЕРА ИВАНОВНА. А я тебя всегда любила. С пятого класса.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. А я был в каком?
ВЕРА ИВАНОВНА. Ты — в восьмом.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. И ноль внимания на тебя, негодяй, да?
ВЕРА ИВАНОВНА. Однажды обратил…
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Неужели только однажды?
ВЕРА ИВАНОВНА. Я на выпускной вечер шла, а ты на каникулы из Москвы приехал. Поздоровался и говоришь: «Вы, Верочка, похожи сегодня на веточку сирени».
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Неужели я так красиво тогда выражался?
ВЕРА ИВАНОВНА. «Можно я вас буду звать Веточкой?» Не помнишь?
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Как же не помню? Да я это сразу вспомнил, в первый же день, как мы встретились, а ты почему-то обиделась. Я и теперь тебя могу так звать, хочешь?
ВЕРА ИВАНОВНА. Не надо. Какая я теперь веточка? Я палка.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. А для меня ты всегда будешь только веточкой сирени. Всегда.
ВЕРА ИВАНОВНА. А ты для меня — любимый Павлуша.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Поцелуй меня, Верочка.
ВЕРА ИВАНОВНА. Что ты, Павлуша, люди смотрят.
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Пускай. Нам сегодня все можно. (Вера Ивановна оглядывается и быстро целует Павла Сергеевича в щеку.)
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Э, как украла. Нет, матушка, так законные супруги мужей своих не целуют. (Обнимает Веру Ивановну и целует в губы.)
ВЕРА ИВАНОВНА (сопротивляясь). Пусти… Да что ты делаешь… Пусти!..
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ (довольный). Вот это другое дело.
ВЕРА ИВАНОВНА. И что люди о нас подумают?
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Что мы с тобой счастливая пара. Разве не так?
ВЕРА ИВАНОВНА. Так, конечно. Только… боюсь, мне пора уже, Пашенька, убегать…
ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. А я хотел тебя еще в мороженицу пригласить…
ВЕРА ИВАНОВНА. Меня?! В мороженицу? Что ты, Паша!